— Да, — сказал он. — Ты права, Клод.

— Хорошо, — проговорила она, — хорошо, что ты считаешь, что я права… Я так устала, Филипп. Я его больше не ищу. Если хорошо подумать, я на это вообще не имела права, потому что я теперь не могу больше дать ему того, что он всегда получал от меня столько лет подряд. Он считал, что это для него счастье. А теперь… Но мы с тобой не должны из-за этого потерять друг друга. Завтра утром я лечу в Женеву. Чему быть, того не миновать — это я о Серже говорю… У тебя в Германии еще много дел?

— Точно не знаю… Но на какое-то время я еще здесь задержусь.

— Страшная история… В голове не укладывается. Кошмар!

— Ужасная история, по-другому и не скажешь.

— И ты должен там оставаться до тех пор, пока не выяснится, что за этим преступлением стоит, понимаю… Я буду ждать тебя. Но мы будем звонить друг другу, да?

— Конечно.

— И мы опять будем вместе…

— Да, Клод.

— И я умру раньше тебя.

— Нет, это я умру первым.

— Так всегда у двух любящих: никто не мыслит жизни без другого.

— Мы оба не умрем, — сказал он. — То есть, когда-нибудь, конечно. Но только не сейчас. Мы хотим жить, долго жить.

— Да, мы хотим долго жить и долго друг друга любить. И когда один из нас уйдет, другой будет продолжать любить его, потому что никто из ушедших в другой мир не умирает, пока есть кто-то, кто помнит о нем и любит его. И мы будем любить друг друга — в жизни и после нее.

— Да, — сказал он. — В жизни и после нее.

15

В понедельник с почтой «Федерал Экспресс» пришли французские поисковые программы. Специалисты из Федерального криминального ведомства, эксперты из «Дельфи» и специальной комиссии немедленно приступили к работе. За это время Клод всего дважды удалось дозвониться Филиппу в отель поздней ночью. Она вернулась в Женеву. О Серже не было никаких известий.

Во вторник, 30 сентября, газеты сообщили, что в одной из больниц Мадрида за последние три недели умерло четырнадцать пациентов, потому что по необъяснимым причинам были перепутаны их рентгеновские снимки или анализы крови. Испанская полиция взяла эту больницу под особый контроль и учредила специальную комиссию, чтобы выяснить, как могла произойти такая трагедия.

В среду, 1 октября, газеты и телевизионные станции сообщили об очередной катастрофе, которая произошла в нью-йоркском метро. Там по ошибке были переведены стрелки, в результате чего столкнулись два поезда. Шестьдесят человек погибли и более ста получили увечья, в том числе и тяжелые. Движение поездов было немедленно остановлено, что привело к невообразимому хаосу в подземке. И здесь полиция сразу же учредила чрезвычайную следственную группу.

В четверг, 2 октября, накануне Дня объединения Германии, специалисты из Федерального криминального ведомства, из «Дельфи» и специальной комиссии «12 июля» с помощью французских поисковых программ обнаружили в разных компьютерах общегерманской службы управления полетами те самые частицы, которые они безуспешно искали, используя свои программы. Но никаких следов апокалипсического числа 666 они не нашли.

Во второй половине того же дня состоялось очередное совещание в конференц-зале отеля «Кемпински Аэропорт». Помимо участников первого совещания здесь присутствовал некий господин, которого никто не знал. К палате Дональда Ратофа, находившегося на лечении в клинике Таунуса — у него обнаружили воспаление легких — была подсоединена линия Аф-эс-ди-эн. Техники позаботились о том, чтобы ни одно слово, произнесенное в зале, не могло быть подслушано или записано кем-то на пленку.

По поручению всех вирусологов перед собравшимися выступил Филипп:

— С помощью наших поисковых программ нам не удалось обнаружить следов присутствия вируса. Одна из французских фирм предоставила в наше распоряжение свою последнюю поисковую программу, за что мы благодарим наших коллег во Франции. С ней наши поиски увенчались успехом — французские программы гораздо чувствительнее наших — и, извините меня, но по-немецки я не нахожу подходящего выражения — much more sophisticated[93], когда ставится задача обнаружить частицы, почти всегда остающиеся после проникновения в систему вируса, который саморазрушается после того, как выполнил свою задачу, или укрывается в системе данного компьютера. С разрешения Федерального криминального ведомства, специальной комиссии «12 июля» и прокуратуры я уполномочен доложить вам, что после имевших место вирусных преступлений в Дюссельдорфе и Берлине, мы наряду с такими типичными остаточными частицами в тех местах, где побывал вирус перед своей активизацией, находили записанное в бинарной форме число 666. Как, наверное, многим известно, это число упоминается в «Откровении Иоанна Богослова» в связи с предсказанным в нем Апокалипсисом…

Во время его объяснений никто не проронил ни слова.

Филипп продолжил:

— На этот раз мы числового ряда шесть-шесть-шесть не обнаружили. Ни в компьютере службы управления полетами, ни в компьютере радарных установок, ни в компьютерах погибших самолетов. На кассетах, на которых записывается каждое движение самолета, мы вообще ничего не нашли — ни самих частиц, ни числового ряда. В систему управления полетами в Мюнхене, которая связана со всеми немецкими и зарубежными центрами управления полетами, этот вирус, или, точнее говоря, три части этого вируса, который производил атаки в различных пунктах, мог попасть как через телефонную сеть, так и — причем последнее мы считаем наиболее вероятным — через интернет. Самые страшные последствия были вызваны действиями вируса в погодном радаре, в котором при продолжительном полете сквозь плотную облачность посредством сильного видеоимпульса была активизирована «дремлющая» вирусная программа. Я стараюсь обрисовать все в общих чертах, все подробности вы найдете в предложенных вам документах. Вирус погодного радара получил приказ — я упрощаю для наглядности — «Занимайся только воздушным коридором «Эмбер-1-2»! Ты проявишь активность только в условиях продолжительного режима Ай-эм-си, то есть в условиях крайне резкого ухудшения погодных условий, во время которых полеты проходят только по навигационным приборам! А я дам тебе временной параметр»…

— Что это такое? — спросил прокурор Ниманд.

— Временные рамки, — объяснил Филипп, — относились в условиях Ай-эм-си ко всем самолетам, пролетавшим между семнадцатью и двадцатью часами по воздушному коридору «Эмбер-1-2», а не только к аэропорту, совершавшему рейс из Зальцбурга в Копенгаген, и «боингу», летевшему из Нью-Йорка в Мюнхен. Тем самым преступник оптимизировал вероятность столкновения двух самолетов, что привело к такому исходу. Потому что с погодного радара это вторая часть приказа — в компьютер службы управления полетами было послано распоряжение перевести все самолеты, летящие по коридору Ф140, в коридор Ф150, и это в воздушном пространстве над Ингольштадтом, в той части воздушного пути, где диспетчеры из центра управления полетами в Мюнхене переводят приближающиеся к Мюнхену машины в режим посадки на высоту Ф150, то есть на пятнадцать тысяч футов над землей. В результате действий вируса все показатели на экранах диспетчеров и, тем самым, на приборах в обоих самолетах были субъективно верными, а объективно сфальсифицированными. На кассетах тоже записана сфальсифицированная информация. В условиях плотной облачности пилоты вынуждены полностью доверять показаниям приборов и летчики увидели, скорее всего, встречную машину за какие-то доли секунды до столкновения. Как-то сманеврировать, чтобы избежать катастрофы, было совершенно невозможно!

Филипп сел. После него к участникам совещания обратился однорукий криминальрат Карлсон.

— Как и после прошлых вирусных атак, необходимо провести пресс-конференцию. Поскольку завтра праздничный день, мы назначили ее на субботу. Она будет проведена в большом зале западногерманского радио в Кёльне. Ее покажут все государственные телепрограммы. Восемь человек из нас будут отвечать на вопросы журналистов, в том числе прокурор доктор Ниманд, господин Сорель, один из сотрудников Федерального криминального ведомства и я. В нашу обязанность входит открыть родным и близким погибших и пострадавших, а также представителям общественности всю правду.