52

тигръ. Дорога міра мнится человѣку блага быти", читаемъ мы «ъ 3-мъ письмѣ. Г. С. Сковорода всегда въ своихъ письмахъ къ Правицкому передавалъ привѣтствія ихъ общимъ друзьямъ— священникам сосѣднихъ селеній. „Отцу Василію, отцу Еус-таоію, отцу Гуслистѣ отъ мене лобызаніе искреннее. О Наеманъ, (Наеманъ Петрович—невидимому священникъ сосѣдняго сел. Жихоря), и тебе, друже мой, тутъ же духомъ истины лобызаю, да пребудете вы мнѣ и я вамъ во вѣки искренним почитателемъ и другомъ",—съ такимъ привѣтствіемъ обращается Григорій Саввичъ къ своимъ друзьямъ. „Наеману Петровичу миръ и благословеніе и всѣмъ собратіямъ нашимъ іереямъ. Цѣлуйте также духовную матерь мою игуменью Марѳу. Писать облѣнился къ ней. Богъ мира да будетъ со всѣми нами. Аминь, Тебѣ и всѣмъ вамъ, истинный и неязыкольстивый другъ"; въ другомъ письмѣ Сковорода подписался такъ: всѣхъ васъ во Христѣ братъ". „Христос воскресе! Друже Наемане! Да вку-сиши и ты сота воскресенія и всѣ ангелы его, всѣ! Жихорай-скій съ Бабаевскимъ и съ Воскресенским, со всѣмъ клиром сво-имъ"—такъ привѣтствуетъ Сковорода своихъ друзей на празд-никъ Пасху. Вообще у него существовала сильная, можно сказать, непреодолимая потребность духовнаго единенія съ о. Іаковомъ и его друзьями. Вот любопытное признаніе самого Сковороды. „Ни старостна лѣность, ни мракъ, ни хладъ зимній, ни неисправное перо со черниломъ, не могло мене удержать, чтобы не ублажить (gratulor, soluto, graece) тебе въ новый сей годъ. Радуйся въ новый год! Да радуется и весь домъ твой и вся, елика суть твоя! Да радуется (имя стерто) и Еустафій, и Іоаннъ съ Наеманомъ. Да возвеселятся Бабаи со всѣыи своими отраслями, селами! Да возрадуются и горы ваши и рѣки да восплещутъ руками! Да обновляется и вся тварь, обстоящая васъ. Молюся". И затѣмъ слѣдуетъ аллегорическое толкованіе Новаго года (какъ новаго сердца). О. Іаковъ и его друзья, сосѣдніе священники, были друзьями и братьями Сковороды „во Господѣ" (какъ онъ самъ выражается), т. е. по духу, по внутреннему родству; они раздѣляли, слѣдовательно, его убѣжденія, если не вполнѣ, то по крайней мѣрѣ въ общих чертах, въ

53

нѣкоторыхъ положеніяхъ. И самъ Г. С. Сковорода отчасти намекаетъ на это, говоря, что одно письмо о. Іакова сильно порадовало его своимъ христіанскимъ духомъ. „Обрадовало душу мою любезное письмо твое, дышущее любовію и миромъ Христовымъ. Сей есть союзъ совершенства". Но не всегда между Сковородой и Правицкимъ съ его кружкомъ существовало единеніе мыслей; подъ часъ, очевидно, Сковорода высказывалъ передъ этими іереями такія положенія, которыя смущали ихъ и вызывали оппозицію съ ихъ стороны. Сковорода въ такихъ случаяхъ не уступалъ, дѣлался рѣзокъ; въ результатѣ являлись размолвки, объ одной изъ которыхъ даетъ понятіе слѣдующее письмо Сковороды. „Возлюбленный во Христѣ братъ Іаковъ. Да будетъ съ тобою тотъ миръ, который превыше всякаго разума. Прости меня, если я тебя въ чемъ оскорбилъ, когда гостилъ у васъ. Ты знаешь, что я вспыльчивъ, но знаешь вмѣстѣ съ тѣмъ, что я отъ природы кротокъ и человѣченъ, а кротость главное достоинство человѣка. Добрый, т. е. истинный человѣкъ, всегда являетъ доброе изъ сокровищницы добраго сердца. Несмотря на это, многіе изъ моихъ друзей готовы сейчасъ же язвить меня, какъ только я вздумаю смягчить ихъ бѣшенство, и не думаютъ, что я дѣлаю это изъ пріязни къ нимъ, ибо искренно человѣческое серце и умъ отнюдь не можетъ желать людямъ злого. Также и я, если случайно когда разгорячусь или на-доѣмъ, то это дѣлаю не изъ зложелательства, но потому, что по правдивости своей считаю грѣшнымъ согласиться съ ложью или бороться противг истины: какъ лѣченье бываетъ не всегда пріятно, такъ и истина часто бываетъ тягостна. И никто не можетъ постоянно соединять полезное съ пріятнымъ; но забудемъ взаимныя обиды и примиримся. Подчеркнутая мною фраза не оставляешь, кажется, сомнѣнія въ томъ, что здѣсь идетъ рѣчь не о какихъ либо личныхъ пререканіяхъ и ссорахъ, а о разногласіи мнѣній, при чемъ Сковорода, по правдивости своей, не стѣснялся откровенно передъ друзьями своими высказывать такія мысли, которыя имъ не нравились. Эту черту Сковороды мы уже отмѣтили выше со словъ Бовалинскаго; теперь же только прибавимъ, что къ этому приводилъ его и сильно развитой у

53

него духъ прозелитизма: глубоко продумавъ свою религіозно-философскую систему, онъ еще укрѣпилъ ее въ себѣ чувством; и понятное дѣло, что, при такихъ условіяхъ, у него являлось страстное желаніе распространять ее въ.обществѣ. Вот почему онъ такъ стремился пріобрѣтать себѣ друзей, хотя дѣлалъ это съ большим разборомъ, руководствуясь при выборѣ ихъ преимущественно своимъ личным впечатлѣніемъ, тѣмъ внутрен-нимъ голосомъ, къ которому онъ постоянно прислушивался и который его почти никогда не обманывалъ.

Мы объяснили размолвку Сковороды съ Правицкимъ тѣмъ, что они не сошлись во взглядахъ на извѣстные религіозно-фи-лософскіе вопросы. Подтвержденіемъ этого можетъ служить другой аналогичный случай, съ подобною же подкладкой. О. Іакову Правицкому до такой степени пришелся не по мысли трактать его пріятеля „Израильскій Змій", что онъ отказался отъ списка его, сдѣланнаго собственноручно Григоріемъ Саввичем. Такъ говорит этот послѣдній въ писмѣ к М. И. Ковалинскому. „Іаков мой къ сей моей дщерѣ простудился (остыл), замаравъ въ ней и мое и кому поднесена имя (а она поднесена Тевяшову). Откуду сіе? Не вѣмъ. Сего ради пересылаю къ тебѣ, другу, сей для него списанный спнсокъ. Уживай лутче его себѣ сего твоего Лиценціата душу" ). Сковорода заявляетъ (и по всей вѣроятности совершено искренно), что онъ не знаетъ, почему ох.іадѣлъ Правицкій къ этому трактату; но мы теперь, принимая во вниманіе его содержаніе и имѣя свѣ-дѣніе о томъ, что Правицкій зачеркнул въ рукописи и имя автора ея, и фамилію Тевяшова, можем указать эту причину: Бабаевскій священник испугался нѣкоторыхъ смѣлыхъ взглядов и рѣзкихъ выраженій въ нем и потом „простудился къ этой дщери" своего друга. А другу, при его искреннемъ убѣ-жденіи въ истинѣ и пользѣ проводимых им взглядов, и въ голову не могли прійти цензурныя соображенія, такъ какъ друзьямъ онъ привык открывать всѣ свои задушевныя мысли. Впрочем, и это охлажденіе было временное, и скоро между

54

друзьями снова установились прежнія отношенія. Письмо Сковороды къ Ковалинскому относится къ 1790 году, а мы имѣемъ другое письмо его 1792 г. (5 января), въ которомъ онъ писалъ: „возлюбленный друже и брате во Христѣ Іакове! Радуйся съ любезною Христиною и со чади въ новый сей годъ! О Боже! Ей! Мнѣ давно скучно, что съ вами не бесѣдую. Аще въ сію зиму или весну не совлеку моего тѣлеснаго бреннаго линовища , нотщуся видѣти васъ и насладитися бесѣдою во Христѣ, иже мя вѣсть и азъ его... Нынѣ же голубиными любой крилами васъ посѣщаю. Прости, любезный, что на твое и на твоего чада письмо не отвѣтствовалъ. Сердце во истину желаетъ, по старость и лѣность есть студенокровпа. Пишу видь въ вамъ, обаче боленъ. Благословен Богъ мой. Егда ж-моществую, тогда силенъ есмь съ Навломь. Болѣзнь моя есть старость, ток., кровный и огневица, не столь изъ невоздержныя, какъ изъ несродныя пищи. Шуія часть моя угризаетъ мя, а часть благая во бокахъ дому моего, Сарра моя, поглождаетъ... О discors—concordia rerum! Удивися разумъ твой отъ мене. Пришли, друже, Златоустаго рѣчь о томъ, что человѣкъ есть всея библіи конецъ и центръ и гавань. Онъ жертва, алтарь, Ѳиміамъ и вся протчая... Нынѣ васъ поручаю съ возлюбленною Христиною и со чадами Богу Авраамію и пребываю, любезный друже, вамъ всеусерднымъ старчикъ Григ. Сковорода. Изъ этого письма ясно видно, что Сковорода и Правицкій оставались друзьями по духу и братьями во Христѣ". Не только самъ Правицкій писалъ письма къ Сковородѣ, а и его сынъ, воспитанный, очевидно, отцомъ въ уважеиіи къ старчику Варсавѣ. Не даромъ и этоть послѣдній проситъ у о. Іакова сочиненія Іоанна Златоустаго; это также указываетъ на сходство ихъ литературнихъ вкусовъ: Правицкій имѣлъ у себя въ библіотекѣ труды этого церковнаго писателя, котораго особенно уважалъ и любилъ Сковорода. Самъ Сковорода объясняетъ намъ, почему ему такъ сильно хотѣлось видѣться съ Правицкимъ — онъ желалъ насладиться съ нимъ бесѣдою во Христѣ, и самое со-держаніе его письма (о противоположности плоти и духа) на-