– Я не понимаю, к чему ты клонишь. Тебя что – радует то положение, в котором я оказался?

В моем голосе прозвучала скрытая угроза. Но он не обратил на нее внимания и беспечно ответил:

– В некотором смысле – да. Не потому, что тебе плохо или хорошо. Мне нет до этого дела.

– Почему же тогда?...

– Потому, что ты протрезвел.

– В каком смысле?..

– В том смысле, что все люди – пьяны. Опьянены иллюзиями. Придают великую ценность вещам маловажным и не замечают того, что имеет значение на самом деле. Боль, страдание, преддверие смерти – та точка, откуда все видно гораздо ясней. В правильной перспективе. Твой случай уникален тем, что ты, пробудившись, сумел растянуть эти предсмертные минуты на недели и месяцы. Но, к сожалению, ты – как и все остальные пробужденные – обречен. Ведь и ты протрезвел лишь тогда, когда тебя смертельно ранили.

– Думаешь, у меня нет шансов? – спросил я.

Я знал, что он чувствует мою злость.

Эдрик помедлил, а потом ответил:

– Все возможно...

Трещали поленья, пожираемые огнем...

Прошло немало времени, прежде чем я нарушил молчание:

– Расскажи о себе.

– Что? – Он мельком посмотрел на меня. Спросил так, как будто бы не расслышал вопроса и просил повторить.

– Ты слышал мою историю. Теперь я хочу услышать твою.

– Я воин, а не поэт, – он усмехнулся. – Даже не сингайл. И не маг. Слова – твоя стихия, а не моя.

– Перестань. Ты обещал.

– Разве?

– Да, обещал. Или у тебя такая короткая память?

Он помолчал, а затем произнес:

– Я не умею рассказывать истории. Что именно ты хочешь знать?

– Кто ты.

Эдрик усмехнулся:

– Поскольку самый простой ответ на вопрос «кто ты?» – это имя, а мое имя тебе известно, остается предположить, что под этим простеньким вопросом скрывается целая куча других. Таких, например: «откуда ты?», «сколько тебе лет?», «кому ты служишь?», «во что веришь?», «каковы твои цели?»...

– Верно, – кивнул я.

– Я родился в Ильсильваре приблизительно тридцать пять лет тому назад. Своих родителей я никогда не знал. Меня воспитала Школа Железного Листа. Слышал когда-нибудь о ней?

– Нет, – я покачал головой.

– Это довольно... своеобразная организация, – Эдрик ненадолго задумался. – По-своему, весьма могущественная. Но она редко вмешивается в происходящие в мире события. По крайней мере, открыто не вмешивается.

– Когда она появилась? Каковы ее цели?..

– Школу основал Хелах Первый Освобожденный. Это случилось очень давно. – Эдрик усмехнулся. – Никто уже и не помнит, когда. У Школы долгая история, но я, признаться... никогда ею особенно не интересовался. Школа всегда была немногочисленна, и случались периоды, когда она состояла всего лишь из двух-трех адептов. Потом мог следовать период расцвета, когда число настоятельниц и мастеров достигало нескольких сотен – затем снова спад... Школа прошла несколько этапов становления, значительно развив первоначальное учение, преподанное Хелахом. Некоторые аспекты учения были переосмыслены, другие – отброшены, методики – значительно усовершенствованы. Но первоначальная идея осталась все той же, что и была. За прошедшие века Школа приблизилась к реализации цели, поставленной ее основателем, хотя извилистый путь, который она прошла, Хелах вряд ли мог предвидеть.

– Что это за цель? – спросил я.

Он посмотрел мне в глаза и сказал:

– Вернуть то, что отняли у нас боги.

– А, понимаю... Вы служите Адским Князьям?

– Нет.

– Лунным Владыкам?

– Нет. Ты не понимаешь. Мы никому не служим. Только себе самим.

Я усмехнулся.

– Все люди так думают.

Он кивнул:

– И все ошибаются.

– Кроме вас, конечно?

Он не повелся на подначку. Спокойно подтвердил:

– Да. Кроме нас.

– Чем же вы такие особенные?

– Нам известна природа того, что владеет человеком. Сущность желаний, страданий, наслаждений, привязанностей и влечений... Постигая ее в процессе обучения, мы уничтожаем свою зависимость от всего этого и становимся свободны от ложного эго... Это называется Освобождением от Формы. Только освободившийся может стать тел-ан-алатритом, совершенным воином. Внутри люди подобны застывшим глыбам – неподвижные, неповоротливые, косные... Освобожденные – как вода; они могут принять любую внутреннюю форму.

– Если все так, – я пожал плечами, – то я не понимаю, что вами движет. Если у вас нет предпочтений... как вы действуете? Почему выбираете то, а не это? Поступаете так, а не иначе?

– Выбор, – сказал Эдрик. – Личный выбор и больше ничего.

– Получается, ваш выбор совершенно произволен? Ты не похож на сумасшедшего.

– У сумасшедших нет выбора. Их влечет то, чего они не понимают и не осознают. В этом смысле – все люди немного сумасшедшие.

– Кроме вас?

– Кроме нас. Нас ничто не влечет. Но мы знаем все влечения.

– Но все-таки... я не понимаю мотивов. Например, почему ты помогаешь мне. Почему ты едешь на юг, а не лепишь куличики из песка. Если выбор ничем не обусловлен...

– У тебя неверное представление о выборе. Ты думаешь – если он не обусловлен ничем, то совершенно случаен. Это не так. Выбор – не произволен и не предзадан. Он вне того и другого. Свобода выбора – одна из тайн, которая не сводима ни к каким объяснениям, даваемым «извне». Это – один из ключей, которым открывается тайник анкавалэна.

– Что?.. – Мне показалось, я ослышался. – Что ты сказал? Какой еще тайник?.. Анкавалэн – это напиток богов...

– Боги утеряли его в Войне Остывших Светил. Ты ведь наверняка помнишь эти легенды. Анкавалэн был пролит на землю. Теперь он принадлежит людям, но скрыт в них. И поэтому те, кто правят землей и всеми остальными мирами, не желают, чтобы он пробудился. Ведь тогда они, всемогущие властители Сальбравы, утратят могущество, молодость и силу, станут тенями самих себя и в конце концов исчезнут.

Я рассмеялся.

– Оригинальное у вас представление о миродержцах. А с чего бы им исчезать? Вы собираетесь покорить Небеса? Скинуть Солнечных Князей с их тронов?..

– Нет, зачем? Этого не потребуется. Они сильны до тех пор, пока питаются нашей силой. Мы им служим, порабощая себя государству, религии, наслаждениям, страху, страданиям. В тот миг, когда мы не принадлежим себе, мы отдаем силу кому-то другому...

Я вздрогнул. То, что говорил Эдрик, внезапно перестало казаться забавным. Это было слишком уж близко к сути Игры... а об Игре я ему ничего не рассказывал.

– ...люди несвободны почти всегда, – продолжал он. – Боги сделали нас своими рабами и употребляют нас, как свою пищу. Школа... ставит своей целью разорвать эту зависимость.

– И что вы сделаете, когда обретете свободу?

– Мы уже ее обрели.

– То есть? Вы открыли способ пробудить силу анкавалэна? – Я рассмеялся. – Ты не мог бы сотворить парочку миров... не то чтобы я тебе не верил, но все же...

– Нет. Еще нет. Мы приблизились к ее сути, мы очень многого достигли, но на «сундуке», который прячет эту тайну, не один замок...

– «На сундуке»? – переспросил я.

– Просто... метафора такая. – Он рассмеялся. – Не обращай внимания.

– Хорошо. А если говорить конкретно? Чего именно вы достигли?

– Ты сам все видел.

Я вспомнил, как утром он – почти без оружия, играючи – справился с отрядом солдат... Это впечатляло.

– Сложно этому научиться? – поинтересовался я.

– Да, непросто. В Школу принимают только детей. Как правило, еще младенцев. Во всяком случае – не старше двух-трех лет. Но и это считается поздним сроком, предпочитают брать детей до года. Покупают на невольничьих рынках или у многодетных крестьян. Забирают из приютов.

– И когда они вырастают... каждый из них в состоянии справиться с сотней солдат?

– Или с тысячей, – бесстрастно ответил он. – Вас так и разбили, кстати.

– Кого – нас?

– Орден Крылатых Теней. Чванливых хальстальфарских ублюдков. – Теперь он опять улыбался.

– Ах, так вот в чем дело... Я не помню, что тогда произошло. Я ведь говорил тебе. У меня утеряна эта часть памяти. Значит... в политику вы все-таки вмешиваетесь?