У Мак-Гарди словно что-то оборвалось и екнуло в груди. Он быстро перевел разговор на другую тему.

На следующий день Мак-Гарди заявил Мадарашу, что из-за сильной головной боли не может выполнять свои обязанности и просит отправить его на планету. Немедленно вслед за этим у Крауса начались желудочные спазмы.

Мадараш перепугался:

Может, вы заразились внизу какими-нибудь микробами или вирусами из воздуха? Свозилова, видимо, была не права, когда уверяла, что они не вредны для нашего организма... Сейчас же попрошу, чтобы за вами прилетели...

Глава X

Долина огней

Период дождей надолго привязал ученых к подземному жилищу, однако никто не сидел сложа руки. Группа Навратила упорно работала над проектом новой атомной электростанции и литейной мастерской, группа Чан-су заканчивала планы жилых домов, а группа Надежды Моло – диновой строила в подземелье современную кухню. Собственно, это была большая лаборатория, где с помощью атомной энергии видоизменялись химические элементы. Затем из них синтезировались искусственные блюда, – не пилюли, как можно было бы решить по названию, а безупречные продукты, которые своим внешним видом, вкусом и питательностью были равноценны естественным. Без такого обеспечения путешествие к другой звездной системе вообще нельзя было бы осуществить, иначе запасы продовольствия заняли бы большую часть объема межзвездного корабля.

Жилые дома, атомную электростанцию и металлургический завод решено было построить на Накрытом столе. Плоскогорье было хорошо защищено от ветров и лежало так высоко над уровнем реки, что его не затопило бы даже в самое сильное половодье. Геологические исследования подтвердили правильность выбора: под сравнительно тонким слоем почвы залегала твердая гранитная основа – наиболее подходящий грунт для крупных строений.

Ученые работали много, но не забывали и о развлечениях. Как когда-то на «Луче», в недрах горы, в «гостиной» каждый вечер звучали музыка, шутки, смех. Вместе с «больными» Краусом и Мак-Гарди с «Луча» доставили рояль и другие инструменты, в целом составившие неплохой оркестр. «Больные» не отставали от других: после тщательных исследований Вроцлавский обнаружил у них лишь некото-рое расстройство нервной системы и прописал им отдых и сон.

Только через два месяца дождь начал ослабевать, в сплошных тучах появились разрывы. Над Накрытым столом снова засмеялись солнца, да еще и все три сразу, словно желая наверстать упущенное.

За время дождей Надежда превратилась в огромную реку. Уровень грязной воды почти достигал плоскогорья.

Дожди вовремя закончились, – сказала с облегчением Молодинова. – Еще несколько дней – и здесь была бы настоящая Венеция!

Покорно благодарю! – ворчал Фратев. – Не люблю плавать на гондоле. Посмотрите, Надежда, что выкомари – вает ваша тезка! – он показал на стволы деревьев, которые нес бурный поток.

Что же тут особенного? – отозвалась Молодинова. – Во время любого павод... нет, нет, погодите, вы правы!.. Река изменила направление течения, теперь она течет к морю, а не наоборот, как раньше... Странно!..

Зовите меня королем квартян, если мы не узнаем, что задумала наша загадочная соседка! Не исследовать ли нам ее еще до того, как мы отправимся в Долину огней для беседы с квартянами?

Трудно сказать, что сейчас для нас важнее! – задумчиво отозвалась Молодинова. – И река, и загадочные жители Кварты могут одинаково ощутимо вмешаться в нашу жизнь... А впрочем, выход есть: будем исследовать Надежду и Долину огней одновременно.

Недаром мы выбрали вас начальником экспедиции! Отличная идея! – воскликнул Фратев. – Удивляюсь, как раньше люди могли думать, что женщина в решительности и мудрости уступает мужчине...

Вы опять шутите?! – засмеялась Молодинова. – Если бы я вас не знала, то подумала бы, что вы насмехаетесь надо мной.

Согласен на исследования Надежды, – вступил в разговор Мак-Гарди. – Я себя чувствую достаточно хорошо: голова уже не болит, а прогулка по незнакомому краю только пойдет мне на пользу.

Я тоже совершенно здоров, – присоединился к нему Краус. – Для экспедиции можем использовать «Ласточку». На поплавках она сидит хорошо, а при опасности мы быстро поднимемся в воздух. Пилотом могу быть я, Мак-Гарди – вторым пилотом, а наблюдателем – Грубер. Все равно Долина огней его не привлекает. Думаю, с него вполне достаточно первой встречи с квартянином.

Не хотите ли вы этим сказать, Краус, что я трус? – покраснел Грубер. – Река Надежда, возможно, таит больше коварства, чем все квартяне вместе взятые. Только из – за этого я согласен отправиться на ее исследование.

* * *

Как объяснить такой быстрый рост квартянских растений? – задумчиво спросила Алена, вытирая пот со лба носовым платком. – Думаю, тайна кроется в особенности хлорофилла, химический анализ которого нам до сих пор не удается провести.

Во имя всех атомов, даже расщепленных! – этот хлорофилл действует мне на нервы! – горячился Фратев. – Если мы его не исследуем, когда-нибудь совсем зарастем. Это просто невыносимо – после каждого дождя прорубать джунгли! Посмотрите, какие у меня волдыри на ладонях! А если бы у нас не было излучателей, которые выполняют девять десятых работы?

Сейчас мы ругаем растения за быстрый рост, но кто знает, может, эта их удивительная способность позднее нам пригодится? – успокаивал его Навратил. – Когда мы привезем эти растения на Землю, они могут стать основой нового способа земледелия.

Ученые были так утомлены расчисткой просеки в лесу, неожиданно выросшем перед входом в подземелье и на аэродроме, что уснули сразу же, как только легли. И спали так крепко, что дежурный никак не мог разбудить их перед рассветом.

Дали бы хоть еще минутку поспать! – ворчал сонный Фратев. – Мне как раз снилось, что я был на Земле и гулял по улицам Софии...

Расскажете ваш сон по дороге, – сказал Навратил. – Мы должны спешить, чтобы отправиться до рассвета. Не боитесь путешествия за холм?

Я и страх?! Кто соединит эти два слова вместе, тому я заранее сочувствую! – засмеялся Фратев. – Баллон и ракеты в порядке, что же может со мной случиться?.. Как на улице?

Пока что тишина. Штиль. Однако надо спешить. Боюсь, на рассвете поднимется ветер.

Все собрались на аэродроме. Туда же вынесли груз. Сели в круг, и Молодинова еще раз повторила план обеих экспедиций.

Не забывайте про радиосвязь, – обратилась она к Краусу. – И мы будем выходить на связь не менее одного раза в час.

«Стрела» постоянно будет готова к старту; в случае необходимости сразу же поспешим на помощь. Ну, желаем вам успеха! – Навратил крепко пожал руку Молодиновой, потом попрощался с остальными участниками обеих экспедиций.

«Ласточка», которая в свете прожекторов спокойно качалась на речной глади, фыркнула красным пламенем и медленно двинулась по реке. Через минуту вдали, в глубине темной ночи, светилась только стеклянная кабина ракетоплана. Группа Молодиновой также исчезла во тьме. На аэродроме остались Навратил, Цаген, Шайнер и Фратев.

Цаген открутил кран большого баллона со сжатым гелием. Мягкая ткань, прикрывавшая сложенный груз, стала быстро подниматься и распрямляться. За несколько секунд она превратилась в огромный шар, который, лениво покачиваясь, начал медленно подниматься в небо.

Фратев надел на голову шлем с биноклем, закрепленным на шарнирах так, что летчик мог одним движением установить его перед глазами.

Я бы хотел проверить ноктовизор. Погасите-ка на минутку свет, – попросил он Навратила.

Верно, семь раз отмерь – один раз отрежь! – кивнул Навратил в знак согласия и нажал на кнопку выключателя.

Аэродром сразу же погрузился во тьму. Только в небе мерцали немые звездочки.

Вижу лучше кошки или совы! – похвалил прибор Фратев. – Взгляните – там справа холм и по нему ползет муравей со сломанной лапкой!.. Ну, не будем терять времени, добавьте газа, и двинемся в путь!

Фратев вскочил на перевязанные веревкой ящики, надел ремни, защелкнул застежки. Одной рукой он держался за стропы, а вторую положил на аппарат, прикрепленный к груди.