В декабре 1918 г., следуя указаниям Антанты, временное правительство заключило договор с отступившим под Таллин русским белогвардейским Северным корпусом численностью в 5600 человек. Договор заложил основу превращения территории Эстонии в главный тыл создававшейся северо-западной армии.

Собрав к 6–7 января 1919 г. превосходящие силы на линии Таллин — Пайде, подразделения эстонской армии, наёмников, русского Северного корпуса перешли в контрнаступление при поддержке трёх бронепоездов и десанта финских добровольцев, высаженных английской эскадрой в районе Утрия и Мерекюла. 9 января они прорвали фронт. А 19 января Красной Армии пришлось отступить за реку Нарву, и потом, несмотря на все попытки, ей не удалось добиться военных успехов. На этой линии фронт стабилизировался на продолжительное время, поскольку командование Красной Армии было лишено возможности исправить ситуацию путём выделения на эстонский участок фронта новых резервов: весной 1919 г. все силы были брошены на Восточный фронт, на борьбу с Колчаком. В силу этих причин Красная Армия была вынуждена вести на Эстонском фронте только оборонительные бои, что принесло эстонской армии, финским добровольцам и русским белогвардейцам лёгкие временные победы и дало козыри буржуазной пропаганде, утверждавшей, что советская власть в России доживает последние дни.

Правительство Эстляндской трудовой коммуны и ЦК эстонских секций РКП (б) продолжили свою деятельность в Пскове, а начиная с марта 1919 г. — в Луге. Правительство РСФСР передало в распоряжение эстонского правительства ряд совхозов, организованных на базе конфискованных имений, для оказания помощи эвакуированным из Эстонии. Многие эстонцы были направлены на работу в различные промышленные и сельскохозяйственные предприятия РСФСР, а также на государственную и партийную работу. В Петрограде для них были организованы курсы сельскохозяйственных инструкторов, телеграфистов, агитаторов. Начал свою деятельность Университет трудящихся Эстонии. Он готовил специалистов для народного хозяйства и преподавателей для эстонских школ.

Среди населения Эстонии, принимавшего советскую власть, поражения Красной Армии вызвали удивление, а затем деморализацию и потерю всякой надежды. Такие настроения только усилились в связи с начавшейся расправой над красноармейцами, коммунистическими и советскими активистами. «Рабочие — это стадо, — писал печатный орган сотсов, — и вожди — то же, что пастухи. Бейте пастухов, тогда разбредётся и стадо»^{355}. Только за первые месяцы белого террора в Эстонии было уничтожено более 2000 человек. Погибли члены Таллинского комитета партии Ю. Куппар, и Ю. Шютс, партийный организатор в Вируском уезде А. Педаяс, член Тартуского комитета Тийман, активисты партии Л. Линдер, Э. Вейдебаум, Я. Аллик, X. Вильбах, Л. Ваарман, Л. Тыльдсепп, И. Куйв, И. Клааман, А. Тедло, руководитель тартуских комсомольцев К. Иохансон. Комментируя ситуацию в Эстонии, В. И. Ленин писал: «Когда представители английской и американской буржуазии появились в Финляндии, в Эстляндии, они начали душить с наглостью большей, чем русские империалисты, — большей потому, что русские империалисты были представителями старого времени и душить как следует не умели, а эти люди душить умеют и душат до конца»^{356}.

О том, что и временное правительство успешно переняло опыт союзников, свидетельствует расправа над восставшими на островах Сааремаа и Муху. Оно вспыхнуло в феврале 1919 г. среди мобилизованных, которые отказывались идти на войну против Красной Армии. В течение нескольких дней им удалось взять в свои руки несколько волостных правлений. Затем они создали ополчение почти в тысячу человек, чтобы установить власть народа в уездном центре и перейти к разделу земли между безземельными и малоземельными крестьянами. Остриё восстания было направлено против всех помещиков, а не только против немецких баронов. Оценивая события на островах, В. Кингисепп писал: «Совершенно самостоятельно, без какой-либо коммунистической агитации извне, без китайских[97] и латышских наёмников^{357} вооружённые островитяне действовали точно так же, как и восставший трудовой народ в той части Эстонии, которая в ноябре, декабре, январе находилась под властью Эстонской трудовой коммуны. Но кое в чём “мятежники” островов даже превзошли распоряжения правительства Эстонской трудовой коммуны! Они не потеряли ни одного мгновения, чтобы создать ту вооружённую силу — красные войска, — без которых не может существовать ни одна революция трудящихся»^{358}. С материка прибыли посланные временным правительством каратели — пехотные и кавалерийские части, вооруженные пулемётами и автоматическими винтовками. Восстание, вспыхнувшее в неблагоприятное время и изолированно от борьбы на материке, было подавлено. Триста человек было убито, включая их лидеров А. Койта и Марию Эллам. До этого жертвам ломали руки и ноги, отрезали уши, выкалывали глаза. По приговору военно-полевого суда было расстреляно несколько сот человек, не считая тех, кто был арестован позднее и казнён в Таллине. Около ста подверглись телесному наказанию. Многих военно-полевые суды приговорили к каторге и тюрьме сроком до 20 лет. Ещё в 1925-м, 1927-м и даже 1930 гг. проходили судебные процессы над участниками восстания на Сааремаа.

VIII.6. Выборы в Учредительное собрание — победа буржуазно-националистического лагеря

Сааремаское восстание со всей очевидностью показало эстонской буржуазии непрочность её внутреннего положения. Среди широких слоев населения нарастало недовольство политикой временного правительства. Демагогические заявления о независимости не особенно вдохновляли. Ведь земля по-прежнему оставалась у помещиков, а «жажда собственного клочка земли» так и не была удовлетворена. В то же время солдат, уставших от пятилетней войны, стали посылать за этнические границы Эстонии для участия в захвате русских территорий. Не добавили популярности правительству также грубый произвол и террор власти, воскрешавший в памяти карательные акции 1905 г. Ответом населения на эти реальности «новой жизни» были уклонение от мобилизации, дезертирство с фронтов, отказ идти в наступление, слухи и разговоры (даже на залитом кровью острове Сааремаа) о том, что, дескать, «красные угрожают вскоре собраться с силой и снова начать». В то же время не встречала понимания и политика эстонских большевиков, которые заманили под свои знамена лозунгом «Земля крестьянам!», а придя к власти, хотя и ликвидировали помещичье землевладение, основной упор сделали на создание сельскохозяйственных коммун. В этих условиях обещания мелкобуржуазных партий о наделении крестьян землёй вызывали серьёзные колебания среди крестьянства и давали шанс буржуазии.

Временное правительство, опасаясь повторения народных выступлений, объявило часть имений — так называемые рыцарские поместья — государственной собственностью и передало их в управление министерства сельского хозяйства.

Эстонская буржуазия, стремясь расширить социальную базу своей власти и используя благоприятное военное положение, провела давно обещанные выборы в Учредительное собрание. Они состоялись 5–7 апреля 1919 г. В предвыборной кампании принимали участие десять партий. Наиболее значительными из них были аграрная партия «Союз земледельцев» («Маалийт»), так называемая народная партия, партии трудовиков, сотсов и эсеров. Все они не скупились на всевозможные посулы. Например, обещали, что Учредительное собрание ликвидирует белый террор, установит демократический строй, а помещичью землю отдаст народу. Партия трудовиков обещала даже «постепенную национализацию промышленных предприятий». Особенно искусно охотились за голосами сотсы (социал-демократы). Они сулили через Учредительное собрание превратить Эстонию в «Трудовую республику», провести безвозмездное отчуждение и раздел имений между безземельными и малоземельными, осуществить социализм «законным путём». Даже правые партии — Союз земледельцев и Эстонская народная партия — и те выступили «за частичное отчуждение имений и постепенное проведение земельной реформы». Такие предвыборные обещания свидетельствуют о том, что буржуазные и мелкобуржуазные партии были вынуждены считаться с тем сдвигом в сознании народных масс, который был вызван Октябрьской революцией 1917 г. и периодом социалистических преобразований в Эстонии. Имея опыт, связанный с подавлением революции 1905–1907 гг., ликвидацией советской власти германской армией, а также испытав на себе белый террор в ноябре — феврале 1919 г., народ (457 тыс. человек) предпочёл участвовать в выборах, чтобы, как его убеждали, законным и демократическим путём решить волнующие его вопросы, и в первую очередь вопрос о земле.