К а п а. Ты бредишь? Не буду я с Чистяковым жить! Делать мне больше нечего.

С о л н ц е в а. Не хочешь босоножки носить, не хочешь свободной быть от комплексов своих, предрассудков, да?

К а п а. Я вообще не понимаю, чего ты добиваешься. Причем здесь комплексы? Не вернешь прошлого, не войдешь дважды...

С о л н ц е в а. Смотри: скоро не то, что дважды, рядом постоять не успеешь.

К а п а. Опять все по кругу? До первой Солнцевой?

С о л н ц е в а. А может, он тебя любит. Заметь – не мне позвонил, тебе!

К а п а. Да, любит. Но это ничего не меняет.

С о л н ц е в а. Ну, как хочешь. Меня Чистяков сейчас меньше всего заботит. Я вот дом покупаю...

К а п а. Ну, ты и впрямь безумная! Я про дом уже все сказала. (пауза). Хотя... Если тебе так дороги эти стены, давай купим дом для Чистякова. Раз жить ему негде.

С о л н ц е в а. Класс! Новый поворот сюжета. Ты же говорила, что покупка невозможна. Что здесь Диснейленд построят!

К а п а. Ну... все обсуждаемо...

С о л н ц е в а. Ага, значит, для Чистякова – обсуждаемо, а для меня – нет?!

К а п а. Ты что ревнуешь?

С о л н ц е в а. Чего?!

К а п а. А что? Хорошая мысль. И дом сохраним, и доброе дело сделаем. Человеку поможем.

С о л н ц е в а. А с каких пирогов? Нет, я не участвую, извини! Я дом для себя покупаю, если покупаю вообще. Какой смысл любоваться чужими окнами? И потом: этот человек палец о палец не ударил, чтобы что-то сделать для себя, для других в плане жилья. Вспомни свой дом сгоревший: ты одна его тащила!

К а п а. Ну, во-первых, не забывай – мы жили тогда вместе. А значит, имущество было общим.

С о л н ц е в а. Если ты думаешь, что я не знаю, как ты из долгов выкручивалась, как дачу бабушкину продавала, все эти комбинации-махинации, в результате которых бабуля вообще без крыши над головой осталась, и ты вынуждена была взять ее к себе – ошибаешься!

К а п а. А причем здесь Чистяков?

С о л н ц е в а. Чистяков имел роскошную родительскую квартиру в центре города. Трехкомнатную! И если бы он только захотел, вы бы так не мучились!

К а п а. Он просто боялся потревожить свою маму... Она писатель, ей нужен покой, тишина...

С о л н ц е в а. Ой, писатель упаду сейчас! Да какой она писатель?! Журналист.

К а п а. А журналисту по-твоему писать не нужно?

С о л н ц е в а. Ладно. Все ясно. Квартирный вопрос испортил не только москвичей.

К а п а. Можно подумать, в твоей жизни не было квартирных вопросов!

С о л н ц е в а. Были. Но речь идет о Чистякове. В моем случае, он вообще пришел на все готовое. А рыжей просто повезло: к ее появлению родители уже умерли, поэтому ей не стоило большого труда обработать Чистякова на предмет продажи.

К а п а. Хорошо, какое резюме?

С о л н ц е в а. Обыкновенное. Я покупаю дом для себя. Или для тебя. Мне все равно.

К а п а. Мне не нужен дом, мне квартиру дадут. И тебе не нужен. А Чистякову – нужен!

С о л н ц е в а. Нужен – не нужен... С какой стати ты решаешь?!

У Капы звонит мобильный.

К а п а. Але! Да, я... Спасибо... Спасибо... Я запомню. Гостиница «Советская», номер триста пятьдесят девять. Люкс. Хорошо. Обязательно. Всего доброго. (убирает телефон в сумку). Придется пожить в гостинице...

С о л н ц е в а. А почему не у меня? Зачем тебе казенная мебель?

К а п а. Да мне не важно, какая мебель. Уже не важно... Меня и дома-то не бывает. Я на работе с утра до ночи.

С о л н ц е в а. Тем более. Я тоже на работе.

К а п а. Спасибо за приглашение. Я подумаю.

С о л н ц е в а. Нет, если я тебе надоела, мы можем даже не встречаться. Ты же помнишь – у меня в доме два входа: северный и южный. Будем заходить с разных сторон. Ты вообще меня не увидишь. И не услышишь. Я тихая.

К а п а. Да знаю я про все твои входы-выходы.

С о л н ц е в а. А, может, все-таки на Мальдивы?

К а п а. Ну, какие Мальдивы, солнышко? Столько событий, да еще Чистяков свалился.

С о л н ц е в а. Чистяков не маленький, устроится.

К а п а. Где устроится?

С о л н ц е в а. Да где угодно! У друзей поживет. Потом женится на очередной дуре со всеми удобствами. Перекантуется.

К а п а. Легко тебе говорить.

С о л н ц е в а. Ну что ты с ним носишься, как наседка? Ты что ему – мать, жена, сестра? О себе подумай. Тем более что жить с ним не собираешься.

К а п а. Не собираюсь. Но помочь могу.

С о л н ц е в а. Ты себе помоги, альтруистка! У тебя кроме номера в «Советской» ничего нет!

К а п а. А у Чистякова даже этого может не быть.

С о л н ц е в а. Господи, ну что ты за человек? Тебя вообще помогать просили?

К а п а. Впрямую – нет.

С о л н ц е в а. Ну, так какого лешего ты рвешься всех осчастливить?!

К а п а. Во-первых, не всех, а исключительно близких людей.

С о л н ц е в а. Близких?! Тебе Чистяков близкий человек?

К а п а. А тебе нет?

С о л н ц е в а. Может, я чего-то не уловила, но, по-моему, после всех его выкрутасов...

К а п а. А после твоих выкрутасов? Как я должна к тебе относиться? Бить морду?

С о л н ц е в а. Но... мы же подруги.

К а п а. Подруги... Жаль, ты так до сих пор ничего и не поняла.

С о л н ц е в а. А что я должна была понять?

К а п а. Невозможно жить для себя. Просто, по определению. Потому что нет смысла. Скучно.

С о л н ц е в а. Ах, вот оно что! Может, тебе вместо меня на работу выйти? С лекцией о всеобщей любви. У меня как раз группа эгоистов собирается. Умопомрачительное зрелище!

К а п а. Очень остроумно.

С о л н ц е в а. Прости, но людей ты совсем не знаешь. Ты закрылась от них в своем кабинете, обложилась проектами их новых домов, и общаешься исключительно по электронной почте. В крайнем случае, по телефону. Поэтому тебе легко рассуждать. А люди в большинстве своем – подонки, мерзавцы и сволочи! Глупые, слабые твари... Чего уставилась?! Не надо мне про любовь к ближнему! Человечество не готово к твоей любви, ясно?! Рылом не вышло! Они отлично устроились без твоей самоотдачи. Узколобые граждане отупевшей страны. Дом, семья, карьера, любовница. Им бы еще в зеркало не смотреть, чтобы научиться не видеть собственных глаз. Тяжело себе в глаза-то... Ну, ничего, поможем. У нас ведь бизнес! Так что, Капочка, рекомендую любить человечество на расстоянии. Мир невменяем, разве непонятно?! А чтобы искренне верить в человечество, надо, чтобы эту веру разделяли другие. Потому что вера, которую никто не разделяет, называется шизофренией.

К а п а. Зачем ты все время кричишь?! Кто научил тебя так мыслить? Неужели я такая одна?!

С о л н ц е в а. Слишком много вопросов. Такая – одна.

К а п а. А Чистяков?

С о л н ц е в а. Чистяков... Маловольный! Почти малохольный. Кто поманит, тот и друг. Психология дурака. А дурак – не только тот, кто не может создать ничего путного, но и тот, кто не способен сделать ничего шелапутного. В искусстве, разумеется, которое для него всегда было выше жизни.

К а п а. Разве он ничего не сделал?!

С о л н ц е в а. Ну, как же, сделал! Разукрасил французскую занавеску в моей спальне. Нарисовал солнышко.

К а п а. Вот видишь!

С о л н ц е в а. Чистяков – всего лишь часть, нелепая, бессмысленная часть сумасшедшего дома. Ничуть не лучше остальных. Но мне он дорог, как память...

К а п а. А я?

С о л н ц е в а. А ты – редкое исключение, цветок на болоте... Поэтому не лезь, пожалуйста, в мою грязную профессию. Кажется, я не учу тебя строить дома.

У Солнцевой звонит телефон.

С о л н ц е в а. Але! Ну, здравствуй... Поздравляю. Долго жить будешь – мы как раз тебя вспоминали... Как Австралия? Нет, помочь ничем не могу... (звонит еще один телефон). Извини! (в другую трубку). Да! Очень хорошо... Машины починили? Если не починят через полчаса – уволю всю бригаду! А чем они там занимаются?! Черте что! Крепкий чай без сахара, бутерброд с икрой и книгу Вуди Аллена. Пока! (убирает телефон). «Люди делятся на плохих и хороших. Хорошие спят лучше, зато плохие получают больше удовольствия в часы, свободные ото сна». Так говорил Вуди Аллен. Пора! Все эгоисты в сборе. Завтра принесу документы на покупку дома. Подписи губернатора и твоих замов уже будут. Не прощаюсь! (уходит).