«Камчатский Ермак» Владимир Атласов является одной из самых ярких фигур среди русских землепроходцев. Человек смелый, яркий, прямой, жесткий, он заслужил недобрую славу у большинства биографов. Его сравнивали с конкистадорами, обвиняли в жестокости и алчности; однако исследования последних десятилетий позволили выяснить подробности, которые проливают свет на многие его поступки и позволяют несколько по-иному судить о них.

Владимир Атласов (Отласов) не был первооткрывателем Камчатки. Эта заслуга принадлежит другому русскому человеку, спутнику Семена Дежнёва Федоту Алексееву Попову, которого во время экспедиции 1648 г. унесло в море и выбросило на берег полуострова. Однако открытие самой камчатской земли, ее климатических условий, природы, населения, безусловно, следует записать на счет Атласова.

Долго бытовало мнение, что происходил землепроходец из устюжских (по другой версии – вологодских) крестьян. Лишь недавно доказано, что был он сыном якутского казака Владимира Отласа[15], а значит – потомственным казаком. Соответственно его отчество звучит как «Владимирович», а не «Васильевич», как дается в различных справочных изданиях. Встречающееся иногда отчество Тимофеевич принадлежит отцу землепроходца – «сыну Тимофееву», как значится в архивных документах. Старший Отласов был неграмотен, но его сын как-то научился читать и писать, что в дальнейшем сослужило ему хорошую службу.

Немало корректив в последние годы внесено и в послужной список землепроходца. До недавнего времени считалось, что на государственную службу Владимир Атласов был принят в начале 70-х годов. Однако теперь доказано, что это случилось в день смерти его отца, 3 июля 1682 г. К этому времени казак был уже женат на некой Степаниде Федоровне, о которой, кроме имени, пока ничего не известно.

Уже в августе этого же года Атласов был послан на «двухгодичную службу» на реку Учур, правый приток верхнего Алдана, для сбора ясака. Поход был успешным: в январе 1683 г. молодой «подьячий» вернулся с ясачной данью и известием о найденных в верховьях Алдана залежах слюды. Кроме того, Атласов передал начальству жалобы эвенков на сборщика ясака Ивана Усакина, который нещадно обирал местных жителей. Якутский воевода И. В. Приклонский остался доволен, а Усакин был наказан.

Вернувшись из алданской экспедиции, Атласов занялся устройством отцовского наследства. Очевидно, раньше для этого не было времени. Он пытался взыскать различные долги и подал множество челобитных, но особого успеха не добился. Судя по сохранившимся документам, должники не собирались ничего возвращать, пользуясь ситуацией. Да и времени у казака на долгие судебные разбирательства тоже не было. В августе 1684 г. его под началом казацкого пятидесятника Андрея Амосова отправили на далекую реку Уду. Было известно, что на Уде «прокорму мало», то есть необходимо было брать с собой запас продовольствия. Оказалось, что это не только неудобно, но и опасно: по пути, в зимовье Маймаканском, на Атласова и его казаков напал отряд казака Лариона Дурнева и забрал все припасы. В результате на Уде Атласову пришлось несладко. Жили впроголодь, хотя время от времени ходили в дальние экспедиции, чтобы пополнить запасы рыбы и мяса, в частности, впервые побывали на реке «Хамун» (Амгунь).

Такая жизнь изрядно надоела землепроходцу, и Атласов договорился с одним из служивших с ним казаков Василием Протасовым, что тот займет его место. Василий согласился и написал в Якутск челобитную с просьбой отозвать Атласова. Примерно в это время Амосов получил сообщение о том, что на Алабазин и Удский острог готовится нападение. С донесением по этому поводу в Якутск он направил Атласова.

В Якутске Атласов задержался: у него родился сын Иван, и казак, конечно, рад был побыть в кругу семьи. Однако в августе 1687 г. пришлось вернуться на Уду с отрядом казаков Ивана Крымова, которому он служил провожатым. Перезимовав в Удском остроге, Атласов вернулся в Якутск и вновь попытался заняться хозяйством. Добился выделения отдельного двора и огорода, поскольку до этого семья жила с братьями Атласова, Иваном и Григорием, в отцовском доме.

Волевой и жесткий характер бывалого казака понравился новому якутскому воеводе, чрезвычайно жестокому Петру Зиновьеву. Он определил Атласова на борьбу с неплательщиками ясака и самогонщиками. Тот взялся за дело настолько ретиво, что вскоре население засыпало воеводу жалобами на его ставленника. Уж слишком усердно бил он посуду у жителей Якутска. Перестарался Атласов и со сбором ясака: он и его помощники силой забирали меха у якутов и били их. В деле, возбужденном на основании жалоб против Атласова и другого казака, Мишки Гребенщикова, написано: «…они ездили в волости, воровали ясачных людей, разоряли, грабили и обиды им чинили». В то же время все свидетели единодушно признавали, что действовал сборщик не ради личного обогащения, а для покрытия недоимок в сборе ясака. Однако дело замять не удалось: по приказу воеводы Атласов был подвергнут обычному для той эпохи публичному наказанию – порот «на козле».

В 1691 г. Атласова отправили с глаз долой на Анадырь. Под началом приказного, боярского сына Семена Чернышева, он участвовал в походе против восточных чукчей, незадолго до того вероломно, во время сна, убивших анадырского приказного Василия Кузнецова. Виновников найти не удалось; к тому же Атласов начал конфликтовать с начальником, публично «срамил всякою неподобною бранью, матерной и ротовой, и вором и плутом называл». Дошло до того, что он обвинил приказного в государственной измене, а на дознании показал, что говорил это сгоряча и никакого «дела» за Чернышевым не знает. За это ему опять пришлось подставить спину под батоги, а потом ехать в Якутск. Его бывший начальник, вероятно, надеялся на то, что в столице края строптивого казака накажут дополнительно.

Однако по дороге в Якутск Атласов встретил давнего друга Андрея Ципандина, ехавшего в Анадырь сменить проштрафившегося Чернышева, и решил вернуться. По обычаю тех времен он договорился с одним из казаков об обмене службами. Однако вскоре взамен Ципандина на Анадырь прислали знаменитого Федора Пущина, за доблесть возведенного в высший казачий чин сына боярского. С новым начальником у Атласова установились вполне нормальные отношения. По приказу Пущина он вместе с отрядом казаков отправился в Якутск, чтобы привезти собранный ясак, и там впервые обратился к новому воеводе И. М. Гагарину с идеей об организации походов для изучения «новых землиц».

Гагарину Атласов понравился. Он произвел Владимира в пятидесятники и отправил собирать ясак в Борогонскую волость, а через год сделал его приказным Анадырского острога. До места службы новый приказный добрался только в 1696 г. и сразу начал собираться в поход на Камчатку.

Целый год готовили оружие, боеприпасы, продовольствие, инструменты и т. п. А в начале 1697 г. отряд из 65 русских казаков и 60 носильщиков-юкагиров выступил в поход. Маршрут проходил от устья р. Пенжины, впадающей в залив между Камчаткой и материком, через Камчатские горы, а затем вдоль обоих побережий.

Сам Атласов с половиной отряда двинулся вдоль западного побережья на юг. Вторую половину, которая прошла вдоль восточного побережья, возглавил Лука Морозко. Возле р. Камчатки обе группы объединились и вместе прошли весь полуостров, завершив этим присоединение Камчатки к России и открыв дорогу к ее колонизации.

Во время похода казаки столкнулись с большими сложностями. Атласов не знал, что совсем недавно на севере полуострова ясак уже собрал Михаил Зиновьев Многогрешный, родственник опального украинского гетмана. Местные жители, коряки, направили русским властям жалобу на нового сборщика налога. Новый приказный Анадырского острога, заменивший Атласова, испугался и бросился вслед за Атласовым, чтобы вернуть его, но не догнал. Только поэтому поход был завершен.