— Во дворе стоит "Чайка", на ней и поезжайте на аэродром.

— Да, но что я скажу водителю?

— А вот так и скажите, что через час Вы должны быть во Внуково.

А дальше все было как в приключенческом фильме: спидометр застыл на отметке 150 километров в час и по осевой линии трассы, провожаемый разрешающими сигналами регулировщиков, черный правительственный лимузин мчится в аэропорт и, минуя все запрещающие знаки, выезжает прямо на летное поле к трапу самолета…

По результатам работы комиссии была разработана система мероприятий, направленных на повышение надежности заложенных технических решений, с подтверждением их дополнительной экспериментальной отработкой. Были также даны предложения, направленные на исключение, по возможности, ручных операций при предстартовой подготовке ракеты и предусмотрен дистанционный контроль этих операций.

В первоначальном варианте все кабели находились на установщике, теперь они стали принадлежностью ракеты. На борт ракеты были перенесены и коммуникационные приборы, реле автоматики. Естественно, все это приводило к увеличению стартового веса и являлось "откровенным" балластом, не участвующим в полете. И вот тут-то сыграл свою роль тот запас дальности, который оказался заложенным при проектировании ракеты.

Был введен новый порядок пребывания на старте. Все участвующие в подготовке ракеты к пуску должны были на контрольно-пропускном пункте сдать пропуск и получить жетон определенного цвета, определявший время нахождения на стартовой позиции. При прохождении соответствующей команды готовности испытатели, выполнившие свои операции, обязаны были покинуть старт, что контролировалось по сданным жетонам. Их количество одновременно давало возможность судить о времени приближения пуска. Особенно был ужесточен порядок доступа на "нулевую отметку". Так называлась бетонная площадка стартовой позиции. Объединив и укрупнив многие операции, добились сокращения общего числа операторов и контролеров. Для исключения ошибок при сборке схем были предусмотрены различные длины соединяемых кабелей ("вымеренная длина"), их окраска, различные типы штепсельных разъемов. Предусматривался в них даже избыток контактов для достижения цели — невозможности неправильной стыковки, даже если бы появилось желание!

С целью повышения надежности и исключения различного рода "перепутов" при совершенствовании схем были предусмотрены мероприятия, рассчитанные "на дурака". Так на жаргоне специалистов называется построение схем, исключающее возможность выдачи внеочередной команды, когда сигналы могут проходить только в строгом соответствии с очередностью проводимых операций и только после получения подтверждения, что предыдущая операция реализована. Поэтому, если случайно будет произведено внеочередное нажатие на кнопку, то схема просто не воспримет эту операцию. В результате, например, оператор при всем желании не сможет вывести на ноль программный токораспределитель до того, пока не проведены предыдущие операции.

Однако опыт экспериментальной отработки по программе летно-конструкторских испытаний покажет, что опаснее дурака окажется безответственный разгильдяй. В систему управления для увеличения надежности на определенном этапе ввели дублирование аппаратуры, предусматривающее, естественно, параллельное подключение. Исполнитель же умудрился реализовать мероприятие, "повышающее надежность", включив дублирующие приборы последовательно (!). В полете один прибор не сработал, а другой, естественно, уже не смог выполнить свою функцию и тоже, "за компанию", не сработал. Результат — аварийный пуск. На полигон срочно прилетели министры В.Д. Калмыков и Б.Е. Бутома. А разбираться-то было, собственно, и не в чем. Все были шокированы тем, как мог возникнуть такой ляпсус в ответственнейшем деле, дорого обошедшийся, как сейчас принято говорить, налогоплательщику.

И все же, несмотря на все принятые меры, никто не мог дать (а в этом убеждает приведенный пример) стопроцентной гарантии полной безопасности и невозможности возникновения аварийных ситуаций.

Поэтому было дано указание предусмотреть и другие меры безопасности, чтобы, если и создастся в процессе подготовки к пуску аварийная ситуация, возможные жертвы не превышали бы семь человек. В частности, с двух сторон аппарели были установлены две трубы достаточно большого диаметра, по которым, схватившись за них, можно было спуститься вниз, а не падать на бетон с высоты нескольких метров. Таков был трудный путь освоения и утверждения новой техники.

Трагический исход аварии 24.10.1960 года послужил серьезнейшим уроком создателям и Заказчику ракетной техники. Отныне наработанные горьким опытом организационные и технические мероприятия, направленные на повышение надежности и безопасности пусков, станут правилами при создании последующих ракетных комплексов. Спустя многие годы на этом же полигоне произойдет более крупная по масштабам разрушения авария — первая летная ракета Р-36М2 взорвется на старте, образовав воронку глубиной в сорок метров, но ни одной человеческой жертвы не будет.

2 февраля 1961 года

После аварии для Главного конструктора ракеты и комплекса сложилась очень трудная ситуация.

Жизнью нанесен тяжелейший удар по престижу созданного и стремительно стартовавшего конструкторского бюро, по его — Янгеля — личному престижу. Все надо заново восстанавливать (межконтинентальная ракета должна летать!), и не только восстанавливать, но доказать новыми проектными разработками превосходство руководимого конструкторского бюро перед другими конкурирующими ракетными фирмами. А это значит распрощаться с надеждой на возвращение домой в Москву после окончания испытаний ракеты Р-16, обещанное жене, которая не хочет променять столичный образ жизни на периферийный. И в этом акте вновь проявление высокой гражданственности, честности и порядочности. Интересы государства выше личного благополучия.

Оставшись практически без руководителей испытаний и одного из ведущих смежников, он должен был не только взвалить на себя всю неимоверную тяжесть ответственности за случившееся, но и найти силы для организации работ по подготовке к пуску новой ракеты.

Прямо с полигона Михаил Кузьмич летит в Киев и докладывает о случившемся Первому секретарю ЦК КП Украины Н.В. Подгорному. Из Киева — в Днепропетровск, не заезжая домой, в областной комитет партии, где состоялся разговор с первым секретарем обкома партии.

Каким бы железным характером не обладал человек, пережить такое нельзя без последствий. Цена расплаты необычайно высока — здоровье. И после состоявшегося разговора неимоверное внутреннее напряжение последних дней, скрываемое огромной силой воли от посторонних глаз, дало о себе знать, вырвавшись наружу. Михаилу Кузьмичу стало плохо. Находившийся с Главным конструктором главный инженер завода А.М. Макаров доставил его в заводскую медсанчасть. Врачи констатировали — инфаркт. Второй по счету. Предыдущий был совсем недавно — в феврале 1958 года. Когда спросили Михаила Кузьмича, что сообщить родным, он попросил, чтобы приехала дочь Люся.

Однако и на больничной койке он меньше всего беспокоится о собственном здоровье. Таков уж характер — не может "сидеть сложа руки", не представляет себя без работы. Главного ни на минуту не покидают мысли о происшедшей трагедии. Не имея возможности выступить перед коллективом, еще и еще раз анализируя и оценивая случившееся, он направляет из больницы письмо, которое с нетерпением ждут в ОКБ: что скажет Главный конструктор, какую оценку даст происшедшим событиям?

Оставаясь верным себе, он напишет (письмо было оглашено 9 ноября 1960 года на отчетно-выборном собрании партийной организации конструкторского бюро):

"… Наша партийная организация за истекший отчетный период вполне справилась с весьма сложными и очень ответственными производственными задачами, возложенными на наше предприятие соответствующими постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Наш коллектив взял на себя инициативу по сокращению на три месяца начала государственных испытаний двух наших новых изделий совместно с коллективом завода. По одному из новых изделий нас постигла большая, в техническом смысле, неудача, о тяжелых последствиях которой вы все, очевидно, знаете…