— Если Вы не отталкиваете меня, если даете надежду, моя госпожа, я согласен ждать, сколько угодно!

«Вот видишь, Даниил!».

— Я тоже надеюсь, что ждать уже недолго. Тебе пора уходить, Родион. Я сама тебя найду.

Екатерина еще раз пылким взглядом наградила своего любимого и быстро пошла прочь по направлению ко дворцу. Их беседа и так была слишком продолжительной, а у слуг появилась возможность посплетничать.

«Ничего. Не страшно. Со стороны мы смотрелись прилично. Мало ли о чем могли разговаривать? Да хоть о методике обучения крестьянских детей в Теппе! Кто нас слышал? Злот живет в Баграсе, в гостинице. Высшие Советники Климентия тоже вряд ли подглядывают за мной в Ледяные Звезды. Кому вообще до меня есть дело? Главное, что Родька теперь по мне сохнет! И мы уедем отсюда вместе с ним! Да, уедем, как только я выиграю это дурацкое пари!».

Вспомнив о Злоте и об условиях сделки с Амалией, Катерина нахмурилась. Сейчас, когда она стояла от своего счастья всего в одном шаге, и ей было достаточно протянуть руку между прутьями ограды, чтобы дотронуться до Родиона, когда она могла назначить ему свидание, или сама уйти вместе с ним, мысль о необходимости встречаться и целоваться со Злотом казалась кощунственной и ужасной.

А между тем до прихода Магистра оставалась лишь пара часов, и как–то требовалось собраться душевными силами, чтобы, как и прежде, улыбаться этому чужому мужчине, изображать какую–то заинтересованность им и очаровывать, очаровывать, очаровывать.

Магистр Злот находился в это время в гостинице. Настроение у него было прекрасное. Ведь впереди его ждало свидание с Катюшей. Потеплевшие в последние дни отношения с этой женщиной его безмерно радовали, и Правителю хотелось новых и более ярких впечатлений.

Стук в двери комнаты, отвлек Магистра от его мечтаний.

— Кто там?

Служащий гостиницы, испугано вращая глазами и слегка заикаясь, доложил:

— Господин Правитель, простите за беспокойство. Там… К Вам там… Посетитель. Пускать?

— Посетитель? Кто это? Кто–то из горожан Баграса? Просители милости от крестьян?

— Нет, мой господин. Нет. Этот посетитель Магистр. Он — Правитель соседних земель. Господин Мирон.

— Господин Мирон? Я что — недостаточно хорошего пинка дал ему позавчера?

— Я… Я… не знаю. Прикажете его прогнать?

— Хм… Сил–то у тебя хватит? Ладно, зови его сюда. Я сам с ним разберусь, — Злот усмехнулся, отпуская «храброго» слугу и пытаясь заранее предугадать, зачем его сосед и соперник вновь объявился на его землях.

— А-а! Мирон в гости пожаловал! — насмешкой встретил он показавшегося в дверях бывшего друга. — Решил все–таки умереть? Похвально. Если еще и сопротивляться не будешь, я, быть может, даже вновь тебя уважать начну. За честность и мужество.

— Здравствуй, Злот. Спасибо, что хотя бы пустил на порог. Я пришел извиниться.

— О, как! Неожиданный ход. Что ж, извиняйся, и давай побыстрее закончим с твоей смертной казнью. У меня много дел.

— Злот, послушай! Я не хотел обижать Екатерину. Я пришел пообщаться с ней, поговорить. Я и не предполагал, что она в середине беседы вдруг повернется ко мне спиной и побежит! И пугать я ее вовсе не собирался! Поверь мне!

— Поверить тебе? — Злот намеренно громко рассмеялся. — Мирон, я разве похож на хорошенькую женщину, чтобы вдруг, ни с того, ни с сего, поверить тебе? Ты если пришел серьезно, так говори по делу. А эти песни оставь, пожалуйста, для девушек из столицы.

— Убедил, друг. Я признаюсь, — Мирон шумно выдохнул. — Катерина мне понравилась, и я был бы не против завести с ней легкую интрижку. Себе на потеху, тебе на досаду. Вот и пришел к ней. Екатерина — потрясающая женщина. Ты, как мужчина, не можешь меня не понять.

— Да уж, Мирон, это больше похоже на правду. Но она — моя женщина!

— Прости меня, Злот. Я не знал, что у тебя с Екатериной все так серьезно. А тут вчера, после ссоры, я сплетников разных поднапряг, чтобы они мне растолковали, отчего ты такой буйный. Вот. Сплетники с превеликим удовольствием о пари вашем сообщили. Теперь мне вообще все ясно стало. Она тебе нравится, да?

— Ты ведь, как мужчина–соперник, это уже на себе ощутил?

— Точно. Я без претензий. А ты ей нравишься?

— Думаю, да.

— Вот и славно! Люблю сказки со счастливым концом! Как камень с души. Совет вам да любовь. А… себя я могу считать прощенным?

Злот, недоверчиво щуря глаза, посмотрел на друга.

— Я прощу тебя с одним условием, Мирон: если до конца нашей с Катюшей сделки ты больше не попадешься нам на глаза. Ни мне, ни Кате.

— Отличное условие! Я согласен! — радостно воскликнул Правитель северных земель. «Я и мечтать о таком не смел! Буду следить за вами, ребята, издалека!». А затем, верный ужасной привычке — выводить окружающих из себя, еще и добавил: — Злот, а после окончания вашего пари я смогу немного за Катериной приударить?

— Что? Вон отсюда, ловелас несчастный! Катерина — МОЯ! Мне соперники не нужны! Убью каждого!

— Значит, действительно нравится, — иронично подытожил Мирон, гордо покидая комнату разозленного Магистра.

— Господин Злот, там… Там к Вам, — в дверях снова показалось испуганное лицо слуги. — Посетитель к Вам пришел.

— Еще один? — рявкнул Злот. — Кто?

— Там начальник стражи Баграса. Просит у Вас времени его выслушать.

— А–а–а. Зови. Этот вряд ли пришел с пустыми песнями.

Начальник городской стражи был человеком спокойным, вдумчивым и рассудительным. Он не создавал пустого шума, а его слова всегда звучали четко и конкретно.

— Мой Правитель, у меня для Вас важная информация. Поджог лавки ремесленников запланирован бунтовщиками на сегодняшнюю ночь.

— На сегодняшнюю ночь? Ты уверен?

— Абсолютно, мой господин. У меня повсюду есть осведомители. Так вот вчера вечером госпожу Присциллу опять видели в Теппе. Она долго шепталась с крестьянином по имени Родион. А сегодня с утра он уже в Баграсе. Успел навестить и бывших рабочих с ткацкой фабрики. И с некоторыми ремесленниками переговорил. Не иначе, как инструкции Присциллы им передал.

— Вот чего крестьянам для счастья не хватает? Никак не пойму. Не в силах я увеличить им урожайность земель! Не в силах. Нынче всем трудно живется! Ну, пять выходных я им выделю, разрешу вообще не работать, что изменится?

— Наказывать их надо за непослушание, господин Злот. И за дурной пример для остальных, тоже.

— Накажем. Засаду организовали?

— Нет пока еще, мой господин. Боимся вспугнуть. Пока лишь держим под наблюдением.

— Это правильно. Вдруг еще что–нибудь интересное выяснится? Как наставляет нас уважаемый господин Хронос: «Не торопите события, господа. Время спешки не любит». Будем ждать до ночи.

— Как прикажете, господин. Только это еще не все, что я собирался сообщить, — начальник стражи смущенно замолчал, словно испрашивая позволения для нового доклада.

— Что еще стряслось?

— Тот самый крестьянин Родион, из Теппы, за которым мы сейчас установили плотное наблюдение, он приходил ко дворцу Вашей сестры.

— Присцилла намерена спалить вдобавок и дворец Георгины?

— Нет, я не думаю так, это вряд ли возможно. Крестьянин приходил к госпоже Екатерине. Они разговаривали через дворцовую ограду где–то с полчаса. Я, когда узнал, сначала хотел предупредить об этом обстоятельстве госпожу Георгину. Но ее с утра дома нет, она гуляет с подругами по городу. И я решил рассказать обо всем Вам.

— Подожди, подожди! Это тот самый Родион из Теппы, у матери которого Катерина и гостит по выходным?

— Да, мой господин, это он. Понимаете, меня смутила их беседа. О чем может обычный крестьянин разговаривать с госпожой? А потом я так поразмыслил: мы о госпоже Екатерине ничего достоверно не знаем. Кто она и откуда? Люди твердят, что она Магистр белого сектора. Но что она делала в Вашей самой проблемной деревне? А вдруг она подруга госпожи Присциллы, а этот крестьянин лишь их почтовый голубь?

— Подозреваешь, что это Екатерина планирует крестьянские бунты?