Наконец, устные свидетельства очевидцев, участников и современников исторических событий, или собственно устная история, составляют третью группу. При этом процесс воспоминаний, свидетельств, рассказа не только инициируется исследователем, а конструируется, моделируется, регулируется с помощью научного исследовательского интервью. Поэтому принципиальной особенностью деятельности устного историка является именно «создание устного исторического источника», или, как это определяется в зарубежной устной истории, «фабрикация источника». Нашу точку зрения о соучастии исследователя в создании устного исторического источника подтверждают и минские источниковеды В. П. Грицкевич, С. Б. Каун и С. Н. Ходин, хотя они рассматривают устную историю как разновидность мемуаров: «Самое существенное в данном виде (устная история) мемуаров — не форма их фиксации, а степень вмешательства лица, которое ведет разговор (опрос). Опрос может производиться как на основе анкеты, так и в произвольной форме. В любом случае канва воспоминаний складывается не самостоятельно, а под воздействием вопросов»¹.

В целом до сих пор существующие определения устной истории можно разделить на две группы с широкими и более узкими толкованиями методов устной истории. Но все они вращаются вокруг двух определений характера деятельности устного историка — «сбора» или «создания», в зависимости от включения в устную историю, и «устной традиции», или собственно «устной истории». Путанице способствует и своеобразный «космополитизм», при котором устной историей занимаются ученые разных научных отраслей: филологи, историки, антропологи, этнографы и др. Именно поэтому нельзя безоговорочно согласиться с известным специалистом в области качественной социологии Т. Шаниным, который как раз считает, что устноисторический метод как качественный метод «не может быть просто приравнен к академической дисциплине, ее использующей (например, истории, этнографии)… Качественная методология либо шире по своим задачам, характеристикам и свойствам, чем отдельно взятая дисциплина, либо должна быть сведена к аспекту такой дисциплины… так как представляет собой методологию с более широким междисциплинарным применением»[27] ^[28].

Таким образом, основным методом устной истории является исследовательское или историческое интервью, которое можно определить как смоделированную исследователем целенаправленную беседу о жизненном мире человека в контексте исторических событий, процессов, явлений или как целенаправленный опрос носителя информации о его эмпирическом опыте в контексте исторического прошлого с последующей трансформацией устного рассказа в письменный текст для последующей интерпретации. На наш взгляд, есть несколько отличий собственно методов устной истории. Во-первых, это научно-методическое обеспечение опроса (научные программы, научные проекты, научные вопросники, возможны научные гипотезы). Во-вторых, это выполнение обязательного условия, состоящего в техническом обеспечении фиксации и хранения информации. Почти в каждом определении метода устной истории подчеркивается необходимость технической поддержки интервью. Недаром появились такие определения устных историков, как «историк с микрофоном» или «Геродот с микрофоном». В-третьих, обязательное документирование и архивирование исторического интервью, создание «устных исторических источников» и «устных архивов» с выполнением требований государственных стандартов. Обязательным является заключение договора с государственными архивохранилищами с последующей сдачей материалов.

Предмет исследования устной истории

Предметом исследования устной истории и устного историка является «человеческое измерение» истории, личностное восприятие или оценка прошлых событий, явлений, процессов не просто отдельным человеком как участником или очевидцем-статистом, а личностью с ее взглядами, мировоззрением, психологией, иначе говоря, субъективное отражение или субъективная реконструкция прошлого, индивидуальная оценка истории. Индивид реконструирует исторические события так, как он их видел и понимал. Насколько уникальны эти мнения — другой вопрос. Они, как и любые другие источники, могут объединяться в группы по принципу сходства взглядов людей или их поведения, а могут быть неповторимы и индивидуальны. Так или иначе, сами события, явления или процессы являются канвой или «декорациями» сцены, на которой разворачивается жизнь людей.

Таким образом, предметом исследования устного историка является субъективная реконструкция, или, как пишет Е. С. Сенявская, «субъективная реальность» участника истории. При этом, с одной стороны, для устного историка представляет интерес поведение человека, его отношение к происходящему, возможность влиять на исторические события, с другой стороны — то, как эти события влияли на его жизнь, труд, семью, мировоззрение и т. д., какие возможности или трудности создавали для жизни.

Теоретические, методологические и концептуальные подходы устной истории

Анализ устноисторических исследований позволяет говорить о проявившихся контурах предлагаемых устной историей новых подходов в изучении исторического прошлого. Основополагающими принципами концепции или методологии устной истории выступают следующие принципы исторического исследования: «история изнутри», «история снизу вверх», «человек в истории», «история в человеке», «мнения и оценки „безмолвствующего (безгласного, безголосого) большинства“, „немотствующих слоев общества“, „маленького человека“, на самом деле представляющего большинство участников исторического процесса. Такая ситуация отражает смещение акцентов в исторической науке на „мир человека в истории“ и „мир истории в человеке“.

Толчок к формированию устной истории как самостоятельного направления или самостоятельной исторической дисциплины и ее массовый размах за рубежом в послевоенные 1940-1950-е гг. был обусловлен именно усилением внимания историков к „истории снизу“ после масштабной Второй мировой войны — к историческим свидетельствам простых людей, чей жизненный опыт не был отражен в письменных исторических источниках. Академическую историю побудил обратиться к устным источникам, отражавшим мнения рядовых участников, феномен победы в войне над фашизмом, роль народных масс, рядовых людей. П. Томпсон подчеркивал, что устная история „позволяет найти героев не только среди вождей, но и среди безвестного большинства народа“¹.

Именно обращение к „человеку в истории“ потребовало новых источников. „История снизу“ и „история изнутри“ включили в предметное поле исторической науки изучение субъективного мира людей, индивидуальных образов (интерпретаций) исторических событий XX в.[29] ^[30]

П. Томпсон пишет: „С помощью устной истории мы узнаем людей такими, какими они сами представляют себя, мы видим вещи (конкретные предметы, события, места) через внутреннее мировосприятие каждого человека как непосредственного участника исторического процесса“¹. Таким образом, устные исторические источники могут использоваться для изучения как непосредственно исторической реальности (исторической повседневности, быта, важнейших событий истории), так и ее отражения в массовом историческом сознании.

Обосновывая тезис об изучении „истории изнутри“, отталкивающийся от ощущений и поведения человека — участника исторических событий, Э. Тонкин пишет: „Можно смотреть на прошлое по-разному. Для историков прошлое есть „другая страна“, которую они пытаются воссоздать из оставленных ею следов“. Устный источник, как своеобразный „взгляд изнутри“, включает разнообразную информацию о событиях. Человек, видевший воочию прошлую жизнь, оглядывается назад и рассказывает тем, „кто там не был, на что это было похоже изнутри“. Предыдущая жизнь так или иначе определяет мироощущение человека и направляет его действия»[31] ^{[32] [33]}.