Что ты сказал? Что повелел мне? Горе!

То, что исполнить свято ты обязан,

Когда моим ты хочешь сыном слыть.

О горе, горе! Ты велишь, отец мой,

Твоим убийцей нечестивым стать!

Нет, сын мой, нет: спасителем единым,

Мучений исцелителем моих.

1210 Я ль, поджигая, исцелю тебя?

Боишься жечь? Сверши хоть остальное.

Перенести тебя согласен я.

Так; а костер приказанный воздвигнуть?

Лишь бы своей рукой не прикоснуться;

Во всем другом служить я не устану.

Теперь еще одну мне окажи

В придачу к большей меньшую услугу.

И от великой я не уклонюсь.

Ты знаешь деву — дочь царя Еврита?

1220 Ты об Иоле, мнится, говоришь?

Ты угадал. Запомни же о ней,

Мой сын, моей последней воли слово.

Когда меня не станет, ты ее —

О долге благочестия радея

И клятву помня, что отцу ты дал —

Возьми женой. Не будь неблагодарным,

Не дай чужому разделить с той ложе,

Что у моей груди вкусила сон;

Нет, для себя ты этот брак храни.

Послушайся; награду важной службы

Не разрушай отказом в небольшой.

1230 Ах, нечестив на страждущего гнев;

Но как с такой мне примириться волей?

Ответ твой несогласием звучит!

Ее ль, что смерти матери моей

Причиной стала и твоих страданий,

Ее ль мне взять? Да разве дух безумья

В меня вселился? Лучше уж и мне,

Отец мой, умереть, чем жизни бремя

С женою ненавистною нести!

Не хочет, вижу, этот человек

Исполнить умирающего волю;

Не забывай же, что богов проклятье

1240 За твой отказ нависнет над тобой!

Боюсь я, говоришь ты, как безумец!

Зачем будить заснувшей раны ярость?

О я несчастный! Нет нигде исхода!

И поделом: отцу перечишь ты.

Ты ль мне, отец, нечестия учитель?

Нечестье ль — сердце усладить мое?

Ты подлинно велишь мне это сделать?

Да, я велю; свидетелями боги.

Тогда — изволь. Но боги знать должны,

1250 Что это — твой приказ. Дурным не стану,

Тебе, отец, почтенье оказав.

Спасибо за конец. Теперь же, сын мой,

О скором исполнении прошу,

Чтоб, не дождавшись судорог и корчей,

Ты упокоил на костре отца.

Скорей, друзья! Там будет исцеленье,

Последний отдых вашего вождя!

Препятствий нет; с усердием исполним

Твое желанье — твой приказ, отец.

А теперь, пока вновь не взъярилась болезнь,

1260 Мой бестрепетный дух, удила на язык

Наложи мне стальные и крик задуши;

Пусть покажется всем, что на радость себе

Ты свершишь подневольное дело.

Поднимайте, друзья; вы великое мне

В том дадите свидетельство; вы и богов

Уличите в великой неправде, — богов,

Что отцами слывут и спокойно с небес

На такие мученья взирают.

1270 О грядущем судить не дано никому.

Настоящего ж облик печален для нас

И позорен для них; но из всех тяжелей

Он тому, кто несет

Несказанного бедствия бремя.

Разойдемся же, девы,[39] и мы по домам.

Вы ужасную только что видели смерть,

И страданья, и муки, и новую боль.

Но во всем была Зевсова воля.