«Говорят, они хотят каким-то образом использовать принцессу Глинет… Почему тебя так насторожила эта праздная сплетня?»
«Почему нет? Должен признаться, я испытываю самые теплые чувства к принцессе Глинет, и хотел бы сделать все возможное, чтобы ей не нанесли вред».
Меланкте откинулась на спинку стула и задумчиво попробовала вино. Вскоре она заговорила, тихо и ровно, хотя проницательное ухо могло бы уловить в ее голосе признаки издевательства и раздражения: «Удивительно, как маленькие целомудренные простушки вроде Гли-нет умеют провоцировать буйные приступы рыцарской доблести, тогда как другие, не менее достойные внимания особы, запятнавшие свое прошлое парой незначительных проступков, могут лежать в канаве, умоляя о помощи, и не вызывать ни малейшего сочувствия».
Шимрод печально рассмеялся: «Такова жизнь! Объяснение этого положения вещей уходит корнями в бездну идеалов и фантазий, создающих гораздо более мощные стимулы, чем справедливость, истина и милосердие, вместе взятые! Но только не в случае Глинет. Она добросердечная девушка, и никогда бы не прошла мимо человека, взывающего о помощи из канавы. Она радуется жизни, она чиста и свежа, как утренний солнечный свет, само ее существование делает этот мир лучше и приятнее».
Меланкте была несколько ошеломлена страстной настойчивостью замечаний Шимрода: «В тебе она нашла верного защитника. Не подозревала о том, что ты настолько предан принцессе Глинет».
«Я хорошо ее знаю — и люблю ее так, как любил бы собственную дочь».
Меланкте поднялась на ноги; уголки ее губ опустились: «Какое мне дело? Все это так скучно».
Шимрод тоже встал: «Ты собралась спать?»
«Да. Здесь, в трактире, становится шумно. Если хочешь, можешь ко мне присоединиться».
«В отсутствие других возможностей вынужден принять твое приглашение», — Шимрод взял Меланкте под руку, и они вместе поднялись в апартаменты за дверью, украшенной двумя зелеными ящерицами.
Шимрод зажег свечи в канделябре на столе. Остановившись посреди комнаты, Меланкте прикрепила цветок к волосам, продолжая искоса следить за Шимродом. Она позволила своему темно-коричневому платью упасть на пол и стояла, обнаженная, в зареве свечей: «Шимрод, разве я не красива?»
«Без всякого сомнения и безоговорочно! Но отложи этот цветок — он тебе не идет».
«Как хочешь, — Меланкте бросила цветок на стол. — А теперь ты меня поцелуешь?»
«И не только поцелую!» — заявил Шимрод. Так прошли первые часы ночи.
В полночь, когда они лежали, прижавшись друг к другу, Шимрод сказал: «У меня недоброе предчувствие. Ты собираешься еще что-то рассказать про чародея Висбьюме».
«Предчувствие тебя не обманывает».
«Почему же ты до сих пор молчала?»
«Потому что боялась, что ты станешь волноваться и второпях сделаешь что-нибудь непоправимое».
«О чем ты? Что я мог сделать?»
«Теперь ты уже ничего не можешь сделать. Висбьюме сбежал из Родниковой Сени в тайное убежище — в мир, известный под наименованием „Танджектерли“».
Холод пробежал по спине Шимрода: «И взял с собой Глинет?»
«Таковы слухи. Но опять же, ты никак не мог это предотвратить. Что сделано, то сделано».
«Зачем Висбьюме это сделал?»
«Он работает на Казмира. Кроме того, если верить Тамурелло, похищение такого рода вполне соответствует наклонностям Висбьюме».
«Он должен сознавать, что тем самым объявил награду за свою голову!»
Меланкте притянула Шимрода к себе: «Таким ты мне нравишься больше всего!»
Шимрод оттолкнул ее: «Ты должна была сообщить мне все сразу, раз тебе это было известно».
«А, Шимрод! Учитывай, что я испытываю к тебе смешанные чувства. Мне с тобой легко и даже хорошо, но через некоторое время хочется причинять тебе боль — всеми возможными способами».
«Тебе повезло, что я не руководствуюсь такими же побуждениями, хотя ты их вполне заслуживаешь», — Шимрод оделся.
«Именно этого я и опасалась, — заметила Меланкте. — Безрассудный Шимрод спешит сломя голову в Танджектерли, чтобы спасти прекрасную принцессу Глинет».
«Где Танджектерли? Как туда попасть?»
«Описание дороги в Танджектерли содержится в редчайшей книге, которую Висбьюме украл у Ипполито».
«Как называется книга?»
«Кажется, „Альманах Твиттена“… Шимрод! Ты правда уходишь?»
Единственным ответом на этот вопрос стал стук двери, захлопнувшейся за Шимродом. Меланкте пожала плечами и вскоре заснула.
Сутра Меланкте, охваченная радостным предвкушением, поспешила к палатке Зука, но там ее ждало новое разочарование.
«Я поговорил с сильваном, — сказал Зук. — На этой ярмарке у меня больше не будет таких цветов; пока что распустился только один. Осенью цветов будет больше, потому что другие бутоны уже появились. Сильван требует, чтобы вы платили за них золотом — за такие редкости серебра недостаточно».
Меланкте тихо выругалась: «Зук, я вернусь осенью — ты должен приберечь все эти цветы для меня, только для меня. Мы договорились?»
«Договорились — если вы заплатите золотом».
«На этот счет затруднений не будет».
Вернувшись в Трильду, Шимрод сразу направился в лабораторию. В «Патологическом указателе» он нашел ссылку на Танджектерли:
«Источником сведений, относящихся к Танджектерли, служит исключительно редкий и в некоторых отношениях сомнительный „Альманах Твиттена“. Танджектерли описывается как один из замкнутого множества или цикла десяти взаимно пересекающихся миров; наш мир принадлежит к этому множеству. Точки взаимодействия десяти миров труднодоступны и эфемерны.
Если верить Твиттену, в некоторых повседневных отношениях Танджектерли подобен нашему миру, тогда как в других заметно от него отличается. Сообщается, что Танджектерли населяют самые различные обитатели, в том числе обманчиво сходные с людьми существа, а также разновидности, мало похожие на людей. Твит-тен предупреждает, что условия, преобладающие в Танджектерли, приводят к отравлению, а в конечном счете и к смерти тех, кто решается странствовать по этому миру, не предусмотрев предварительно необходимые средства защиты. Опять же, Танджектерли может оказаться не более чем одной из праздных фантазий Твиттена — его причуды и проказы упоминаются в других разделах указателя. С другой стороны, его „Альманах“, для правильного понимания которого требуется существенная подготовка, несомненно отличается последовательностью и логикой изложения, что говорит в его пользу».
Шимрод постучал по серебряному колокольчику. Ответил голос: «Шимрод, по ночам иногда надо спать».
«Меня вызвала на свидание ведьма Меланкте. Я встретился с ней на постоялом дворе „Смеющееся Солнце и плачущая Луна“, будучи уверен в том, что она намерена сообщить какие-то новости. Так оно и было, хотя у меня ушло время на то, чтобы добыть из нее эти сведения.
Она упомянула ученика чародея по имени Висбьюме, ранее служившего у Ипполито. Висбьюме советовался с Тамурелло, и тот послал его к королю Лионесса Казмиру. Затем, по словам Меланкте, Висбьюме отправился в Родниковую Сень и — по причинам, еще не совсем понятным — похитил Глинет, заставив ее следовать за ним в мир под наименованием „Танджектерли“. В „Указателе“ Танджектерли числится как один из миров, возможно воображаемых, но упомянутых Твиттеном в его „Альманахе“».
«Каковы же теперь твои планы?»
«Теперь мои действия могут только соответствовать ожиданиям Меланкте — а также, скорее всего, Тамурелло. Я направлюсь в Родниковую Сень. Надеюсь, все это не более, чем отвлекающий маневр — или ситуация, все еще позволяющая нарушить планы Висбьюме. Если это не так, однако, придется последовать за Висбьюме туда, куда он увлек принцессу Глинет — то есть, возможно, в Танджектерли».
Бесстрастный голос сказал: «Налицо, судя по всему, многоходовая интрига. Вероятны несколько целей и побуждений. Так же, как и ты, я подозреваю, что Меланкте выполняет указания Тамурелло. Она и раньше добилась успеха, заставив тебя ринуться сломя голову в хаос смежного мира; разумеется, Тамурелло и его сообщница решили, что махинация, однажды им почти удавшаяся, может сработать еще раз. Очевидно, они ожидают, что ты пустишься в погоню, отбросив любые опасения, и уже никогда не вернешься из Танджектерли — что само по себе будет для них немалым достижением! Они уничтожат тебя и нанесут ущерб мне. Ни в коем случае не проникай в Танджектерли! Это явная ловушка!