Теперь Афина смотрела на меня и не понимала, что со мной произошло, и почему я снова вернулся в это состояние. Хотя, скорее всего, понимала — животные чувствуют лучше людей. И от этого им вдвойне тяжелее, так как они не знают, чем могут помочь. Она крутилась возле меня, пытаясь намекнуть на то, чтобы я обнял ее, взял на руки и погладил, но в какой-то момент уставала и возвращалась на подушку. Она ждала — это она умела делать лучше всего.

Фиона заглядывала ко мне пару раз, но, как и Афина, поняла, что мне до этого нет никакого дела. И отреагировала точно так же — не ушла, оставив меня в покое, а осталась ждать. Колетт, у которой она временно жила, отнеслась к этому с пониманием. И даже согласилась на то, что будет готовить себе обед сама. Фиона сделала несколько попыток меня растормошить, но успехом они не увенчались, и она коротала время за книгами и приготовлением еды. Последнее получалось у нее очень даже неплохо — по этой причине Колетт, не любившая готовить, уговаривала ее остаться. Но есть ей приходилось в одиночестве. В конце концов, Фионе надоело такое положение дел. С утра она пришла ко мне и села на кровать.

— Так не пойдет, — сказала она. — Ты ничего не ел уже больше суток!

— Я не голоден.

Афина, услышав два голоса, негромко мурлыкнула и, спустившись с подушки, взобралась к Фионе на колени.

— Ты голоден, — уведомила меня она. — Я приготовила завтрак. Съешь хотя бы что-нибудь, так ведь нельзя. Черт побери, да сколько можно себя жалеть! Ты хоть понимаешь, что убиваешься не из-за денег, не из-за работы, а из-за бабы?! Ты совсем с ума сошел! Эй! — Она тронула меня за плечо. — Мы все за тебя волнуемся. Тебе звонила Ванесса, и Адам звонил.

Я промолчал. Фиона погладила Афину, и та довольно заурчала, прикрыв глаза.

— Вот, возьми-ка. — Я протянул руки, и она отдала мне кошку. — Погладь ее, и тебе станет легче.

Афина мурлыкнула еще раз, будто подтверждая ее слова.

— Легче? — поинтересовалась Фиона. — Она, бедная, лежит на твоей подушке и ждет, когда ты уделишь ей внимание, а ты даже не смотришь в ее сторону!

Я сел на кровати и потрепал Афину по спине. В ответ на это она вытянулась на одеяле, всем своим видом показывая, что не собирается никуда уходить.

— Территория оккупирована, — заметила Фиона. — Кстати, большое спасибо за кота! Колетт от него в восторге. Она назвала его Жак.

— Жак? — переспросил я.

— Ну да. Она сказала, что так звали одного из ее бывших. И что он ее не интересует, так что, может, он умер, и его душа переселилась в кота. Хотя бы что-то хорошее.

Я улыбнулся.

— Ты ведь хотела назвать его Кристофер?

— А теперь он будет Кристофер Жак. Она уже откормила его — он стал толстый, как диванный валик! Сколько он может есть? Он не лопнет?

— Котята всегда много едят, им нужно расти.

— Нет, ты просто обязан на него посмотреть. Растет он, по-моему, вширь! Если бы я ела столько творога, у меня было бы несварение желудка. Кстати, о твороге. Я испекла творожные лепешки. Колетт их обожает, тебе понравится.

Я отпустил Афину на пол и поднялся.

— Только приведу себя в порядок.

— Не помешало бы, хотя тебе даже щетина к лицу. — Фиона изучающе посмотрела на меня. — А ты знаешь, что воздержание вредно?

— От еды? — не понял я.

— От секса, дурень. — Она тоже встала и легко толкнула меня, приглашая снова принять горизонтальное положение. — Так что твой порядок подождет.

Адам всегда отличался умением приходить вовремя, но этот талант достигал апогея тогда, когда его приглашали перекусить. Он пришел как раз в тот момент, когда мы с Фионой накрывали на стол.

— Вы оторвали меня от работы, — первым делом сообщил он, после чего добавил: — Но я как раз думал, что мне нужно перекусить!

— Садись, — пригласила его Фиона. — Тебе чай или кофе?

— Кофе. О, творожные лепешки! Колетт мне все уши прожужжала. Наконец-то я их попробую.

Адам подошел ко мне, обнял и похлопал по плечу.

— Как ты? — спросил он.

— Более-менее.

Он оглядел меня.

— Ты знаешь, что помаду обычно применяют для других целей? — Он провел рукой по моей шее и показал пальцы, демонстрируя остатки помады Фионы. — Тебе бы больше пошел ярко-алый, но коралловый тоже неплох.

— Спасибо, я приму к сведению.

Афина крутилась под ногами — она была рада, что пришли гости. Адам всегда побаивался кошек, и она будто специально подпрыгивала и становилась на задние лапы, стараясь ухватить его за ноги.

— Брысь, брысь! — Адам отошел от кошки на пару шагов. — Вивиан, скажи ей, чтобы она отстала!

— Она тебя не укусит, — успокоил я. — Просто хочет с тобой подружиться.

— Включите телевизор, мальчики, — попросила Фиона. — Я до сих пор не смотрела новости.

Адам взял телевизионный пульт.

— Какой канал? — полюбопытствовал он.

— Третий.

— Это тот, по которому ты всегда смотришь «мыльные оперы»?

— Да. Но вчера пропустила. Кстати, не подскажешь мне, что там было?

— Помолчите, — попросил я. — Адам, не переключай.

Увлеченный разговором с Фионой, Адам нажал кнопку «3» дважды, и вместо третьего канала — того, по которому в Мирквуде обычно транслировали новости — попал на официальный канал Треверберга. Как-то вечером Колетт была у меня в гостях и совершенно случайно обнаружила какой-то сериал. Я был единственным из ее друзей, кто пользовался услугами спутникового телевидения, а канал был спутниковым, и какое-то время она наведывалась ко мне каждый день для того, чтобы посмотреть очередную серию. У канала был запоминающийся логотип — две танцующие женщины, обнимающие букву «Т», и я при беглом взгляде на экран заметил его в верхнем правом углу. Мое внимание привлекло фото: снимок с места дорожной аварии.

— Что там такое? — Фиона повернулась к телевизору.

Диктор, молодая светловолосая девушка в строгом деловом костюме, читала выпуск новостей.

— … бизнес-леди, хозяйка нескольких ночных клубов и сети отелей и меценат Изольда Астер-Паттерсон и ее бухгалтер, Саймон Хейли, — заканчивала девушка начатую фразу. — Скорее всего, причиной аварии стали плохие погодные условия — машина господина Хейли выехала на встречную полосу, где столкнулась с направляющимся в город грузовиком.

Я вернул чашку, которую держал в руках, на стол, и подошел чуть ближе к телевизору.

— Машина «скорой помощи», — продолжала тем временем девушка, — вызванная водителем грузовика, приехала на место аварии через двадцать минут. Медикам пришлось констатировать смерть госпожи Астер-Паттерсон. Господин Хейли был доставлен в городскую больницу в тяжелом состоянии и прооперирован, но, несмотря на все усилия врачей, умер, так и не приходя в сознание.

— О, черт, — только и сказала Фиона.

Я взял один из стоявших у стола стульев и присел — меня не держали ноги. Адам посмотрел на меня и покачал головой.

— Прими мои соболезнования, — сказал он. — Не знаю, что тут еще можно сказать…

Я кивнул, по-прежнему глядя на экран. Трансляция из студии сменилась репортажем — оператор снимал Уильяма Барта. Судя по машинам «скорой помощи» на фоне, это была парковка госпиталя имени Люси Тревер.

— Господин Барт, как вы можете прокомментировать случившееся? — спросил у него журналист, державший микрофон.

— Я до сих пор не могу поверить в то, что это произошло, — поделился с журналистом Уильям. — Такое ощущение, будто это кошмарный сон.

— Вы будете руководить бизнесом в одиночку, господин Барт? — задал очередной вопрос журналист. — Или у вас уже есть на примете кандидат в компаньоны?

На лице Уильяма промелькнуло скучающее выражение.

— Без комментариев, — прохладно ответил он.

На экране снова появилась девушка-диктор.

— Похороны госпожи Астер-Паттерсон и господина Хейли состоятся завтра в полдень на кладбище в старой части города, — сказала она. — От нашего имени мы хотим выразить соболезнования родным, близким, друзьям и коллегам погибших. А теперь — к другим новостям. Комиссия по проверке состояния городской казны…