Гульельмо Маркони

Он вбил в землю высокий деревянный шест, а на верхушку шеста — как шапку — надел ведро. К ведру подвесил длинный медный провод — антенну. Потом он взял самый чуткий свой прибор для улавливания электромагнитных волн: стеклянную трубочку, полную серебряных опилок и мелкой никелевой пыли. Серебряную проволоку, торчавшую из одного конца трубочки, он соединил со своей антенной, а проволочку, торчавшую из другого конца, соединил с другим проводом — с проводом, который вёл к цинковому листу, глубоко зарытому в землю.

Соорудив приёмную станцию, он принялся улучшать свой передатчик — вибратор, посылающий в пространство электромагнитные волны.

Опыты показали ему, что дальность передачи сигналов растёт, если поставить антенну не только у аппарата, который принимает волны, но и у аппарата, который их посылает. Возле вибратора Маркони вбил в землю такой же шест, какой уже стоял возле приёмника, и на него тоже надел ведро с проводом. Один шар он соединил с этой новой антенной, а другой — с зарытым в землю цинковым листом.

Проделывая опыты с этим усовершенствованным вибратором (передатчиком, как назвал Маркони свой вибратор, снабжённый антенной), Маркони заметил: чем длиннее антенна, тем сильнее колеблется вокруг неё электромагнитное поле, тем дальше от неё растекаются электромагнитные волны. Антенна в два метра высоты — дальность передачи 30 метров; антенна в четыре метра высоты — дальность передачи 100 метров; антенна в восемь метров высоты — дальность передачи дошла до четырёхсот.

Маркони убрал ведро с верхушки антенны — и дальность передачи сигналов сразу уменьшилась. Снова нацепил ведро — и дальность увеличилась снова. А что, если вместо ведра поставить на верхушку шеста большой жестяной бак? Маркони раздобыл бак ёмкостью в целый кубометр и поднял его к верхушке шеста.

Какое расстояние теперь пройдут электромагнитные волны?

Два километра четыреста метров! Передатчик стоит на одном конце деревни Понтеккио, приёмная станция — на другом. Невидимые электромагнитные волны струятся от передатчика к приёмнику. И приёмник безошибочно улавливает их, возвещая о них громким звонком.

Когда два километра четыреста метров были завоёваны, перед Маркони, как и перед Поповым, стал вопрос: как добыть денег для постройки мощных станций, для установки высоких антенн? Маркони понимал: всё, чего он мог добиться с самодельными своими приборами, он уже добился. Будущность беспроволочного телеграфа зависит уже не только от физиков, изучающих свойства электромагнитных волн, не только от техников, конструкторов и инженеров, — она зависит от банкиров и предпринимателей, зависит от того, пожелают ли они или не пожелают финансировать его изобретение.

Схема беспроволочного телеграфа Маркони

Слева — отправительная станция (передатчик). Б — батарея аккумуляторов, К — ключ для замыкания и размыкания цепи, И — индукционная катушка, В — вибратор, соединённый с антенной, поднятой на воздушном змее, и с цинковым листом, зарытым в землю. Справа — приёмная станция. Т — трубочка с никелевыми и серебряными опилками, Б1 — батарея, подающая в неё ток, Б2 — вспомогательная батарея (эту батарею включает электромагнит, который приводится в действие током, проходящим сквозь опилки), М — телеграфный аппарат морзе, который приводится в действие током батареи Б2.

Обратиться к помощи государства, к министрам, к королю? Итальянец Маркони ничего не знал о судьбе, постигшей Попова, но он хорошо знал свою страну — лучше, чем Попов свою. Он понимал: Италия — отсталое государство, Италия не оценит его работы, не поверит молодому изобретателю, о котором никто никогда не слыхал. Король, генералы, министры в ответ на его просьбу только пожмут плечами. «Не станем мы бросать деньги на ветер, — скажут они, — немыслимое это дело: телеграф без проводов».

Нет, не в Италии нужно осуществлять беспроволочный телеграф, а в Англии — в самой передовой, самой культурной, самой богатой стране.

В мае 1896 года Гульельмо Маркони приехал в Лондон. Он приехал не с пустыми руками, — он привёз ящик, в котором лежали его приборы, схемы, чертежи.

В Лондоне, на улице Сент-Мартинз-Легран, на крыше высокого дома, в котором помещалось Министерство почт и телеграфов, Маркони продемонстрировал свои опыты. Он передал телеграмму с одного конца крыши на другой. При демонстрации опытов присутствовали чиновники министерства, а среди них — знаток телеграфного дела Вильям Прис, главный инженер Министерства почт и телеграфов.

Чиновники остались довольны. Они уехали, ничего не сказав, но через несколько дней Вильям Прис сообщил Маркони решение министерства: «Британское Министерство почт и телеграфов не остановится ни перед какими затратами для того, чтобы осуществить план мистера Маркони».

Радио победило Ламанш

Маркони получил всё, чего добивался. Министерство ассигновало деньги, министерство послало ему материалы, министерство предоставило ему помощников. Сам главный инженер Вильям Прис вызвался помогать изобретателю радиотелеграфа.

Со всеми своими сотрудниками Маркони отправился на Сользбери-Плейн — обширную равнину в южной Англии. Он приступил к сооружению экспериментальных станций беспроволочного телеграфа. В свои приборы он внёс важное усовершенствование: соединил антенну приёмника с двумя проволочными катушками, вставленными одна в другую. Это был трансформатор, повышающий напряжение электрического тока. Пройдя сквозь трансформатор, ток усиливался в десятки, в сотни раз. Теперь уже через трубочку с опилками проходил гораздо более сильный ток, чем раньше, а потому телеграфный аппарат, соединённый с трубочкой, стал работать отчётливее.

Схема усовершенствованной приёмной станции Маркони

Т — трубочка с опилками, Б — батарея, M— трансформатор высокой частоты («Джиггер»).

Благодаря трансформатору дальность передачи увеличилась. И с каждой неделей, с каждым месяцем беспроволочный телеграф завоёвывал всё бо́льшие и большие пространства. Миля! Две мили! Три мили! Четыре! В своей походной лаборатории Маркони работал по двадцати часов в сутки. Он ездил верхом из деревушки в деревушку, спал на складной кровати в полотняной палатке. Он конструировал и испытывал индукционные катушки, трансформаторы, вибраторы, антенны, чувствительные трубочки с металлическим порошком. И каждый месяц отчёты о проделанных опытах он пересылал в Лондон, в дом на улице Сент-Мартинз-Легран.

В январе 1897 года Вильям Прис решился обнародовать открытие Маркони. В присутствии многих известных учёных прочитал он лекцию, озаглавленную «Беспроволочный телеграф».

На другой же день отчёт о лекции Приса появился в больших лондонских газетах. Ещё несколько дней — и на всей земле люди только и говорили, что о молодом итальянце и о таинственных опытах, которые он ведёт на равнине Сользбери-Плейн. Читатели газет помнили: в январе 1896 года по миру пронеслась первая весть о лучах Рентгена. Прошёл один только год, и учёные снова удивили весь мир: изобрели способ телеграфировать без проводов и телеграфных столбов.

Все газеты поместили портрет Гульельмо Маркони и напечатали описание его приборов. С тех пор чуть ли не каждый день газеты и журналы сообщали какое-нибудь новое известие о беспроволочном телеграфе. В феврале они сообщили, что Прис и Маркони, закончив опыты на Сользбери-Плейн, переехали в городок Пинарс, на северный берег Бристольского залива. Из Пинарса они пробуют пересылать телеграммы на острова́ залива и на противоположный берег. Сигналы, отправленные из Пинарса, были приняты сперва на острове Флэтхольм, в трёх милях от берега, потом на острове Стипхольм — в пяти милях от берега, а потом, наконец, и в городе Уэстон-сюпер-Мэр, на противоположном берегу Бристольского залива. Из Пинарса в Уэстонсюпер-Мэр доставили телеграмму электромагнитные волны, с берега на берег, пройдя над водой залива целых девять миль пути.