— Кабы так! Можно доставить его на корабль, минуя таможню?

— Здесь слишком строгие правила,— капитан был не на шутку обеспокоен.— Они так боятся контрабанды, что могут даже конфисковать звездолет, если поймают кого-нибудь на этом. А я рискую не только кораблем, но и всей командой, включая себя самого.

— Да, на такое отважится только псих.

— Капитан,— подал голос Торби,— отец велел мне слушаться вас, но не подвергать опасности. Я и тут не пропаду.

— Вздор! — Краузо раздраженно рубанул рукой воздух.— Такова воля полковника Баслима, а я ему по гроб жизни обязан...

На другой день, незадолго до комендантского часа, в путь по улице Радости отправился большой портшез. Патрульный махнул жезлом, останавливая носильщиков. Приоткрылась занавеска, и из портшеза высунулась мамаша Шаум. Полицейский даже не пытался скрыть удивления:

— Отправляетесь на прогулку, мамаша? А как же клиентура?

— У Мюры есть ключи, она справится. Но вы на всякий случай следите за лавкой в оба, друг мой. У Мюры слишком мягкий характер,— мамаша Шаум сунула что-то в ладонь полицейского.

— Договорились. Вас не будет всю ночь?

— Нет, надеюсь вернуться пораньше. Может, стоит обратиться за уличным пропуском? — Мамаша Шаум положила ладонь на дверцу портшеза. Между пальцами виднелся уголок купюры. Полицейский впился в бумажку взглядом, потом отвел глаза.

— До полуночи вас устроит?

— Вполне.

Он достал блокнот, нацарапал несколько слов и протянул вырванный листок мамаше Шаум, одновременно приняв от нее деньги. Потом он сунулся в портшез и наконец обглазел с ног до головы четверых носильщиков, молча стоявших рядом.

— Откуда они? Из гаража «Зенит»?

— Да, я пользуюсь услугами только этого агентства, присмотритесь повнимательнее, вдруг среди них сын нищего?

— Ладно, мамаша, счастливого пути.

Носильщики подхватили портшез и затрусили по улице. За углом мамаша Шаум велела им перейти на шаг и задернула все занавески, после чего постучала ладонями по подушке кресла.

Всю следующую милю пути мамаша приводила в порядок платье и надевала драгоценности. Она устроила вуаль так, чтобы видны были только ее живые черные глаза, потом высунулась из портшеза и велела головному носильщику поворачивать вправо, к космодрому.

Увлекаемый носильщиками, портшез двинулся вдоль ограды и приблизился к воротам для вольных торговцев. Шлагбаум третьего дока был поднят, у ворот и рентгеновских пушек для просвечивания груза суетились таможенники Саргона. Подходила к концу погрузка «Сизу». Владелец и командир корабля капитан Краузо стоял рядом, покрикивая на инспекторов и время от времени подмазывая их, дабы подогреть деловой энтузиазм. Помощник капитана с карандашом в руках вел учет груза. Командир «Сизу» заметил портшез и поймал взгляд дамы под вуалью. Посмотрев на часы, он повернулся к своему помощнику:

— Ян, у нас осталось одно багажное место. Поезжай с этим грузовиком, а я сяду в последний.

Молодой человек вскочил на подножку и велел шоферу отъехать в сторону. Подогнали порожний трейлер, и началась погрузка фанерных корзин. В последнее мгновение капитану что-то не понравилось, и он велел старшему инспектору переделать все с начала до конца. Таможенник взвился было на дыбы, но Краузо был непреклонен.

— У нас еще есть время,— сказал он.— Не хватало только, чтобы эти корзины рассыпались, не доехав до трюма. Давайте не будем ссориться на прощанье: груз как-никак денег стоит.

Портшез тем временем медленно двигался вдоль ограды. Стемнело. Взглянув на встроенные в перстень светящиеся часики, дама погнала носильщиков бегом. Наконец они добрались до калитки для знати, и мамаша Шаум высунулась из окошка.

— Открывайте! — крикнула она. Калитка охранялась двумя полицейскими. Один околачивался на улице, второй сидел в маленькой сторожке. Первый охранник молча распахнул калитку, но едва носильщики сделали шаг вперед, как он тут же взял наперевес свою дубинку и перегородил ею дорогу, будто шлагбаумом. Носильщики покорно опустили портшез на землю, поставив его дверцей к калитке.

— Эй, вы там, отойдите в сторону! — закричала дама под вуалью.— Меня ждут на яхте лорда Мэрлина.

Охранник немного растерялся.

— У вас есть пропуск?

— Вы что, сдурели?

— В таком случае, леди, возможно, представит какое-нибудь другое доказательство того, что лорд Мэрлин ожидает ее?

Лица дамы охранник разглядеть не мог, а осветить его фонарем не решался, зная, чем чревато подобное обращение с высшим сословием. Но зато он прекрасно слышал голос незнакомки, и нотки, звучавшие в этом голосе, не сулили ему ничего хорошего.

— Ну уж раз вы действительно сдурели, позвоните лорду прямо в каюту. Посмотрим, как это ему понравится.

На пороге сторожки появился второй охранник. Они отошли в сторонку и принялись шептаться, потом старший по чину забрался в сторожку и взялся было за телефон, но тут терпение дамы под вуалью лопнуло. С треском распахнув дверцу портшеза, она спрыгнула на землю и ворвалась в сторожку, сопровождаемая вконец сбитым с толку вторым охранником. Звонивший полицейский перестал давить на клавиши, поднял глаза и мгновенно изменился в лице. Плохи дела, решил он. Перед ним стояла не юная любительница приключений, удравшая из дому ради космической прогулки в каюте лорда, а зрелая сердитая матрона, достаточно влиятельная, чтобы попортить ему кровь...

Пока все внимание охранников было поглощено витиеватой речью мамаши Шаум, из-под кресла портшеза выбрался человек. Спрыгнув на землю, он проскользнул в оставленную без присмотра калитку, и его фигура тотчас растворилась в сгустившейся над космодромом тьме. Торби несся по полю во весь дух, время от времени поглядывая туда, где смутно виднелись ворота для вольных торговцев. Добежав до развилки автомобильных дорог, он упал и, тяжело дыша, приник к земле. Далеко позади, в маленькой сторожке, мамаша Шаум на секунду умолкла, чтобы набрать в грудь побольше воздуху.

— Благородная леди,— робко подал голос один из охранников,— вы же сами не даете нам позвонить на яхту...

— А, катитесь вы с вашей яхтой! Я сама поговорю с лордом, и не далее чем завтра вы получите от него весточку, уж это я вам обещаю!

Хлопнув дверью, она выбежала на улицу и уселась в портшез. Рабы тут же подхватили носилки и что было духу помчались прочь.

Закончив погрузку последнего трейлера, владелец «Сизу» велел шоферу трогаться и вскочил на платформу.

— Послушай,— крикнул он, постучав по кабине,— я вижу, там на поле стоит знак «стоп». Почему ваши водители не обращают на него внимания?

— Потому что там проходит дорога, которой никто не пользуется. Ее строили для господ, вот и воткнули знак незнамо зачем.

— Все-таки остановись. Не ровен час, врежемся в какую-нибудь «шишку», и я просрочу старт, пока разберутся, кто виноват. Не хватало еще, чтобы меня задержали тут на несколько девятидневок.

— Как угодно, капитан, вы же оплачиваете погрузку.

— Что верно, то верно,— Краузо просунул в чуть опущенное окно кабины полстеллара. Как только грузовик замедлил ход, капитан передвинулся по платформе к заднему контейнеру и открыл замок. Машина остановилась. Мгновение спустя Торби сидел в темном стальном ящике.

— Спокойно! — скомандовал Краузо.— Только не трусить.

Торби кивнул, дрожа всем телом. Достав из кармана стамеску и кусачки, капитан вскрыл одну из корзин и начал выбрасывать на землю листья верги, произраставшей только здесь и баснословно дорогой на других планетах.

— Лезь сюда! — велел он Торби, подталкивая его к опустевшей корзине. Юноша кое-как протиснулся внутрь и сжался в комочек. Краузо поставил на место крышку клети, прибил ее гвоздями, закрепил ребра жесткости и, обмотав стальной упаковочной лентой, запечатал корзину печатью, более-менее похожей на ту, которой пользовались таможенники. Печать эта была сделана в слесарной мастерской звездолета. Выпрямившись, капитан едва успел смахнуть с лица капли пота: машина уже свернула в отведенный для «Сизу» сектор погрузки.