— Только в предельно плотноупакованном виде, позволяющем её осознать хотя бы в управленчески значимых оценочных категориях прошлых событий и направленности их течения: «хорошо», «плохо», «неопределённо». Может быть подана только своего рода обобщающая оценка ситуации и направленности её изменений, которая не будет подавлять остальную информацию, обработкой которой занят уровень сознания в это время.

Спрашивается: эмоциональный фон, настроение, свойственные индивиду во всякое время его бодрствования, обусловлены памятными и текущими обстоятельствами его жизни и могут быть осмыслены им на уровне сознания как знаки, встающие из бессознательных уровней психики, несущие предельно общие отчёты о результатах деятельности бессознательных уровней психики, имеющие значение управленчески значимых оценочных категорий «хорошо», «плохо», «неопределённо»?

— Эмоции обусловлены обстоятельствами его жизни и могут быть осмыслены именно в качестве управленчески значимых оценочных категорий «хорошо», «плохо», «неопределённо» прошлого течения событий и их направленности, подаваемых на уровень сознания в психике индивида, её бессознательными уровнями; а могут быть в этом качестве и не осмыслены — это обусловлено мировоззрением индивида.

В мировоззрении триединства материи-информации-меры все эмоциональные проявления осмыслены именно в этом качестве: как предельно обобщающие отчётные показатели бессознательных уровней психики перед уровнем сознания, отождествляемым большинством индивидов с их собственным «Я» в каждый момент времени. Информация бессознательных уровней психики, предстающая на уровне сознания в предельно плотноупакованном виде — в виде эмоций, может быть распакована, осознана, понята, если это позволяет личностная культура мышления, но это потребует времени, в течение которого эта информация была бы передана сознанию не в виде эмоций, а в иной доступной его восприятию форме.

Если кто-то не согласен с таким осмыслением предназначения эмоций, встающих в сознании во всякое время бодрствования индивида, то пусть осмыслит их предназначение как-то иначе. Но как показывает многовековой исторический опыт школ психологии Запада и ведически-знахарского Востока, все прочие интерпретации эмоциональной жизни индивида неудобопонимаемы и попахивают агностицизмом[198] — учением о непознаваемости Мира и бессмысленности жизни и бытия[199].

Также спрашивается: Ошибается ли Вседержитель? либо Вседержительность (безраздельная всеобъемлющая власть Всевышнего, простирающаяся всюду в Объективной реальности) безошибочна во всех без исключения своих проявлениях?

— Вседержитель не ошибается, а Вседержительность безошибочна во всех её проявлениях без исключения.

Спрашивается: Если Вседержительность безошибочна во всех её проявлениях, а индивид не в конфликте со Вседержителем, то какое у него должно быть настроение, какие эмоции?

— Хорошее настроение, положительные эмоции — норма для человечного строя психики, во всех без исключения жизненных обстоятельствах.

Спрашивается: Если эмоции плохие, настроение дурное или “никакое”, то что сообщается сознанию с бессознательных уровней психики?

— Ответ прост:

· в настоящее время или в свершившемся прошлом, либо в намерениях индивида на будущее имеет место его конфликт со Вседержительностью, плоды которого при избранной им линии поведения ему неизбежно придётся пожинать (если он их уже не пожинает) и они будут неприятны. Но что конкретно имеет место, в чём состоит объективный смысл конфликта, возник ли он в результате умысла индивида или представляет собой следствие его невнимательности, — это необходимо выяснить, что требует осознанно осмысленного отношения индивида к жизни, к течению событий в ней, к стечению разного рода обстоятельств вокруг него и в нём самом.

· либо же индивид, открыто не конфликтуя с Богом, что-то воспринимает несообразно или несоразмерно Объективной реальности или чего-то недопонимает в происходящем, а вследствие его неверия Богу его бессознательные уровни психики выдают ошибочную эмоциональную оценку происходящего, что в перспективе также не обещает индивиду ничего хорошего. Об обусловленности этой ошибочной эмоциональной оценки свойствами самого индивида речь пойдет несколько ниже.

Может последовать возражение в том смысле, что у разных индивидов одни и те же события, попадание в одни и те же обстоятельства, одно и то же сообщение вызывает разные эмоциональные проявления, что казалось бы и опровергает только что сказанное. Но это не так: речь шла об эмоциональных проявлениях у индивида, если даже и обратимо, то всё же пребывающего в человечном строе психики на каком-то продолжительном интервале времени, достаточном для того, чтобы сформировались его эмоции и настроение. Но кроме этого, у каждого индивида своя личностная предыстория, своя генетически обусловленная информация, которая и влияет на эмоциональность восприятия тех или иных событий.

Если же индивид находится на рассматриваемом интервале времени не при человечном, а при каком-то ином строе психики или психика его неустойчива и мельтешит, непрестанно и обратимо изменяя свой строй, то всё будет совсем не так.

Дело в том, что в человечном строе психики обеспечивается единство эмоционального и смыслового строя души[200], при котором индивид “сам собой” пребывает в русле Вседержительности. Вне человечного строя психики, если и возможно говорить о каком-то единстве эмоционального и смыслового строя души, то это “единство” — во-первых, не ладное по отношению к Объективной реальности, а во-вторых, в нём имеет место конфликт между сознанием и бессознательными уровнями психики, а также и внутренние конфликты в самом бессознательном (и, как следствие, это влечёт его участие во внутренне конфликтной коллективной психике — коллективном бессознательном; иначе говоря, влечёт замыкание психики индивида на несовместимые, враждующие друг с другом эгрегоры).

И о единстве эмоционального и смыслового строя души вне человечного строя психики по существу можно говорить весьма условно, поскольку неладность этого “единства” проистекает из того, что эмоциональные проявления и рассудочно-интеллектуальные не соответствуют друг другу, если соотносить их с одной и той же объективной информацией, характеризующей жизненные обстоятельства или ситуацию, в которой оказался субъект.

Кроме того, разговоры на тему о том, что разным индивидам в жизни свойственны разные эмоциональные проявления в одних и тех же обстоятельствах, неуместно вести в отвлеченной от конкретных индивидов и конкретных обстоятельств форме: это было бы бесплодным абстракционизмом, только препятствующим пониманию существа рассматриваемых явлений психической деятельности всякого индивида.

Поэтому конкретно: ребенок радуется лику матери, склонившейся над колыбелью; солнечному лучику; первым в его жизни цветам и снежинкам; плачет, сталкиваясь со злом, обращенным даже не против него лично, хотя объективно всякое зло — против каждого живущего, и потому ребенок не ошибается, реагируя на него так; радуется и смеётся в ответ на добро. Он плохо относится к сказочному людоеду и прочим злодеям и хорошо отличает в сказках добро от зла. А в детских играх их участникам довольно трудно найти добровольцев для исполнения роли отъявленных злодеев, даже понарошку. И если им не удаётся найти добровольца или уговориться, то игра протекает при участии в ней воображаемого всеми злодея, физически отсутствующего среди участников игры. Это — выражение нормального единства эмоционального и смыслового строя души. И оно преобладает в поведении большинства людей в их детстве.

Но детишки всё же ещё не состоявшиеся люди. Им с раннего детства свойственно не только это, но и разного рода заявления о себе, как о «пупе Земли». Проистекают они из того, что индивид раннем детстве живёт не на основе своего разумения, а на основе врожденных программ поведения, только осваивая культурное наследие и собственный генетически заложенный в него потенциал развития по мере открытия и освоения тех или иных способностей в процессе его взросления. Во всяком высокоорганизованном биологическом виде всякий детёныш иерархически выше всякой самки, в том смысле, что её инстинктивные программы поведения ориентированы на обслуживание детёныша в первое время после рождения. И эта общая для биосферы закономерность может проявляться и в жизни человечества при определённых особенностях культуры: если в обществе господствует животный строй психики, то когда в семье детей мало (1–2), то их детство — в смысле нахождения под всеобъемлющей инстинктивной обусловленной опекой родителей — растягивается до вступления в пору телесной взрослости и начала самостоятельной жизни (а подчас и до ухода родителей из жизни, когда “дети” уже сами становятся стариками), поскольку их родителям не на кого больше обратить свои инстинктивные программы заботы, пусть даже и обретшие в цивилизации какие-то культурные оболочки.