Природа немного поиграла с нами в слепую бабу, да и только. Мы уж подумали, что прилетели в Египет, а оказывается, это только причудливо выветрившиеся слои горных пород.

Вертолет продолжил полет над рекой. Характер местности постепенно менялся. Отвесные берега уступили место равнине, которая на горизонте замыкалась горной грядой. Джунгли по берегам становились все гуще. С обеих сторон Надежда вбирала в себя притоки, которые, в конце концов, превратили ее в широкую реку.

Опуститесь немного ниже, – попросил Северсон Фратева, когда вертолет приблизился к большой излучине реки. – Мне кажется, что мы – у цели нашего путешествия.

Почему? – удивился Фратев, но, взглянув вниз, смутился. – Водовороты... Неужели тут погибли наши ребята?

Вертолет висел низко над рекой, которая кипела, словно в котле.

Нет, не верю, что они заплыли прямо туда, – продолжал он в раздумье. – Наверное, проскочили, для «Ласточки» это не трудно. А впрочем, спросите Навратила, упоминали ли они в своих передачах о водоворотах?

Северсон включил передатчик. Ответ пришел незамедлительно и был он словно бальзам: «Ласточка» преодолела водовороты благополучно. По сообщению Крауса, течение Надежды в этом месте разделяется: до водоворотов река течет в направлении моря, а от них – стекает на континент...

Метров через сто река действительно успокоилась и лениво поползла по долине в неведомые дали.

Почему это горизонт впереди такой непривычно близкий? Ведь мы над равниной? – удивился Северсон.

Фратев передвинул рычаг высоты, и вертолет начал подниматься.

Посмотрим сверху!

Перед учеными развернулся удивительный пейзаж: равнина кончалась высоким уступом, под которым раскинулись болота. Вдали сверкали желтые песчаные дюны.

Могучая река с мощным грохотом обрушивалась через высокий порог в бездонную пропасть, где образовывала беспокойное озеро. Из озера она вытекала веером ручьев, которые извилистыми змейками разбегались во все стороны.

Зовите меня римским папой, если мы и вправду не оказались в Египте! Посмотрите только: да это же точь-в-точь дельта Нила.

Только одного не хватает – моря, – возразила Алена. – Насколько хватает глаз, видна только пустыня...

Как в Египте!.. – упрямо настаивал Фратев. Он вдруг схватился за голову:

Мы здесь болтаем, а внизу, возможно, происходит страшная трагедия!

Вертолет начал спускаться к водопаду. Алена и Северсон поняли, что имел в виду Фратев: «Ласточку» мог затянуть водопад. Они прижались к прозрачным стенкам кабины и, затаив дыхание, следили за разбушевавшейся стихией под ними. Мощный поток сначала падал спокойно, а потом разбивался о скалы и разливался вспененным озером.

Вертолет пролетел над блестящей водяной стеной к скалистому островку и приземлился посреди озера на нижнем плесе.

Здесь минутку передохнем. Дайте мне, пожалуйста, скафандр, – попросил Фратев. – Возможно, они еще живы. У них достаточно большой запас кислорода в баллонах.

Алена испугалась:

Неужели вы хотите спуститься в воду?! Разве вы не видите, какие здесь водовороты?

Не бойтесь, привяжите меня тросом. В случае опасности я подам знак звонком. Не можем же мы бросить друзей на произвол судьбы.

Пока Фратев надевал скафандр, Северсон вышел из вертолета. При одном взгляде на ревущий поток у него закружилась голова. Мелкие капельки воды образовывали облака тумана. Над самой вершиной водопада висела чудесная радуга, рядом с ней – еще одна, а та словно удерживала кончики третьей, самой тусклой из трех. У Северсона перехватило дыхание, ему показалось, что сама природа установила над гробом трех ученых последние триумфальные арки – арки смерти. Когда Фратев появился в люке вертолета, Северсон молча показал на три радуги. Однако тот, словно окаменев, неподвижно стоял и упорно смотрел перед собой.

Северсон оглянулся. От неожиданности у него подкосились ноги. Метрах в пятидесяти от островка над водой возвышалась голова огромного ящера.

Двенадцатиногий змей! – закричал Фратев и захлопнул дверцу.

Северсон задержался только на мгновение. Он кинулся к вертолету, но с ужасом увидел, что машина уже поднимается в воздух. Он успел заметить, как Алена подскочила к Фратеву и попыталась вырвать у него из рук главный рычаг управления.

Брошенный на произвол судьбы человек опустился на землю. Медленно обернулся.

Ящер все еще не шевелился. Он только чуть поднял голову и проводил глазами вертолет. Потом вдруг повернулся, быстрыми движениями поплыл к кусту серо-голубых водорослей, поросших камышом и хвощами, и проглотил его. Он всполошил нескольких птиц с огромными клювами и перепончатыми крыльями, которые взмыли в воздух, как стрелы, и закружились над его головой. Ящер, не обращая на них внимания, побрел дальше к маленькому омуту, заросшему такими же серо-голубыми водорослями.

«Странно... У них такой же цвет, как у наших скафандров...» – почему-то промелькнуло в голове Северсона. Он был так занят ящером, что вздрогнул, когда над ним загудел винт вертолета. Машина приземлилась. Сразу же распахнулась дверца кабины, и в ней появился бледный как смерть Фратев.

Простите, товарищ, что я вас так предательски бросил. Я, несчастный, обрек вас на верную смерть... – говорил он в отчаянии. – Не знаю, что со мной случилось... Кровь вдруг ударила мне в голову, я потерял рассудок...

Лейф, иди скорее сюда! – крикнула Алена из кабины управления.

Как только Северсон вошел, она обняла друга. Тихо прошептала:

Милый, не сердись на него...

У Фратева на лбу выступили багровые вены. Северсон наклонился к нему и мягко положил руки на плечи:

Это ничего... Ничего... Такое может произойти с каждым из нас...

* * *

Ящер все удалялся и, наконец, совсем исчез из виду в зарослях странных гигантских хвощей, которые кое-где торчали прямо из воды.

– Пока ящер не вернулся, я успею исследовать озерцо под водопадом... – проговорил Фратев. Глаза у него лихорадочно горели. Алена даже испугалась.

Не позволю! – сказала она решительно.

Пойду! – воскликнул Фратев упрямо. – Моя жизнь ничего не стоит, все равно я – негодяй. А внизу мучаются трое честных людей... Они погибнут...

Повисла напряженная тишина. Только водопад пел свою бесконечную песню.

Лучше я нырну! – сказал, наконец, Северсон.

И я с тобой, – схватила его за руку Алена.

Нет, нет, я этого не допущу! – закричал Фратев и оперся спиной о дверцу кабины, чтобы никто не смог выйти. – Я должен искупить свою вину.

Северсон с минуту беспомощно смотрел на него, потом пожал плечами:

Ладно. Но при малейшей опасности дайте знак – вытащим.

Фратев прикрепил к ноге футляр с инструментами и, не задерживаясь, прыгнул в воду. Трос, к которому он был привязан, чуть не утащил Алену и Северсона.

Мне кажется, у него жар... – глухо сказал Северсон. – Ты видела его глаза? Не сошел ли он с ума?

Алена, понурившись, молчала. По щекам у нее медленно текли слезы.

Только бы с ним ничего не случилось... Ты слышал звонок? – вздрогнула она.

Нет, тебе показалось. Успокойся, любимая!

А Фратев тем временем почти достиг дна. Бурлящая вода крутила его так, что он не мог ухватиться за скалу, преграждавшую поток. Вот он оказался так близко от острого каменного шпиля, что в отчаянии закрыл глаза и, затаив дыхание, стал ждать удара.

Наконец пучина швырнула его к кусту водорослей, где можно было задержаться. Он спустился по стеблям до дна и зацепился ногами за большой камень. Включил прожектор на скафандре, напряженно вглядываясь в зеленоватый полумрак бурлящей воды.

Нигде ни малейшего следа ракетоплана. Естественно было бы признать, что его предположение оказалось ошибочным, но Фратев, сам не понимая зачем, принялся сигналить прожектором; безрезультатно повторив световые сигналы несколько раз, он заплакал:

Если бы они были живы, то ответили бы. Ракетоплан разбился о дно, все погибли...