По толпе гостей пронеслась волна смешков, бормотания, шороха переминающихся ступней.

Король Гаке продолжал: «Смерть стучится в дверь ко мне. Не хочу ее пускать — говорят, она ведет себя навязчиво и фамильярно. Слышите? Даже сейчас она стучится — тук-тук-тук! Никто, кроме меня, ее не слышит? Или это кровь стучит у меня в ушах? Неважно, неважно. Перед тем, как принимать курносую гостью, нужно сделать еще одно, последнее дело.

Обратите внимание! У меня на голове — древняя корона. Некогда — знаменитый символ славы, предмет гордости всех ульфов! Когда-то Ульфляндия была больше и сильнее любого другого королевства на Старейших островах! Тогда не было ни Северной, ни Южной Ульфляндии — наша страна объединяла весь Запад Хайбраса, от Годелии до Прощального мыса. А сегодня у меня на голове — символ беспомощного ничтожества. Мое королевство кончается там, где не слышен мой голос. Ска заполонили нашу землю, и там, где свободные ульфы когда-то вспахивали поля, нынче рыщет дикое зверье».

Король Гаке обвел взглядом зал и протянул руку, указывая дрожащим белым пальцем: «Вот они стоят, ска! Герцог Лухалькс советует мне отречься в пользу герцога Анхалькса. Лухалькс знает наши древние законы, его претендент под рукой. Лухалькс утверждает, что назначение ска правителем Северной Ульфляндии не более, чем узаконит фактическое положение вещей.

Герцог Лухалькс руководствуется понятными соображениями, но я слышал еще более убедительные доводы. Мне говорят, что если вместо ска корону получит нынешний король Южной Ульфляндии, наша страна снова объединится под управлением человека, посвятившего себя изгнанию ска и восстановлению традиционного порядка вещей. Эти доводы убедительны, так как в Южной Ульфляндии растет волна сопротивления, гордости и возрождения. Южно-ульфляндские войска уже нанесли ска несколько тяжелых поражений — и это только цветочки, ягодки впереди!

Не могу игнорировать такие доводы. Долг повелевает мне возложить корону Северной Ульфляндии, увенчавшую мою недостойную голову, на голову того, кто уже носит корону Ульфляндии Южной!»

Герцог Лухалькс не сдержался и воскликнул: «Церемония незаконна, если король Южной Ульфляндии не присутствует лично, чтобы принять корону из ваших рук и возложить ее себе на голову! Вы сами сослались на древнюю традицию!»

«Сослался, не спорю. И все будет сделано по закону. Сэр Пертейн, вызовите претендента!»

Старший канцлер обратился к собравшимся: «Где тот, кому Гаке, король Северной Ульфляндии, повелел явиться? Я вызываю Эйласа, короля Дассинета и Тройсинета, Сколы и Южной Ульфляндии! Если он находится среди присутствующих, пусть выступит вперед».

Эйлас вышел вперед и приблизился к платформе: «Я здесь».

«Эйлас, принимаешь ли ты от меня корону наших общих предков и клянешься ли ты оказать ей честь?»

«Принимаю и клянусь».

«Эйлас, будешь ли ты защищать мою страну от врагов, не забывая помогать сирым и вызволять из беды обездоленных? Охранишь ли ты ягнят от волков, изгонишь ли волков в их логова, обещаешь ли беспристрастное правосудие нищему и богачу, знатному и безродному?»

«Я намерен так и поступать — по мере возможности».

«Эйлас, взойди к трону! — Гаке поцеловал Эйласа в лоб; по морщинистым старческим щекам Такса текли слезы. — Эйлас, сын мой! Хотел бы я, чтобы у меня был такой сын — ты принес мне счастье в последние часы! С радостью передаю тебе корону и возлагаю ее на твое чело. Отныне ты — Эйлас, король Ульфляндии, и никто в этом мире не смеет оспорить мой указ! Друид, где ты? Выходи, освяти наш обряд во имя праотца Хроноса, ослепительного Луга и премудрого Аполлона!»

Из теней за платформой Такса появился сгорбленный старик в бурой рясе с капюшоном. Он повесил Эйласу на шею ожерелье из ягод остролиста; раздавив одну из ягод пальцами, он помазал красным соком лоб и щеки Эйласа, негромко распевая заклинание на непонятном языке. Затем, без дальнейших церемоний, друид вернулся в тень.

Сэр Пертейн звучно провозгласил: «Да будет известно всем и каждому: согласно законам нашей страны, перед вами стоит новый король Ульфляндии — пусть ни у кого не будет на этот счет никаких сомнений! Герольды, прошествуйте по улицам города и объявите радостную весть!»

По знаку Гакса лакеи поднялись на платформу, подняли старика и вынесли его из зала.

Эйлас занял трон на платформе: «Дамы и господа! На сегодняшний день ситуация такова. В Южной Ульфляндии нам удалось несколько улучшить жизнь как благородного сословия, так и простолю-динов. Наш флот контролирует Узкое море — там, где ска безнаказанно пиратствовали, теперь они боятся поднять якорь! Мы продолжаем успешно действовать на суше, нанося оккупантам всевозможный ущерб, но при этом стараясь предохранять себя от потерь. Рано или поздно тактика тотальной партизанской войны заставит ска отступить к Прибрежью. Лухалькс, вы меня слышите — я не скрываю своих намерений! Вы никогда не бледнели при виде ульфской крови — приготовьтесь увидеть потоки крови своих соплеменников! Вы подумываете о том, чтобы послать большую армию на юг и захватить мой город, Дун-Даррик? Превосходно! Вы найдете опустевший город — в то время, как мои отряды будут грабить и жечь Прибрежье. Мы там камня на камне не оставим. А потом повернем на юг и станем изнурять и преследовать вашу армию, как охотничьи собаки — медведя, и лишь немногие из вас снова увидят Скаган!»

«Мрачное предсказание!»

«И это только начало! Тройские военные корабли бороздят Узкое море так же безнаказанно, как они плавают по родному Лиру. Скоро начнутся набеги на Скаган: черный дым поднимется столбом над вашей столицей, а как только вы начнете оправляться, вас ждут новые пожары и новые погромы, и не будет вам ни спасения, ни пощады! Прислушайтесь к моим словам и прекратите грабежи, пока не поздно!»

«Я передам ваше сообщение Совету Равных».

«Искренне надеюсь, что мои угрозы произведут на них должное впечатление. Пока вы находитесь в Ксунже, вам нечего опасаться. Вы приехали как гости и можете удалиться как гости — когда вам будет угодно. Рассказывая соплеменникам о том, что вы здесь видели, не забудьте помянуть мое предупреждение: если ска не откажутся от одержимости древними предрассудками, я не откажусь от одержимости местью, и вас ждет большое горе!»

«Мы привыкли к горю, король Эйлас».

Эйлас заметил Татцель, стоявшую чуть поодаль, за спиной Лухалькса. Он взглянул в ее бледное лицо, и на какое-то мгновение ему захотелось встать, подойти к ней, поговорить с ней. Кто-то из делегации ска сделал шаг в сторону, чтобы сказать несколько слов соседу, и заслонил ее. Эйлас отвернулся, встал — и, вместо того, чтобы идти к ней, направился к апартаментам Гакса, чтобы еще раз посоветоваться со стариком.

Поднявшись по лестнице, Эйлас постучался в дверь королевской спальни — ее открыл Роэн. Эйлас тихо сказал: «Я хотел бы снова поговорить с Гаксом, если он не слишком устал после церемонии».

«Государь, вы не успели. Король Гаке уже никогда не устанет — он умер».

Эйлас провел в Ксунже еще три занятых дня. Он участвовал в унылой торжественной церемонии похорон короля Такса, под фальшивый лай друидических горнов; он реорганизовал систему патрулирования стен и расстановки часовых. Он попытался назначить Роэна вице-королем, но безуспешно. «Путь сэр Пертейн займет эту должность, — сказал Роэн. — Он верно служил королю Гаксу, его знают и уважают. Кроме того, он нерешителен и слегка туповат; поэтому объясните ему, что я буду определять политику, а он должен выполнять мои указания — это его более чем устроит».

«В ближайшем времени я намерен разместить здесь, в Ксунже, три или четыре роты опытных бойцов. Так как мы можем топить корабли на всем пространстве Скайра, ска ожидают крупные неприятности — им придется главным образом обороняться. Здесь, на севере, им явно не хватает людей; ска вынуждены будут содержать несколько дополнительных подразделений, охраняющих берега Скайра, реки Солан-дер, и даже, возможно, озера Кийверн. Если они это не сделают, им останется только отступить на запад, и мы сможем нападать на всех, кто движется по дороге к Поэлитетцу. Кроме того, содержание дополнительных войск вокруг Ксунжа ослабит их позиции в других местах. Бесстрашие и безжалостность им не помогут — они не могут защищать такую огромную территорию от врага, несогласного сражаться на условиях, выгодных для ска».