Он требует определённого ответа, поскольку, даже убежденному стороннику принципа построения внутренне не напряжённых систем, в реальной жизни приходится сталкиваться с деятельностью общества, осуществляемой в тех частотных диапазонах, в которых общественная инициатива на основе построения внутренне не напряжённых систем ещё не обрела дееспособность. И в этих частотных диапазонах общество действует так, как умеет, и к этой деятельности общественная инициатива должна уметь вырабатывать своё целесообразное отношение, определяющее либо поддержку каких-то видов деятельности общества, способствуя разрешению в них порожденных внутренних напряжений; либо отказ от такой поддержки вплоть до изживания их из общественного бытия. То есть вопрос «Что делать?» действительно актуален.

Большинство из тех, кто его задаёт — не себе, а участникам общественной инициативы, — подразумевают не буквальное «что делать?», а несколько иное:

Я человек благонамеренный, вы люди тоже благонамеренные, и я признаю ваш авторитет и способность к руководству, поэтому скажите мне определённо, чего изволите, чтобы я исполнил, поскольку страна, народ, человечество гибнут и надо побыстрее «что-то делать».

Но ответ на это подразумеваемое заявление о лояльности и сопровождающее его предложение исполнить, что прикажут[174] и побыстрее, может быть отвергнут вопрошающим, поскольку состоит в следующем:

Вам необходимо вырваться из привычной Вам суеты, найти время и силы и непрестанно заниматься МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИМ самообразованием, дабы прийти к такому пониманию предложенной общественной инициативы, чтобы действовать самостоятельно с Божией помощью в её русле, не задавая вопросов «чего изволите, чтобы я исполнил?», но по доброй воле бескорыстно помогая другим и принимая с радостью их помощь в соответствии с Вашим искренним видением и пониманием происходящего и перспектив в течении событий.

Этот ответ многие воспринимают как оторванный от насущных потребностей жизни абстракционизм, которым занимаются те, кто поддерживает эту общественную инициативу. Такое их отношение обусловлено тем, что предлагаемая в Едином Завете общественная инициатива ещё не настолько развита, чтобы «прямо сейчас» исполнять в темпе поступления потребительские заказы[175] её участников и остального общества, выполнение которых обусловлено процессами, принадлежащими относительно высокочастотным диапазонам, где общественная инициатива ещё не развернула свою деятельность на принципе внутренне не напряжённых систем.

А объективно достижимые результаты, которые в будущем принесут низкочастотные продолжительные процессы, где общественная инициатива дееспособна уже сейчас, никчемны для упрекающих её участников в абстракционизме, поскольку они убеждены, что «жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе», иэто является формой выражения не осознаваемого большинством из них жестокого эгоизма и алчного своекорыстия на потребу мгновения[176].

Они не задумываются о том, чтонынешняя пора — более прекрасная, нежели времена, когда можно было запросто сгинуть в желудке дикого зверя на потеху цивилизованной публике на арене какого-нибудь провинциального цирка в Римской империи, расползавшейся по всему миру и утверждавшей такие нравы. И нынешняя пора — действительно прекрасная, поскольку Вседержительность безошибочна во всех её проявлениях, — наступила как плод уходящих началом в древность продолжительных (низкочастотных) процессов. Эти процессы поддерживали своею деятельностью по своей инициативе люди, которые находили возможным для себя в доставшееся им «прямо сейчас» неподдельно стараться жить так, как дóлжно Человеку жить всегда. Но ныне “живущие” «прямо сейчас» не считают необходимым быть благодарными им (чьи имена в своём большинстве «Бог весть»), хотя и пользуются готовыми плодами их трудов праведных, как “само собой” разумеющимся и принадлежащим им по праву “естественным благом”; тем более для них обременительно задумываться о том, что они каждый миг их жизни — «прямо сейчас» — сами сеют в будущее…

Неверующим же доводилось и доводится “жить”, как они “думают”, только сейчас, и потому им необходимо урвать от жизни для себя тоже «прямо сейчас» (осознанная точка зрения «после нас хоть потоп» во многих отношениях этически чище их такого же по существу бессознательно-автоматического поведения). Вследствие такого отношения к Жизни те общественные инициативы, которые не способны к удовлетворению их потребительских заказов «прямо сейчас» в темпе их поступления, для них никчёмны. Они — осознанно и бессознательно — находят более значимые для их своекорыстия дела, отказываясь от предложенной им непреходящей благой доли в вечности. Это — собственный их эгоизм и своекорыстие, а также и неверие в сопричастность человека Божьему Промыслу, неизменно осуществляющемуся ВСЕГДА, или извращённое их порочной нравственностью исповедание Промысла — единственная причина, по которой предложение подняться мировоззренчески над сторонниками альтернатив общественной инициативе осуществления Царствия Божиего на Земле воспринимается многими “благонамеренными” как отвлечённый от жизни абстракционизм.

В действительности, подняться мировоззренчески над сторонниками неприемлемых концепций устройства жизни общества (а об этом собственно и идёт речь) — единственный эффективный способ поставить их в условия, в которых невозможно осуществление их концепций, в которых невозможна свойственная им деятельность, что и создаёт условия для того, чтобы общественная инициатива, предложенная Свыше стала безраздельно господствующей в обществе[177], охватив все диапазоны частот процессов и все виды деятельности цивилизации.

Это так, поскольку только в этом случае убеждённые в своей правоте противники Высшего Промысла теряют кадровую базу и инертную саму по себе социальную среду, в которой действует их кадровый корпус, и необратимо теряют дееспособность вследствие того, что их системообразующий принцип организации коллективной деятельности — «каждый в меру понимания работает на осуществление своих интересов, а в меру непонимания — на осуществление интересов тех, кто понимает лучше» — начинает устойчиво и необратимо работать против них самих. И из этого положения для них есть только два выхода:

· либо сгинуть в небытие;

· либо войти в предложенную в Едином Завете общественную инициативу, признав её принципы и цели, благо она открыта для всех. А несвобода, стеснение в общественной жизни индивидуализма в ней действительно есть: эта несвобода — запрет на осознанное или бессознательное установление и соглашательство с установлением чьего-либо господства над людьми помимо Бога — Творца и Вседержителя, единственного Господа людей, который дарует Любовь и свободу воли творить добро тем, кто признает Его безраздельное всевластие.

Третьего действительно не дано, благо, что всё зло, кем-либо совершённое ранее, с принятием им к исполнению Божьего Промысла в религиях Единого Завета, Бог прощает ему.

Нас же устраивает любой из этих вариантов, что бы они ни выбрали для себя.

11. Попутный ветер Вседержительности

Так или иначе в общем им мире живут те, для кого «есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется[178] жизнь», и потому в каждый такой миг надо уметь брать и взять от жизни всё[179], что она способна дать; и те, кто старается каждый миг жить так, как дóлжно жить всегда, будучи полномочным представителем Вечности на Земле. Они действительно ведут себя в жизни по-разному: первые большей частью — так, «как все» в безразлично[180]-автоматическом обществе, а вторые большей частью — иначе. И даже, казалось бы, участвуя вместе в одних и тех же делах общества, в действительности они пребывают в качественно отличных друг от друга видах деятельности.