Между тем государства Антанты спешили с оказанием вооружённой помощи эстонской буржуазии, поскольку видели, что своими силами эстонское временное правительство не может предотвратить восстановление советской власти в Эстонии. Кроме того, в их планы входило превратить Эстонию в плацдарм для наступления на Петроград. Поэтому 27 ноября 1918 г. английская эскадра взяла курс к берегам Прибалтики. Одновременно усилилось снабжение эстонских поборников «независимости» оружием, военным снаряжением, деньгами. В Финляндии, Швеции и Дании началась вербовка наёмников для отправки в Эстонию.

В этой обстановке советское правительство выделило вооружённые силы для освобождения Эстонии от немецких оккупантов и их эстонских марионеток. Под Нарвой и Псковом сосредоточились части VII армии, в их числе эстонские части Красной Армии (под Нарвой) и латышские красные стрелки (под Псковом). 20 ноября Временный революционный комитет Эстонии одобрил военно-оперативный план действий. 25 ноября полки латышских стрелков вошли в Псков. К утру 29 ноября Красная Армия с участием Вильядиского и Тартуского полков, а также с помощью десанта эстонских красных моряков освободила Нарву. Немцы в спешном порядке покинули город. В полдень 29 ноября в здании Нарвской ратуши состоялось совместное заседание ЦК эстонских секций РКП (б) и Временного революционного комитета Эстонии. На нём было принято единогласное решение провозгласить Эстонию суверенной Советской Социалистической Республикой под названием Эстляндская трудовая коммуна. Правительство Эстляндской трудовой коммуны обратилось ко всем эстонским трудящимся с манифестом о восстановлении советской власти.

В этой обстановке лидеры эстонской буржуазии направили по различным каналам в Великобританию и США свои призывы о помощи. В поисках поддержки за границу выехали многочисленные делегации.

7 декабря 1918 г. Совет народных комиссаров РСФСР принял декрет о признании независимости Эстонской Советской Социалистической республики. Декрет, опубликованный 15 декабря за подписью В.И. Ленина, вменял в обязанность всем соприкасающимся с Эстонией военным и гражданским властям РСФСР оказывать Советскому правительству Эстонии и его войскам всяческое содействие в борьбе за освобождение Эстонии от режима эстонской буржуазии. 11 декабря 1918 г. из разорённой и голодной России в Эстонию прибыло 19 вагонов ржи, большое количество сала, масла и других продуктов, а также промышленных товаров. В результате переговоров между представителями Совета Коммуны и правительства РСФСР, происходивших 22 декабря, банку Эстляндской трудовой коммуны был выделен заём в 10 млн. рублей, а позднее сумма займа была увеличена до 60 млн. рублей. Помощь оказывалась также в восстановлении промышленности и транспорта путём отправки сырья, оборудования и специалистов. 25 декабря ВЦИК принял по докладу И. Сталина решение о признании независимости Эстонской, Латвийской и Литовской советских республик. В своём решении ВЦИК выразил уверенность, что «только ныне, на почве признания полной свободы самоопределения и перехода власти в руки рабочего класса, создаётся свободный, добровольный и нерушимый союз трудящихся всех наций, населяющих территорию бывшей Российской империи…» (История Эстонской ССР. С. 453) Однако и на этот раз советская власть в Эстонии просуществовала недолго — всего восемь месяцев.

12 декабря 1918 г. на Таллинский рейд прибыла эскадра английского флота под командованием адмирала Синклера. Она приступила к боевым действиям против Красной Армии и кораблей советского Балтийского флота в Финском заливе и на северном побережье Эстонии. Англичане фактически взяли временное правительство под свою защиту и тем самым придали ему необходимую смелость.

17 декабря рабочие Таллина вышли на мирную демонстрацию под лозунгом «Вон англичан!». Демонстрация была разогнана силой, а игре в демократические свободы был официально положен конец. Объявленное 29 ноября «на всей территории Эстонской республики» военное положение стало теперь проводиться в жизнь. Воинским частям был отдан приказ открывать огонь по демонстрантам без предупреждения. Были закрыты все рабочие организации, запрещена деятельность Таллинского Совета рабочих депутатов. Были введены военно-полевые суды. Начались аресты среди коммунистов и подозреваемых в сочувствии им.

Хотя буржуазные деятели Эстонии на все лады превозносили значение прибытия английского флота, они всё же понимали, что с помощью одного лишь флота невозможно переломить ситуацию. В ноябре и декабре 1918 г. эстонская буржуазия вместе с партнёром по коалиции — правыми социал-демократами (сотсами) была охвачена паническим страхом: срывалась мобилизация солдат в правительственную армию, от населения не удавалось получить ни денег, ни зерна. Часть населения, ориентированная на советскую власть, была уверена, что эстонские правительственные войска не смогут справиться с красными полками. А те, кто не симпатизировал красным, считали, что бесполезно воевать с огромной Россией. Проведённая под угрозой каторги и смертной казни принудительная мобилизация дала эстонской армии 12 тыс. человек вместо намеченных 25 тыс. Большинство мобилизованных отказывалось воевать против эстонских красных стрелков. Дезертирство достигало 50–75% воинских частей.

Эстонские правительственные войска, в тылу которых действовали партизаны, были слабы и постоянно отступали под натиском Красной Армии, которая освобождала один город за другим. С моря действия Красной Армии поддерживались Балтийским флотом, который сковывал действия английской эскадры и нанёс ей серьёзный урон. О моральном состоянии эстонских правительственных войск могут свидетельствовать донесения эстонских командиров военному начальству. Например, полковник Соотс доносил из Вильянди, что положение во вверенных ему воинских частях «ненадёжное», что он сам видел, как солдаты встречали бежавших из Тарту чиновников и офицеров насмешками и возгласами: «Заяц! Буржуй!» 19 декабря начальник штаба Вируского (Нарвского) фронта сообщал Лайдонеру о массовом паническом отступлении войск на этом фронте. «Здесь солдаты просто бегут, и больше ничего, — с горечью констатировал он. — В бегство их обращают даже 3–4 большевика, и притом совершенно пассивных». Состояние боеспособности кайтселийта также вызывало нарекания военачальников. Вот, например, что 24 декабря сообщил командующий Вируским фронтом военному министру временного правительства: «Кайтселийт ни в малейшей степени не отвечает своему назначению… Когда противник приближается на расстояние в 10–20 вёрст, весь кайтселийт пускается наутёк… В вируском кайтселийте насчитывалось 2100 членов, сейчас из них осталось всего тридцать человек, да и то лишь потому, что это школьники и находятся в отдельном вагоне при штабе»^{350}.

Зеркальным отражением положения на фронтах были усиливавшиеся панические настроения среди временного правительства. Его министры, боясь выступлений рабочих, не осмеливались расходиться на ночь по домам. Министерство финансов готовилось к эвакуации всех ценных бумаг и драгоценностей. В порту Пальдиски под парами стояло специальное судно, на котором правительство в случае опасности намеревалось скрыться.

В этой ситуации Губернский земский совет решился на отчаянный, но, в общем-то, вписывавшийся в прежний опыт шаг. 27 декабря на своём закрытом заседании, где присутствовали и представители партии эсеров, он избрал делегацию к английскому генералу Синклеру, чтобы при его посредничестве передать английскому правительству просьбу прислать свои войска, оккупировать и взять под свой военный протекторат территорию Эстонии. Эта попытка предательства страны и народа стала широко известна в Эстонии в июне 1919 г., когда К. Пяте, руководствуясь политическими интересами своей партии, рассказал об этом в учредительном собрании. Как тогда выяснилось, Эстония осталась не оккупированной вопреки воле Губернского земского совета и только потому, что англичане, в отличие от немцев, при организации антисоветской интервенции делали ставку не на свои войска, а на антибольшевистские силы России и её окраин[96]. Поэтому они ответили отказом на просьбу эстонских поборников «независимости» прислать сухопутные войска. Этот отказ, разумеется, был скрыт от населения. Промолчали и эсеры. И эстонские рабочие, убеждённые официозной прессой в скором прибытии в Таллин из английских гаваней новых отрядов усмирителей, не решились на выступление с целью захвата власти в столице, не догадываясь, что ситуация на самом деле этому благоприятствовала. Это была безусловная информационная победа буржуазного лагеря.