— Человечество не желает жить на вулкане, который в любой миг может проснуться по вине безрассудных алчных маньяков,— говорит Альбер.— Оно выстрадало право на мир, пережив ужасы второй мировой войны. Мы, старые друзья Советского Союза, с удовлетворением отмечаем, что первое на планете социалистическое государство уверенно идет в передовом отряде сторонников мира. Лично для меня это значит много.

Детство Альбера окончилось очень рано, когда он подростком устроился на почту сортировщиком писем. В 1932 году семнадцатилетний Узульяс услышал клич Анри Барбюса, Ромена Роллана и Максима Горького влиться в антивоенное движение, воспрепятствовать войне, защитить «наше международное отечество — Советский Союз перед лицом преступного наступления воинствующего империализма на Западе и Дальнем Востоке». Их инициатива привела к созыву Амстердамского международного конгресса против войны и фашизма. Юношу выбрали руководителем Движения французской молодежи против войны и фашизма, затем членом ЦК Союза коммунистической молодежи.

— Наиболее действенно отпор фашизму можно было дать только в рядах коммунистов,— так объяснил Узульяс свой выбор, когда речь зашла об этом. Он порылся в письменном столе и протянул мне фотографию: — Посмотрите, наше бюро союза в полном составе на антифашистской манифестации. Вот Даниель Казанова, Виктор Мишо, Генриэтт Шмитт. Тогда мы были молодыми...— На снимке, взявшись под руки, идут жизнерадостные молодые люди.— Из тех, кто на фотографии, в живых остался один я. Двадцать три члена ЦК нашего комсомола погибли.

Но это случилось потом. А в тридцать пятом, когда вместе с Даниель Казаковой, Раймоном Гюйо и другими товарищами я приехал в СССР на VI конгресс Коммунистического Интернационала Молодежи (КИМ), нас переполняли радость и оптимизм,— продолжает Узульяс.— Мы побывали тогда в Магнитогорске, в Свердловске, на заводе «Уралмаш», на Челябинском тракторном. Энтузиазм страны-стройки произвел на нас, иностранных гостей, огромное впечатление. Мы воочию увидели подлинно народное государство, где впервые в истории руками трудящихся претворялся идеал всеобщего счастья...

С началом второй мировой войны Узульяса призвали в армию. В майские дни 1940 года 12-му артиллерийскому колониальному полку было приказано прикрывать отход французских войск. Артиллеристы сражались храбро. Отличным солдатом показал себя и Узульяс. Под деревней Лежантийе он предложил выкатить пушки на прямую наводку и устроить артиллерийскую дуэль с немецкой батареей. Капитан Пьер Беллар принял необычное предложение подчиненного. Тремя залпами вражеская батарея была стерта с лица земли. А вскоре после гибели капитана Альбер занял его место.

10 июня Узульяс и его товарищи попали в окружение и были взяты в плен. Их заточили в концлагере 17-Б в Вельсе, близ Линца. Французские узники-коммунисты без промедления создали там партийную организацию.

— Под полом одного из бараков мы установили радиоприемник,— рассказывает он.— После нападения немецко-фашистских орд на Советский Союз мы с нетерпением ловили передачи из Москвы. Все военнопленные независимо от их взглядов и социального положения начали отчетливо понимать, что в победе вашей страны над фашизмом вся наша надежда. Впрочем, так думали не только мы, узники, но и все настоящие французские патриоты.

Сын Узульяса — Андре потом подробно рассказывал мне, как в ночь на 26 июля после нескольких неудачных попыток бежать из лагеря его отцу все-таки удалось вырваться на волю. С несколькими товарищами он проник в военный эшелон, уходивший во Францию с репатриируемыми французскими солдатами.

Вернувшись домой, Узульяс связался с руководством компартии. Вскоре Даниель Казанова передала Альберу в Лилль, что ему доверено формировать «батальоны молодежи» и командовать ими. Его заместителем назначили вошедшего в легенду Пьера Жоржа, более известного как «полковник Фабьен».

— Первое время мы ограничились политическими манифестациями, расклеивали листовки, в лучшем случае организовывали саботаж на предприятиях и железных дорогах,— рассказывает Узульяс.

Но пассивное сопротивление не могло удовлетворить патриотов. Гибли товарищи, крепло сознание того, что одними лозунгами и саботажем фашизм не уничтожить. 15 августа 1941 года на станции Ларди собрались на совещание руководители «батальонов молодежи» Парижского района.

— Разве мы не должны делать для Франции то, что делают молодые советские коммунисты для своей родины? — поставил вопрос ребром перед командирами Альбер.— В борьбе с нацистами есть одно средство — ответный удар, расплата за каждого расстрелянного ими...

Первая операция обдумывалась особенно тщательно. Была подобрана боевая группа во главе с «полковником Фабьеном». Утром 21 августа 1941 года на станции метро «Барбес-Рошешуар» он и Жильбер Брюстлейн застрелили нацистского офицера Альфонса Мозера. Выстрел в парижском метро прокатился эхом по всей Франции как ответ на фашистский террор и призыв к французам взяться за оружие. Нацистский генерал-лейтенант Шаумберг тотчас издал приказ о новых репрессиях, но остановить гнев народа было уже невозможно. В ответ гремели выстрелы, взлетали в воздух эшелоны — во Франции крепло Сопротивление.

— Оружие мы отбирали у немцев,— рассказывает Узульяс.— Англичане по понятным причинам не жаждали вооружать нас, коммунистов. Наши товарищи, ученые, инженеры, засучив рукава, изготовляли самодельное оружие. Так, юная Франс, дочь поэта Жана-Ришара Блока, делала гранаты, а в Сорбонне Фредерик Жолио-Кюри в своей лаборатории — бутылки с зажигательной смесью.

Отказ англичан и американцев снабдить патриотов оружием играл на руку фашистам, вел к ненужным жертвам.

В 1943 году Альбер Узульяс стал национальным военным комиссаром, ответственным за боевые операции. Десятки фашистских поездов с солдатами и оружием были пущены под откос. Молниеносными ударами партизаны громили немецкие карательные отряды.

А потом «полковник Андре» возглавил вооруженные силы организации «Франтиреры и партизаны» (ФТП). Вместе с прославленным командиром франтиреров полковником Жюлем Дюмоном по кличке Поль он разработал и осуществил план действий мобильных отрядов. Так, рота ФТП «Сталинград», сформированная в основном из советских солдат, бежавших из плена, а также из поляков, французов и лиц других национальностей, совершила 300-километровый рейд из Лотарингии до департамента Верхняя Сона. И это не где-нибудь в дремучих лесах, а во Франции! По пути, взаимодействуя с партизанами на местах, она уничтожала немецкие гарнизоны и посты, линии коммуникаций, подрывала военные и товарные составы.

— Ударной силой в движении Сопротивления были коммунисты,— подчеркивает Узульяс.— Жертвуя собой, маки облегчили высадку союзников в Нормандии. Только за три дня, с шестого по девятое июня 1944 года, патриоты пустили под откос 45 поездов...

О товарищах Альбер рассказывал без конца.

...В Париже есть площадь полковника Фабьена, на которой высится здание ЦК ФКП, возведенное по проекту выдающегося зодчего Оскара Нимейера. Есть в столице станция метро имени полковника Фабьена. Это имя золотыми буквами вписано в историю ФКП и французского народа. Отвагой героев, подобных Фабьену, измеряется мужество любого народа.

— В его венах бурлила кровь коммунаров. Фабьен — рабочий-металлист, боец интернациональных бригад в Испании,— поясняет свою мысль полковник Андре.

— Что же оставило в годы войны наиболее глубокий след в вашем сердце? — спрашиваю я.

— Пушки Сталинграда! — коротко отвечает он и после маленькой паузы, оживляясь, добавляет: — Их победоносные залпы героической симфонией до сих пор звучат в моих ушах, Советский народ нанес на Волге решающее поражение гитлеровской армии. В Сталинграде он на деле проявил свой богатырский характер, который у нас во Франции, да и вообще на Западе, называют «русской, славянской душой». Сталинград явился поворотным пунктом в войне, вдохновил Сопротивление во всех оккупированных странах. От канонады пушек Сталинграда затряслись стены Берлина.