— Вот здесь,— он указал точку на карте,— на душманской мине подорвалась машина с продовольствием для афганских детей. Водитель в тяжелом состоянии, могут не довезти. Надо лететь. Условия очень сложные, сам понимаешь... нужен опытный ночник.

— Но я всегда садился со светом,— как бы рассуждая с самим собою, проговорил Кучеренко.— А тут, насколько я понимаю, придется вслепую, без фар и прожекторов.

— Правильно понимаешь,— комэск подошел к капитану, взял его за локоть.— Давай, Володя,— тепло сказал он,— давай. Удачи тебе...

В густой темноте южной ночи скорее угадывались, чем были видны, очертания вертолета. По привычке придерживая фуражку, Кучеренко подошел к боевой машине, экипаж уже ждал его. Навстречу шагнул летчик-штурман старший лейтенант Корчагин:

— Экипаж и машина к вылету готовы!

— Хорошо,— ответил Кучеренко и коротко рассказал, что им предстоит делать. После небольшой паузы обратился к бортовому технику прапорщику Петру Бурлаке: — Как двигатель, не подведет? Если что — площадку не выберешь.

— Не подведет, товарищ командир, ручаюсь!

— Тогда — по местам!

Свет в кабине напрочь отделил их от всего внешнего мира. Защелкали тумблеры и переключатели...

— Запуск! — скомандовал Кучеренко, и через несколько секунд натужно загудел двигатель. Машина задрожала и раскачалась, словно ей не терпелось поскорее подняться в небо. Но вот она мягко отделилась от земли и тотчас же растворилась в ночи.

Больше получаса летели в полном радиомолчании, затем установили связь с колонной, которая наскочила в горах на заминированный участок.

— Как у вас? «Духи» не жмут? — первым делом спросил Кучеренко.

— Пока тихо,— ответили с земли и тут же поинтересовались: — Как садиться будете?

— Обрисуйте местность. Можно ли к вам подойти?

— Справа гора — крутая, но не отвесная. Слева — такой же спуск. Площадка только на дороге. Может, подсветить фарами?

— Нет. Приготовьте два фонарика, людей поставьте по краям дороги. По моей команде мигнете. Только мигнете! Фонарики пусть в рукава спрячут.

— Вас понял! — почему-то весело ответил собеседник с земли.

Темные, мрачные силуэты гор медленно надвигались на вертолет. Кто мог поручиться, что сейчас, услышав шум летящего вертолета, душманы не наведут стволы крупнокалиберных пулеметов, чтобы ударить по вертолету? Неприятное это ощущение, когда в тебя целятся.

— Командир, впереди что-то мигнуло,— доложил Корчагин.

— Нервничают,— коротко ответил Владимир Кучеренко.

Кучеренко знал, что на темно фоне гор вертолет ночью увидеть трудно, только бы не высветиться н более светлом экране ночного неб; Значит, надо идти пониже. Но та другая опасность — горы. Зацепишься винтом и...

— Сережа, давай отсчет высот через каждые пять секунд,— сказа он Корчагину.— Вы же, Петр Федорович, приготовьте оружие. Если что — бейте по вспышкам.

Место, где в ущелье застряла колонна, должно было быть где-то рядом.

— Мигните двумя сразу,— попросил Кучеренко по радио, и тотчас внизу возникли и погасли два робки неярких огонька.

— Высота пятьдесят, сорок пять, тридцать...— докладывал Корчагин показания высотомера.

— Федорыч, земля не видна? — спросил Кучеренко у борттехник. У Бурлаки очень острое зрение ночью он видит лучше других.

— Не наблюдаю,— очень серьезно, будто гордясь своей исключительностью, ответил Бурлака.

— Земля, дайте свет,— еще раз сказал в эфир Кучеренко, и тут совсем близко впереди внизу мигнули две светлые точки.

— Высота десять, семь, пять...

— Вижу, командир! — воскликнул Бурлака. Но Кучеренко и сам увидел размытые очертания дорожного полотна.

И тут возникло новое препятствие, которое Кучеренко, правда, ждал. Винт поднял с земли тучи пыли, серая пелена сразу погасила видимость.

— Свет! — почти выкрикнул Кучеренко, и два бледных высверка с трудом пробили ночную тьму и пылевую завесу, обозначая место посадки.

— Земля! — сказал Корчагин, через секунду машина вздрогнула, колеса ударились о каменистый грунт.

— Давай быстрее! — крикнул Кучеренко через плечо в проем двери.

В открытую наружную дверь уже протискивались ручки носилок. Бурлака принял их, направил в салон.

На аэродроме вертолет ждала санитарная машина...

...Никто и не будил Кучеренко, но он сам проснулся с рассветом. Утомленный внезапным ночным вылетом экипаж еще спал, а капитан сходил к арыку, с наслаждением вымылся холодной, чуть мутноватой водой. Не выходил из головы солдат — афганский водитель: как он там? Удалось ли спасти? Жаль, фамилию не спросил.

— Товарищ капитан, вас срочно к командиру! — голос посыльного заставил вздрогнуть.— Ну, я побежал будить экипаж.

Кучеренко кивнул, не успев сказать ни слова, и широким шагом направился к штабу. Там уже сидели другие командиры экипажей. Савченко сосредоточенно всматривался в карту. Обернувшись и заметив Кучеренко, сказал:

— Извините, но обстановка требует. Да, такая петрушка... Потом отдохнете,— и тут же перешел к делу: — Задание предстоит сложное. Я бы сказал — рискованное. В горах «духи» прижали к вершине группу афганских бойцов. Боеприпасы на исходе, помощь может прийти только с неба. Надо выручать. Дорога каждая минута, поэтому вылетаем не медленно. Скажу сразу, что есть одно неприятное обстоятельство: район отрезан высоким хребтом, который нам не одолеть, особенно на обратном пути. Пробиться можно только по Гнилому ущелью.

— Но там же на каждом квадратном метре пулемет! — невольно воскликнул кто-то.— Там даже птице не пролететь...

— Ничего, мы пролетим,— отрезал Савченко.— Должны пролететь. Другого выхода у нас нет. Будем забираться вверх, сколько сможем.

— А что, если не набирать максимальную высоту? — спросил, вставая, Кучеренко. Все присутствующие обернулись к нему с немым вопросом на лицах. Владимир продолжал: — Наоборот, нужно пройти прямо у «духов» над «головами». Во-первых, эффект внезапности на нашей стороне, во-вторых, огонь по вертолетам смогут вести только один или два пулемета, если вообще смогут. Верхние просто ничего не увидят, а тем, кто на дне ущелья, будет не до стрельбы, мы ведь тоже сможем поддать им жару.

Командиры экипажей поддержали предложение Кучеренко, наперебой стали приводить другие преимущества такого способа. Итог бурным высказываниям подвел Савченко:

— Хорошо, остановимся на этом варианте. Группу поведу я.

Он взялся за телефон, доложил «наверх» свое решение, а после разговора вновь обратился к летчикам:

— Добро получено, порядок действия следующий...

Громада горного хребта подпирала небо, самые высокие пики скрывались в облаках. Только узкая щель, словно след от удара гигантского топора, прорезала горы. Кучеренко представил себе мрачную теснину, крутые стены которой никогда не видят солнца. Наверное, они всегда мокрые, поросшие лишайником. Гнилое ущелье — гиблое место. Там прочно обосновались душманы, наглухо перекрывая дорогу из горных районов. На верхних склонах ущелья и по его дну — десятки огневых точек.

Странно... Но Владимир вдруг вспомнил, что жена ко дню его рождения спиннинг купила. Вручит, когда он в отпуск приедет. При мысли о спиннинге сладко стало на сердце. Знает жена, чем обрадовать. Но когда придет время, чтобы можно было взять в руки удочку? Не верилось даже, что сейчас кто-то может сидеть на берегу речки...

— Внимание! Делай, как я! — прорезался в эфире голос Савченко.

Одна за другой все машины вслед за командирской круто спикировали на подходе к ущелью и у самой земли ворвались в каменный мешок. Застигнутые врасплох душманы торопливо хватались за оружие, но в страхе перед низко летящими грохочущими машинами падали ниц, не успев сделать ни одного выстрела. Для тех душманов, которые устроились на высоте, по краям ущелья, летящие внизу вертолеты были попросту не видны.

Теснину проскочили без потерь, получив только несколько пулевых пробоин в фюзеляж от выстрелов вслед. Вырвавшись из ущелья, пошли над горами, стали искать окруженное подразделение.