«Собирание образцов ДНК попахивает заколдовыванием», — повторила Яростная Песня, используя другой набор слов. Пока она нашла уже три способа сказать одно и то же.

«Мы не будем заниматься заколдовыванием!» — вскричала Тинкер. — «Нам надо узнать, что Они делали с детьми. Они могли разрабатывать чуму, чтобы избавиться от всей эльфийской расы, или заклинание, чтобы превратить эльфов в ворон, как тэнгу, или… я не знаю, и это пугает. Они могли замышлять все, что угодно».

«Это плохая идея». — Яростная Песня нашла четвертый способ сказать одно и тоже. — «Первый шаг в заколдовывании — создание базы».

Тинкер чуть не заорала. — «Тебя только что ударил большой молот с надписью «пригнись или умри», или ты ноешь из принципа?»

Яростная Песня напыжилась. — «В отличие от некоторых, мне не нужно ясновидение, чтобы почуять надвигающуюся опасность».

«Дети принадлежат клану Камня». — Пони взял на себя роль миротворца между воюющими сторонами. — «Клан однозначно бросил их на произвол судьбы, но Яростная Песня озабочена тем, что Клан Камня может использовать любые сомнительные действия против нас».

Яростная Песня наконец-то соизволила изложить свои возражения в доступной для Тинкер форме. — «Если Клан Камня обвинит нас в заколдовывании, Виверны наверняка воспримут все в худшем свете. Они лучшие из нас, потому что их больше всех подвергли магической обработке.

«Ладно, это действительно нужная информация», — признала Тинкер.

«А, учитывая то, что Масленка стал для детей Сама», — продолжила Яростная Песня, — «его постигнет наказание за то, что он безответственно подверг опасности их здоровье и жизни».

«О». — Тинкер уже подумывала, а не выбросить ли ватные палочки в окно.

«Доми права», — вмешался Пони. — «Нам надо узнать, почему Они похитили детей и оставили их в живых. Но сбор образцов надо проводить крайне осторожно».

Однозначно, настал момент еще раз доказать, кто самый умный житель Питтсбурга.

И они очутились в морге.

Тинкер проехала мимо главного входа — чем меньше свидетелей, тем лучше. Следуя ее инструкциям, Пони припарковался у дверей, где скорые и катафалки разгружали тела. Тинкер не обратила внимания на большую кнопку с надписью «ВЫЗВАТЬ ДЕЖУРНОГО». Вместо этого она принялась взламывать цифровой замок, требующий электронный ключ для входа.

«Ты даже не представляешь, насколько я поражена тем, что ты умеешь это делать» — прошептала Яростная Песня.

Тинкер зарделась. — «Люди постоянно забывают ключи в салоне, ставя авто на сигнализацию. Так как мы управляли эвакуатором, они ожидали от нас помощи».

«На авто нет таких замков».

«Это естественный результат ряда экспериментов с замками. Один раз начав, уже не остановиться».

Яростная Песня рассмеялась, замок пикнул и открылся.

Они вошли в помещение для приема тел. Пол полностью зацементирован — легко обмывать из шланга. Запах как в больнице, только хуже. Их шаги отдавались неприятным гулким эхом по коридору.

Похоже, в здании никого нет. С одной стороны — прекрасно, весь персонал покинул морг, с другой — жутковато.

Основное помещение морга находилось за чередой закрытых дверей, которые ей тоже пришлось взломать. Она оставила двери открытыми, чтобы они могли быстро выйти из здания. Морг представлял собой один огромный холодильник. Из открытой двери повеяло стойким запахом разлагающейся плоти. По обе стороны тянулись ряды маленьких дверок выдвижных ящиков, в которых и хранились тела. От холода Тинкер покрылась гусиной кожей.

«Пойдем в морг», — какая прекрасная идея. Кто ж знал, что он настолько большой?

Но все логично. Питтсбург когда-то населяли миллионы людей. Учитывая, что они ведут полномасштабную войну, вместительный морг явно найдет свое применение.

Ей совсем не хотелось открывать ящики. Внутри были мертвые голые незнакомцы. Еще хуже, окажись там ее знакомые. Боже, к этому времени Натан уже должен быть похоронен.

Тинкер осмотрела двери холодильников. Она очень надеялась, что на них будут написаны имена. Нет — только номера. Похоже, где-то был электронный список всех тел. Будет быстрее просто открывать ящики и смотреть, чем искать компьютер, взламывать защиту, а потом разбираться с файловой системой.

Но как же отвратительно заниматься таким делом. Ничуть не утешало то, что Рука так же нервничали, как и она. Судя по тому, что рассказал Ветроволк, эльфы обладали очень малым опытом обращения с мертвыми. Не считая дедушку, она уже знала более дюжины человек, умерших своей смертью. Морги, похороны и кладбища — это человеческая территория.

По крайней мере, открыв ящик, она увидела закрытое пластиковым мешком лицо, а не ноги. Надо надеть маску и перчатки.

Дюжину ящиков спустя, она, можно сказать, привыкла открывать мешки и смотреть на трупы, скрытые под толстым слоем полиэтилена.

Систематический поиск мог затянуться навечно. Открыть ящик, расстегнуть пакет, проверить, что внутри не эльф, застегнуть пакет, плотно закрыть ящик — весь процесс занимал гораздо больше времени, чем она рассчитывала. Поиск грозил растянуться на несколько часов, а каждая лишняя минута увеличивала риск быть обнаруженными.

Тинкер подумывала все же заняться взломом компьютера, когда Пони и Яростная Песня внезапно переключились в режим полного Щита — достаточно близко к ней, чтобы укрыть своими защитными заклинаниями, руки на эфесах мечей, все внимание на главный вход. — «Что случилось?»

«Кто-то идет», — ответила Яростная Песня.

«Черт», — прошептала Тинкер.

Она услышала приближающиеся шаги, и через секунду дальняя дверь открылась. «Есть здесь кто?» — вопросила вошедшая женщина. Только когда она испуганно вскрикнула «Нэ, нэ, нэ! Пугало! Отзови своих собак!» — Тинкер узнала голос Эсме.

«Стоять!» — приказал Пони остальным.

Эльфы остановились, Эсме, полностью игнорируя их, прошагала по коридору. Тинкер до сих пор чувствовала себя странно, глядя на Эсме, зная, что она ее мать. Из-за ошибки в архитектуре гипер-фазовых ворот Эсме застряла во времени на протяжение всей жизни Тинкер и не постарела. Сейчас она всего лишь на несколько лет старше своей дочери. Как и Лейн, Эсме на голову выше, чем Тинкер когда-либо хотела стать, по мальчишески стройна и, судя по цвету ресниц, под слоем пурпурной краски прячется ярко белая шевелюра. Несмотря на неделю отдыха в больнице, Эсме выглядела изможденной. Она до сих пор носила разорванный, испачканный кровью и сажей комбинезон.

«Я продолжаю натыкаться на тебя в самых необычных местах», — произнесла Эсме. — «Что ты здесь делаешь, Пугало?»

Глупее вопроса нельзя было и придумать. «Вламываюсь в морг» — слишком банально и очевидно. — «Я здесь по официальному делу. А как ты здесь оказалась?»

«Насколько я помню», — ответила Эсме, — «я здесь, потому что одна язвительная эльфийская принцесса закинула меня на Питтсбург».

Тинкер осуждающе погрозила Эсме пальцем. — «Я спасла твою задницу».

«Да, так и есть». — Эсме опустошенно провела рукой по лицу. Извини, мне просто очень тяжело принять все это. Все, над чем я работала, уже закончено и завершено, а я здесь, и мне больше не нужно торчать в космосе, пытаясь выжить на остатках колонии по другую сторону галактики, которую поразила вселенская катастрофа. Я на Эльфдоме, в городе, пораженном вселенской катастрофой, где живут тэнгу, Они и говорящий дракон. А последняя неделя была восемнадцать лет назад.

Тинкер вздрогнула. Она и не подозревала, что Эсме проходит через такую сокрушительную перестройку мышления. Тэнгу схватывали все на лету, но они прекрасно знали и об Они и о говорящем драконе. Когда все было сказано и решено, Эсме рискнула жизнью, чтобы спасти всех остальных.