РУССКОМУ НАРОДУ
Словно Балкан, что суровым гайдуком
нашей земли стережет небосвод,
в страшные годы доблестным другом
в помощь нам – русский великий народ.
Помнят отцы наши Шипку и Плевну.
Русская кровь пламенела, как мак.
«Едут!» – будили девчата деревню,
в розах тонул за казаком казак.
На площадях о Столетове, Гурко
старцы поют до сегодняшних дней.
Прялки молодок, жужжащие гулко,
с песней о русских кружатся дружней.
Рабство и мрак ты, как рыцарь, пронзаешь,
жизнь возвращаешь и счастья оплот,
правды источник из скал высекаешь
людям земель всех, о русский народ!
В мужестве, в доблести – кто тебе равен?
В верности – с кем бы тебя я сравнил?
Я бы упал, задыхаясь, бесправен,
если б тебя не узнал, не любил.
Нет величавее русского слова,
нет русской речи звучней и мудрей.
Все, что высоко, правдиво и ново,
слышимо всюду, рожденное в ней.
Разве из пропасти черной вторично
к свету смогли б мы подняться опять?
Разве нам стало бы снова привычно
песни свободы в рядах распевать,-
если б не братья, что шли неуклонно
в помощь нам, старый и молодой,
молот и серп укрепив на знамена,
в шлемах под пятиконечной звездой?
Шли на подмогу и все нам простили,
братская к нам протянулась рука;
русская ярость – безудержной силы,
русского чувства бездонна река.
Честность, товарищество, сердечность
не потускнеют во все времена,
русская правда есть всечеловечность,
в рост и меня поднимает она.
Словно Балкан, что суровым гайдуком
нашей земли стережет небосвод,
в страшные годы доблестным другом
в помощь нам – русский великий народ.
ВЕЛИКИЙ ДЕНЬ
Этот день, он пришел к нам с безлюдьем полей,
с тишиною лугов, отзвеневших косою,
с позолотою персиков и с синевою
над садами и рощами, с плачем детей.
Этот день, молчаливый, пропахнувший мятой,
и пустующим стойлом, и потом рабов,
вдруг расцвел по дорогам над нивою сжатой:
загорелись знамена над морем голов.
Тишину колокольный трезвон разорвал,
словно из дому вышел веселый гуляка.
Прогремели замки,- из тюремного мрака
люди хлынули, песнями дом зазвучал.
И на площади, прежде безлюдием страшной,
пред телами казненных столпился народ.
Благодарность и вечная слава отважным,
тем, чье мужество к светлой нас жизни ведет!
Пролетает по улицам и площадям
ветер радости, буйно шумящий в знаменах,-
из лесов и оврагов на крыльях зеленых
долгожданная весть прилетела сюда.
Партизанские шапки заломлены браво,
на винтовках – султаны зеленых ветвей,
поминается Ботев, гайдуцкая слава
разливается песней, огня горячей.
Говорит командир, и звучна его речь,
и летит его слово крылатою бурей,
что не будет ни виселиц больше, ни тюрем,
что свободу должны мы, как око, беречь.
А «катюши» идут, и проходят солдаты,
и вокруг ликование, смех и молва.
«Красной Армии слава!» – и ярки плакаты,
и горят, и сияют над аркой слова.
Этот день, он взошел небывалой зарей,
развернувшейся в небе, как алое знамя,
и над миром зажег благодатное пламя,
и рассеялись тучи над нашей землей!
От Дуная до Странджи – кипенье народа.
Над землей небывалые грозы прошли.
Держит власть сам народ над страною свободной,
он сегодня – хозяин счастливой земли!
ЭЛИСАВЕТА БАГРЯНА
ЗОВ
Здесь я замкнута, крепки засовы,
и в окне решетки черной прутья,
ни запеть не в силах, ни вздохнуть я,
ни в родной простор умчаться снова.
Как томятся в тесной клетке птицы,
зов весенний слышу сердцем ясно,
но огонь мой гаснет здесь напрасно
в душном сумраке глухой темницы.
Так разбей замки – пора настала
прочь уйти по темным коридорам.
Много раз по солнечным просторам
я веселой птицей улетала.
Унесет меня поток певучий,
что из сердца трепетного льется,
если до тебя он донесется…
– Слышишь из темницы зов мой жгучий?
ПРАВНУЧКА
Нет ни прародительских портретов,
ни фамильных книг в моем роду.
Я не знаю песен, ими петых,
и не их дорогами иду.
Но стучит в моих висках лихая,
темная повстанческая кровь.
То она меня толкает к краю
пропасти, которая – любовь.
Юная прабабка жаркой масти,
в шелковом тюрбане ниже глаз,
с чужеземцем, тающим от страсти,
не бежала ли в полночный час?
Молнию-коня, чернее врана,
помнят придунайские сады!
И обоих спас от ятагана
ветер, заметающий следы…
Потому, быть может, и люблю я
над полями лебединый клич,
голубую даль береговую,
конский бег под хлопающий бич…
Пропаду ли, нет – сама не знаю!
Только знаю, что и мертвой я
восхвалю тебя, моя родная,
древняя болгарская земля.