— Катя, Катя! Да я совсем не то пытаюсь тебе втолковать! Здесь вообще нет твоей пары! Оставь обоих Родионов в покое! Выигрывай свое пари и отправляйся домой, к родным. Не разбивай ни свое, ни чужое сердце!
«Ах, Данечка, если бы ты знал, как сильно мое сердце любит, ты бы меня понял…».
Открывшаяся на крыльце дверь заставила непроизвольно вздрогнуть всех: и собирающуюся зайти внутрь Катерину, и сопровождающего ее Ангела — Хранителя, и выходящих из дверей Георгину с Кириаком.
— Ой, Катенька, что ты здесь делаешь, одна? — воскликнула Георгина, придирчивая осматривая сад, а где же ее непутевый братец? Какой очередной фокус готовит?
— Добрый вечер, госпожа Екатерина, — Кириак поклонился. — Заезжал навестить свою сестру. А Злот в Баграсе, или опять засел в своем подземелье?
— Злот только что ушел. Он проводил меня до ворот и отправился к себе. Он придет сюда завтра, после обеда.
— Жаль, я хотел его повидать, — сказал Кириак. — Завтра меня здесь уже не будет. Мне надо возвращаться в столицу. Что ж, дамы, спокойной ночи.
— Я провожу тебя, брат, до ворот. Катя, а ты пока иди в дом, — распорядилась Георгина, важно приступая к спуску с белокаменной лестницы.
Екатерина кивнула и скрылась за дверями. Она за сегодня слишком устала, чтобы вести еще какие–то светские беседы.
— Георгина, сестренка, — прошептал Кириак, догоняя хозяйку дворца. — Она великолепна! Нет, Злот обязан в нее влюбиться. С такой внешностью нельзя не притягивать!
— Стараемся, брат. Весьма стараемся. Я отдала ей свои лучшие наряды и драгоценности. И очень надеюсь, что не напрасно. Но многое будет зависеть и от нее самой.
— А какие–нибудь магические способности она проявляет?
— Пока лишь по отношению к моим рысям. Они ее полностью признали.
— Да ладно?! Они же на всех чужих смотрят, как на обед! Странно. А как у нее сейчас блестели глаза, ты заметила? Так выглядят только абсолютно довольные люди. Это взгляд победы. Ах, Георгина, я чувствую, мы с тобой на правильном пути. Значит, и дальше действуй, как мы и договорились. Пусть Злот верит, что ты для него стараешься, что помогаешь ему. Сама же делай все возможное для победы Екатерины. Пусть она выигрывает их спор и убирается к себе домой. Не жалко. А нас с тобой ждет Совет Ардалиона. И очень много властных полномочий. Угу?
— Да, Кириак. Я все поняла. До свидания.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Уроки
Рано поутру служанки Георгины разбудили гостью, напоминая ей, что скоро начнется урок танцев. Катерина вскочила на ноги.
После вчерашней конной прогулки болело все тело. Руки и ноги не слушались, мышцы задеревенели, кости ломило, и в целом ощущение было такое, будто ее вчера весь день колотили палками. «Нет, больше никаких скачек наперегонки. Я не бессмертная и не железная. Хотя… Родька, он ведь тоже лихо управляется с конем. Ах, Родион, Родион! Вот если бы нам с тобой как–нибудь прогуляться верхом…».
— Катя, не отвлекайся, — обозначил свое присутствие Даниил, сопровождая Катерину в танцевальный зал. — У тебя по расписанию танцы.
— Вот я и говорю, — Катерина смело прошла в зал, вдохнула полной грудью утреннюю прохладу, поступающую сюда из настежь распахнутых окон, и остановилась у зеркала. Диана еще не подошла, а потому ее новая ученица разглядывала на себе новый наряд и таинственно улыбалась. — Как было бы замечательно: научиться всем бальным фигурам и станцевать с Родионом что–нибудь этакое! Я бы с ним танцевала, и танцевала, и танцевала! — Екатерина в одиночестве закружилась на паркете, мечтая, что рядом с ней сейчас самый лучший мужчина на свете — ее любимый. — Я бы с ним кружилась вот так, целую вечность!
— Доброе утро, госпожа, — в дверях неслышно показалась Диана. — Разминаетесь?
— Здравствуйте, Диана. Да, готовлюсь постигать таинства бального мастерства. Не знаю, правда, что из этого получится?
— Зависит от Ваших намерений, госпожа. Если Вы танцуете, потому что от Вас этого ожидают, то Ваши движения будут скованными, а танец лишен настроения и души. Это будут лишь механические перемещения по паркету, и не более. Но если Вы танцуете для того, чтобы через танец почувствовать другого человека, неважно, насколько правильно Вы исполните тот или другой элемент.
— Наверно, так, — Катерина не стала спорить. — Что от меня требуется? Куда мне встать?
— Танцевальная фигура номер один, — Диана с легкостью продемонстрировала хитроумные шаги и поклоны. — Прошу Вас, повторяйте. Мы разучиваем с Вами женскую партию.
— Чтобы все мужчины были от нас в восторге?
— Да. Это, конечно, не мое дело, но Вы на самом деле хотите очаровать господина Злота?
— На самом деле, — Екатерина подтвердила. «Шила в мешке не утаишь. Вероятно, весь Ардалион только об этом и сплетничает?». — Думаете, у меня есть шансы?
Диана пожала плечами и скромно пояснила:
— Я слышала, что Правитель этих земель не верит женщинам, а потому в них не влюбляется. И вообще он слишком строг, если не суров. Конечно, это преимущественно касается крестьян. Но и знатные особы его почему–то недолюбливают.
Настал черед Катерины пожимать плечами.
— Пари заключено, и нужно его выигрывать. Конечно, мы со Злотом еще мало знакомы. Пока лишь могу сказать, что, по моим наблюдениям, он хорошо относится к крестьянским детям.
— Вы утверждаете, что Магистр любит детей? Разве у него доброе сердце? — с сомнением в голосе переспросила танцовщица.
Но у Катерины не появилось возможности ответить и рассказать о тех историях, очевидцем которых она являлась. В танцевальный зал стремительно ворвалась Георгина. Хозяйка дворца была крайне расстроенной и раздраженной, и ей было абсолютно безразлично, мешает ли она своим присутствием заниматься или нет.
— Катя, вот ты где? Нет, ты представляешь, что стряслось?
— Не представляю. Что случилось?
— А то! — Георгина закатила кверху глаза. — Новый бунт! Подумать только! В Баграсе новый беспорядок! И это в тот самый период, когда здесь проживают Высшие Советники Климентия! Нет, я этого не вынесу! Сколько можно?
— Беспорядок? Что ты имеешь в виду?
— Да как же? Новый пожар! Начальник стражи мне только что доложил о происшествии. Эти рабочие, жадные и гадкие людишки, спалили еще одну фабрику Баграса! На этот раз — мебельную! Все уничтожено! Все, до последней щепочки! И это еще нам повезло, что ночью ветер дул в сторону полей, иначе мы бы задохнулись здесь от запаха гари! — Георгина всхлипнула, и на ее глазах заблестели слезы. — Ненавижу их! Всех бунтовщиков ненавижу!
Катерина и Диана переглянулись между собой. Нет, заниматься танцами, когда хозяйка города стоит рядом и сокрушенно вздыхает по дорогому ее сердцу предприятию, это кощунство.
— Георгина, а зачем они это сделали?
— Зачем? Стража задержит их, выпытает, зачем! Они, видите ли, не хотят работать каждый день! Выходные им подавай! Лентяи несчастные! Бездельники!
— А разве жители Баграса работают каждый день? — Екатерина искренне посочувствовала трудягам. — Так много работать очень сложно. Вот на наших землях, например, у значительного количества людей по два выходных дня.
— На Ваших землях? — Георгина вмиг вспомнила, что Екатерина, с большой долей вероятности, секретный наблюдатель Климентия, и то, что она прибыла сюда издалека, еще ничего не означает. «Надо быть с ней аккуратнее в подаче информации». — Так мы тоже ведь не против выделять им выходные, Катенька. Считай сама, два выходных в честь праздника урожая они получили. Чего еще добиваются? Неужели не наотдыхались еще? Мелкие, примитивные, грубые и злорадные людишки! А я догадываюсь, почему это со мной происходит. Это все Присцилла — моя соседка. Это она наших со Злотом подданных против нас настраивает.
— Присцилла? А ей от данного бунта легче живется?
— Да, Катя, да! Ах, как здорово, что ты меня понимаешь и мне веришь! Вот другие соседи, они предпочитают в наши споры не вмешиваться, и даже Верховный Судья Климентий склонен больше потакать этой жалкой интриганке, чем нам с братом. А что мы можем тут поделать? Присцилла хочет прибрать к себе наши земли и завладеть крестьянами. Но она осторожная, и напролом не лезет. Она внушает нашим подданным, что если крестьяне и рабочие будут так вызывающе себя вести, то мы им все станем позволять. Якобы чернь сможет жить, как господа. Сначала жителей Теппы и других приграничных деревень подговаривала, теперь вот за городских принялась. Простолюдины ведь такие доверчивые! А страдаем опять же мы со Злотом. Соседи шепчутся, что мы плохие хозяева. Зато сама Присцилла на нашем фоне выглядит идеальной. Ах, бедняжечка! Гадюка!