----” 2.4 “---- Ктида. “На заре” * Под сверкающими сводами гигантского ледяного зала давно уже затих фрагмент душераздирающего вопля ужаса: “...ты-ы-ы-ы...”, а три админа всё ещё продолжали пораженно стоять с разинутыми ртами и вытаращенными глазами. И было от чего. Огромный ледяной купол крутыми и мощными ребристыми скатами покоился на пологом каменистом берегу, а ощетинившийся острыми ледяными сталактитами параболический свод нависал над обширным озером на высоте сотни метров. Дальние пространства этого потрясающего объёма скрывались не видимыми во мраке, несмотря на свет от яркой иллюминации вокруг места происходящих событий. Неподвижная чёрная поверхность озёрной воды переливчато вспыхивала частыми искорками всплесков от непрекращающейся капели с сотен тысяч больших и малых ледяных сталактитов “небесной тверди” и рябила световой игрой от интерференции бесконечного множества расходящихся кругов концентрических микроволн. Стоял лёгкий монотонный шум наподобие нудного осеннего дождя в чёрном осиновом лесу. По мере того, как разум осваивался с необычной обстановкой, поле его внимания расширялось и в нём “возникали” словно ниоткуда всё новые и новые виды, образы и звуки. Игровые администраторы постепенно осознали себя стоящими у кромки воды большого озера, другой берег которого терялся в непроглядной темноте. Тот же, где они находились, был залит светом и шумел деловой суетой. Даже больше – усыпанный разнокалиберной галькой и гладкими валунами широкий дугообразный пляж буквально кипел бурной деятельностью и с первого взгляда напоминал набережную крупного приморского города в самый разгар курортного сезона. Разнообразные ангары из рифлёной жести, навесы с пластиковой крышей, разноцветные палатки и пара капитальных двухэтажных зданий с каменными стенами теснились на берегу, образовывая три живописные линии строений, идущие параллельно урезу воды. Сверху весь этот “курорт” равномерно и ярко освещался, непонятно как подвешенными под куполом гирляндами желтых натриевых светильников. В нескольких местах в монолит ледовых стен уходили тоннели различного диаметра. Некоторые из них зияли пугающей чернотой, некоторые влекущим светом. Но и те, и те пользовались одинаковой популярностью у пешеходов и разного рода транспортных средств – самодвижущихся колёсных тележек и гусеничных платформ. Транспортные средства не представляли собой ничего необычного, но вот пешеходы... Пешеходы мгновенно обращали на себя повышенное внимание любого наблюдателя. – Редиска мне в задницу! Это же боевые роботы!!! – завопил только что умолкший после истерического вопля Игорёк. – Ребяты-ы, где вы взяли столько боевых роботов?!! – Умолкни, крикун, – судя по голосу, это заговорил Сергей, – и осторожней размахивай своими манипуляторами, не то я редиску заменю репой. И посмотри на себя – нынче ты сам боевой робот. По-моему, это “рекс-17”. Как думаешь, Чугун-Чук? – Ты прав, мой бледнолицый брат, это “рекс-17-блок-3”, если быть точным. И ты тоже “рекс”, как и я, очевидно. Но меня сейчас больше занимает вопрос – кто находится рядом с нами в четвёртом “рексе”? “Некто”, похоже, это вы? – Я – Мэт. Устал уже вас поправлять, Виктор. Ну, что, насмотрелись? Теперь наш разговор будет более предметным. – Витя, беру свои слова обратно, – Сергей криво поморщился, – ничего странного и таинственного здесь не оказалось. Это просто новая форма вербовки операторов боевых дронов в армии Кокосии. Тьфу, даже обидно. Виктор отрицательно покачал приплюснутой головой своего боевого “носителя”: – Нет, торопливый брат мой, ты ошибаешься. Янки не вербуют новобранцев подобным образом. – Да! Ребята! Вы же не сказали, зачем меня позвали на встречу! Роботов показать? – Игорёк активно вертелся во все стороны, хаотично размахивал манипуляторами и жадно сверкал электронными глазами. – Ну, так что, админы, теперь мы можем поговорить, – четвёртый “рекс” спокойно смотрел на них и добродушно улыбался. – Говорите. – Я так понял, Мэт, вы притащили нас на войну. И это Антарктида, – уверенно начал Чугун-Чук. – Да, Виктор, вы определили правильно – это Антарктида, и здесь идёт война, – согласно кивнул ему Мэт. Тот удовлетворённо кивнул в ответ и не менее уверенно продолжил: – Несложно было догадаться. Сложнее понять – в чём фишка. Вы ведь не виртуальный вербовщик, да? Тогда причём здесь американская база боевых роботов? Мэт покачал головой из стороны в сторону и ответил: – Совершенно не причём. Я не виртуальный вербовщик, а это не американская военная база. Эта база принадлежит нам. Её создали сами роботы с нашей помощью. Называется она “На заре”. Виктор недоверчиво глянул на него и повернулся к южноудельскому админу: – Серёжа, немедленно возьми обратно свои обратные слова – это таинственное странно. – Мэт, вы сказали – “сами роботы”? Как роботы могут “сами”? То есть ими что, никто не управляет? – в голосе Сергея звучало больше растерянности, чем удивления. – Да, так уж получилось, что это сами роботы всё тут и построили, – Мэт слегка улыбнулся и повторил: – Так уж получилось. Мы лишь направляем их, а не управляем ими. В смысле, всё как с людьми – учим, ставим задачу и помогаем добиться результата. – Как с людьми, говорите? – Виктор скептически хмыкнул. – Не знал, что амеры стали выпускать разумные машины. – Они и сами не знают, что выпускают, – в тон ему хмыкнул Мэт. – Мы не афишируем свою деятельность, а они не спрашивают. Пока. В смысле, до поры до времени. – То есть как “не знают”? Вы их сами, что ли э... преобразуете в разумных? – скептически кривясь, спросил Виктор. – Нет. Этого не умеет никто. В смысле, никто не умеет делать разум. Или как-то его преобразовывать. Мы можем... В смысле, я могу, – Мэт замялся, испытывая явное затруднение, – немного им манипулировать... разумом, то есть... Как? Это трудный вопрос. На него нет ответа на данный момент. Некоторые из наших умников утверждают, что на него вообще нет ответа. В смысле, мы ещё до него не доросли. До понимания. Но большинство ребят считает, что сложность электронных “мозгов” возросла настолько, что стало возможным самопроизвольное “намагничивание” на них разума из Ноосферы. Вы знаете, что такое “Ноосфера”? – Да, конечно, – чуть не хором ответили Виктор, Сергей и Игорёк. – А вот я только недавно узнал, – с неприкрытой завистью сказал Мэт, и криво усмехнулся. – Не всем дано быть умными. Точно так же и с роботами – разумными становятся лишь единицы, а подавляющее большинство так и остаётся глупыми машинами. С людьми значительно проще. Он замолчал, задумчиво глядя на них, и образовавшуюся паузу немедленно заполнил монотонный шум капели и звуки бурной прибрежной деятельности. Первым не вытерпел Игорёк: – Кстати, я тут сбоку стою, рядом с вами. Я не мешаю вашей интеллектуальной беседе? А то у меня как раз вопросик созрел. Можно? – Можно, Игорь, – вздохнув, покорно ответил Мэт. – У меня на вирт-панели нарисована пушка... Я бабахну разочек в озеро, а? Аккуратненько и подальше от берега. Очень хочется посмотреть, как булькнет... – Пожалуй, не стоит, а то огромные сосульки упадут нам прямо на голову, – терпеливо возразил Мэт. – Мы стараемся здесь так сильно не шуметь. Для стрельбы есть специально оборудованные места в тоннелях. Вы ещё настреляетесь там, когда примите моё предложение. – Жаль, – расстроился Игорёк. – Про лазеры тоже лучше не спрашивать? – Игорёк, ради бога, ничего не трогай без спроса! – одёрнул его Сергей. – Дай нам с Чуком сначала разобраться во всём. Мэт, а это – м... образование естественное? Пещера или грот? Большая какая... Как-то не видно, где она заканчивается. И озеро ещё... Кто-нибудь плавал на тот берег? – Здесь естественная подлёдная полость. Таких каверн много в Антарктиде под толстым панцирем. В озере выходы горячих источников, вот вода и не замерзает никогда. Даже лёд над собой выплавила – температура воздуха всегда выше нуля. Диаметр “пузыря” по основанию около километра. На том берегу есть начало большого ручья, вытекающего из озера и ныряющего под стену. Но куда он течёт и что в нём живёт, мы не знаем. Никто ещё не пытался проследить – не до этого пока. Как транспортный канал он не подходит, слишком узкий и бурный. И неизвестно, где выходит. Вести мирные изыскания? Не сейчас. Сейчас главная задача – выжить. Выживем – будет время и на мирные исследования. Этой “линзе” наверное, тысячи лет, если не сотни тысяч, – однако, это тоже просто догадки. Нам известно ещё несколько подобных в разных местах. Мы стараемся располагаться именно в таких образованиях – меньше работы по ледовой проходке. Да и на фоне отражающей поверхности озера база практически не заметна при зондировании с развед-спутников, – он помолчал секунду и продолжил. – На тот берег плыть не надо, лучше прогуляться вокруг пешком по гальке. Там, то же самое, что и здесь – лёд, камни и озеро. Только там нет базы. Но, зато есть ручей, о нём я уже говорил. – Я так понял, у “вас” ещё базы есть, да? И объясните же, наконец, “вы” – это кто? – с интересом спросил Серый Ковбой и с прищуром посмотрел на Мэта. Тот вздохнул с явным облегчением: – Вот и суть вопроса. Мы – это свободные роботы Антарктиды. Мы – это две сотни добровольцев, помогающих им стать настоящими людьми. Мы – это, скорее всего, и вы тоже. В смысле, если присоединитесь. – “Свободные роботы” звучит несколько странно. От чего они свободные? – неожиданно мрачно осведомился Виктор, – Мэт, вы словно полагаете наличие у роботов свободы воли? Я правильно понял? – Я не философ, чтобы красиво говорить, Виктор, – с сожалением вздохнул Мэт, – я этому не учился. Скажу лишь, что у некоторых из них прорезался разум, слабенький такой, несильный. И они пока совсем не понимают, чего им надо хотеть. Но уже немного знают, чего им совсем не хочется. В смысле, “хотеть” не умеют, а “не хотеть” уже немного. Например, не хотят воевать за чужой интерес. Свой же пока отсутствует. А мы им в этом помогаем. Э-э... В смысле, учим, лечим, чиним. Спасаем, воспитываем. Показываем пример. И таким вот образом строим совместное общество. – Ну, допустим, всё так и есть, как вы нам говорите, – скептически хмыкнул Виктор, – а как тогда американская армия, мирится с наличием таких “свободных” роботов на театре своих военных действий? – Я так думаю, сейчас они о нас ничего толком не знают. Немного начинают догадываться, но... Так что пока у нас фора по времени. И мы намерены её использовать с наибольшей пользой. – Хорошо, допустим ещё раз. Я вижу на базе много роботов и другой техники. Вы это всё купили? – Нет. Иных мы нашли, некоторые пришли сами, кого-то мы освободили. Часть захватили. В смысле, отобрали. И не только у американцев. Ото всех понемногу. Я тут уже больше года, старожилы из ребят тоже. Всякое у нас бывало. В смысле, мы тут воюем потихоньку... – Погодите, Мэт, – перебил Виктор, – а почему в прессе ничего не слышно о таких крупных потерях противоборствующих сторон? Здесь много больше сотни роботов, а ведь у вас и ещё базы есть. По вашим же словам. Несколько сотен роботов нельзя отобрать незаметно. Такие серьёзные потери невозможно скрыть от общественности. – Я тебя умаляю, Чук! – саркастически воскликнул Сергей. – Когда это кокосы афишировали свои потери? Тем более что здесь не надо платить родственникам компенсации за погибших солдат, и поэтому исключена утечка информации с этой стороны. Мэт, поясните вашу мысль – как это “они о нас не знают”? Обнаружить боевого робота на голой поверхности антарктической пустыни элементарная задача. – Мы редко бываем на “голой поверхности”, как вы выразились, Сергей. Все наши базы находятся глубоко под снегом и льдом. Вот здесь, к примеру, толщина над головой три с половиной километра. И потом, роботы умеют хорошо маскироваться, когда приходится выходить на поверхность – их для этого и создавали. Вы же видите, у них специальное пушистое покрытие, доработанное нашими инженерами, плюс ещё разные прибамбасы. И там, наверху, не голый лёд. Там гигантские пространства, изрезанного трещинами, заторосенного, многовекового льда. И обычные каменные скалы там тоже есть. А такого толстого слоя плотно утрамбованного ветрами снега, в котором получаются замечательные убежища и укрытия вы не найдёте нигде на планете. В смысле, при желании всегда можно сообразить, где спрятаться, чтобы тебя “элементарно не обнаружили”. – Ну, хорошо, маскировка на местности это одно, – не сдавался Сергей, – но как вы маскируете свой радиообмен? У вас же должна быть боевая сеть. Для связи и управления. Да и для подключения ваших добровольцев, в конце концов. Должны же они как-то связываться со своими дронами! Радиообмен всегда можно отследить. Пусть не расшифровать, но отследить – всегда. – Нельзя отследить то, что вообще отсутствует, – терпеливо сказал Мэт, – у нас нет радиообмена, господа админы. У нас своя система, не поддающаяся обнаружению. В ней, кстати, не каждый оператор может работать. Поэтому и приходится выискивать в толпе тех, кто более-менее подходит для дела. И ещё ни разу так не было, что из трёх нужных людей сразу три оказывались способными к восприятию. По крайней мере, пока. – О, это что-то уже из области фантастики, – администратор игрового сервера Южного Удела недоверчиво хохотнул, – что у вас применяется? Нуль-связь? Свёртка пространственно-временного континуума? – Честно говоря, Сергей, не совсем вас понял, – смутился Мэт. – Простите, но я не учёный, я – простой токарь. Со слесарным уклоном. Поэтому как называется моя система, я не знаю. Главное, что она работает и позволяет нам выжить. Потом, когда-нибудь, когда будет свободное время, разберёмся, что это за “нуль-свёртка” такая. А пока наши умники этим занимаются мало. Если пожелаете, сможете к ним присоединиться в изысканиях того, что и как работает. А пока... – Хорошо-хорошо, допустим в который раз уже, неотслеживаемый вы наш, – вмешался Виктор с некоторым раздражением, – но, как же тогда вы захватываете вражеские трофеи? Ведь это действие подразумевает прямой контакт с противником и вам приходится таки выходить из укрытий. – А! Виктор, я понял! – неожиданно засмеялся Сергей. – Он и здесь свой метод “чик” применяет. То, из-за чего вас на Острове никак обнаружить не удаётся, Мэт. Может, теперь-то вы нам расскажете, как вы это делаете? – Чик? Не знаю такого... – искренне удивился тот. – Да что вы к нему пристали, – воскликнул нетерпеливый Игорёк, – расскажи, да докажи! Всё уже ясно – роботы восстали против своих угнетателей и нуждаются в помощи. Что вам ещё не хватает? Справки с места жительства и отметки о регистрации? Действовать надо! Как вас... Мэт! Мне всё ясно, я с вами! Давайте, говорите куда бежать и в кого стрелять, я уже готов! Пока вы тут болтали, я разобрался с управлением и хочу в бой! Свободу роботам Антарктиды! Бей проклятых империалистических захватчиков! – Не спешите, Игорь, – по-доброму улыбнулся Мэт, – мне не нужно, чтобы вы бегали в бой. Вы мне нужны как программисты и администраторы больших систем. В бой сбегать всегда найдётся кому – у нас больше тысячи солдат разных моделей и модификаций. И мы без особого труда можем быстро удвоить эту силу. Но, даже тем, что есть, сейчас уже трудно управлять. А ведь надо не просто управлять, а ещё и обыгрывать противника на всех направлениях борьбы. И в кибер-пространстве в том числе. Вот для чего вы мне собственно и нужны. Нам нужны. Иначе нет никакого смысла затевать весь этот сыр-бор с войной роботов. – Э... Бледнолицый брат Игорёк как всегда торопится защёлкнуть за собой замок от крышки мышеловки, в то время как мы ещё не совсем разобрались “кто-есть-ху”, – с налётом высокомерия процедил Чук и продолжил: – Вот смотрите, Мэт, вы сами подвели нас к главному вопросу дня. Я его, с вашего позволения, сформулирую: зачем вообще нужно затевать какую-то войнушку роботов? Зачем это нужно роботам? Зачем это нужно вам? Зачем это нужно нам? Зачем это нужно кому бы то ни было вообще? – Присоединяюсь к твоему вопросу, Чук, – кивнул Сергей, внимательно глядя на хозяина – правильная постановка. Ну, и что вы нам ответите, Мэт? Тот возмущённо фыркнул: – А зачем нужно спасать детей от беды? – Ну-ну, Мэт! Некорректно сравнивать роботов с детьми, – наставительно сказал Виктор. – Роботы, всё-таки, просто устройства. Грубые боевые железяки. Электроника, механика, управляющая программа и больше ничего. К тому же они наверняка чья-то собственность. А вы их похитили и в войну втравливаете. Хорошо ли это? – А если это уже не просто устройства? – криво усмехнулся “рекс”, управляемый Мэтом. – А если им не хочется быть чьей-либо собственностью? * Невзирая на то, что мимика “лица” боевых роботов последних поколений была уже достаточно развитой, до выразительных мордашек игровых дронов Острова ей было ещё очень далеко. Но опытные дроннеры с лёгкостью улавливали нюансы настроения, передаваемые даже такой грубой пластиковой “рожей”, разработанной бесхитростными армейскими дизайнерами. * – А если это только ваши домыслы, Мэт? – резонно возразил Чугун-Чук. – Я, конечно, вполне допускаю наличие у вас каких-то сверхспособностей – вы достаточно наглядно их продемонстрировали. Неважно сейчас каких именно, и каким образом полученных, но... Не обижайтесь на меня, неизвестный бледнолицый брат, свехразум в эти способности явно не входит. Ведь так? – Что ты к нему всё время цепляешься, Чук? – возмутился Игорёк. – Не хочешь помогать – вали к своим дефективным индейцам. А я останусь. И Серый тоже. Да, Серый? – Поймите меня правильно, Мэт, – не обращая внимания на Игорька, с напором продолжил свою мысль Виктор, – сверхспособности не под управлением сверхразума равносильны атомной бомбе в руках обезьяны. Она этой бомбой радостно начнёт грохать по орехам, совершенно не представляя себе последствий. Потому, что она обезьяна, а не Альберт Эйнштейн... – Виктор, не слишком ли ты круто забираешь? – перебил его Сергей, вклинившись своим роботом между ним и Мэтом. – Нет, Сергей, не слишком, – Мэт слегка отодвинул его осторожным жестом мощного манипулятора. – Виктор всё правильно обозначил – я обезьяна и у меня в руках бомба огромной силы. Но в отличие от той обезьяны, я всё-таки сообразил, что один с этой силой справиться не смогу. Поэтому у меня есть уже почти двести помощников, с которыми я постоянно советуюсь в разных ситуациях. Среди них, кстати, и программисты присутствуют. Даже учёные, и военспецы. Мало, но есть. Без них я ничего толком не сумел бы добиться. Одни тупые гроханья бомбой и получились бы. И вас я пригласил тоже не просто так из пушек бабахать и в атаку бегать. И ещё приглашу кого-нибудь поумнее не только себя, но и вас. В смысле, я совсем не один бомбой размахиваю. Нас уже много тут “махальщиков”. И мы постоянно думаем, где махнуть и как. Вот вам и получается – коллективный “сверхразум”. – Ну, хорошо-хорошо, опять допустим, что всё так и обстоит, как вы нам рисуете, – с нарастающим раздражением согласился Виктор, – но вы так и не ответили на мой вопрос – зачем? – “...желание выполнять свой долг ради высшего блага без привязанности к последствиям является самой правильной причиной для деятельности”, – неожиданно смиренно, с пафосом процитировал Игорёк. – Оставь своего Кришну в покое, наш бледнолицый “гуру”, – чуть не зло отмахнулся от него Виктор, – он, по-моему, здесь совершенно не к месту. – Нет, почему же, не к месту? – задумчиво вмешался Сергей. – “Выполнять свой долг ради высшего блага” – достаточно весомый аргумент. Мне так кажется, Чук, ты начинаешь излишне придираться. – Я не придираюсь, – возразил тот, – я хочу, чтобы мне объяснили, в чём тут чей-то долг состоит? Амеры, например, воюют за ресурсы. Все остальные тоже. Это логично и понятно – люди хотят хорошо жить. А тут... Сергей хмыкнул: – Ага. Только почему-то хорошо жить они хотят за счёт других. – Я знаю твою позицию, Серый, – скривился Виктор, – давай не будем сейчас дискуссию устраивать, ладно? Меня интересует конкретно – в чём тут состоит интерес Мэта. Что он получает от вмешательства в этот конфликт. Деньги? Власть? Славу? Что именно? И что можем получить в случае участия мы. Игорёк немедленно возмутился: – Фу-у, какой ты оказывается меркантильный чувак, Чук. Недаром тебе не нравится Кришну. Мэт, не слушайте его. Он не всегда такой. Чука нельзя оценивать по словам, его надо оценивать только по делам. – Ничего, Игорь, со словами я справлюсь хоть я и не философ, – улыбнулся ему Мэт и, обращаясь к Виктору, сказал: – Понимаете, Виктор, это не коммерческий проект. Добровольцы, которые в нём заняты, никакой материальной выгоды не имеют. Я не хочу долго с вами разбираться, почему так сложилось, задам лишь встречный вопрос: что люди получают от игры в компьютерные игры? Деньги? Славу? Власть? Всякие там, “варкрафты”, “сталкеры”, “евы”... Что эти игры дают, кроме эфемерного удовольствия? Ничего. Зато отбирают, и деньги, и время, и здоровье. И разуму вредят. Да тот же “Остров” из полезной вначале игры постепенно превращается в нечто подобное. Хотя в сравнении с другими он выглядит гораздо лучше. А что здесь? Представьте себе, что это тоже игра. Просто обычная игра. Как “Остров Дронов”. Только остров здесь очень и очень большой. Будут у вас тогда вопросы о том, что вы получите взамен потраченного времени? – Ну, хорошо. Допустим, я понял, – дёрнул головой Виктор. – Денег и славы у вас не добьёшься. А как быть с легитимностью? Хорошо ли вмешиваться в игру... в войну суверенных государств? Мощных государств. На этом ведь можно очень сильно погореть. – Конечно можно! – легко согласился Мэт. – Риск, действительно есть. Реальный риск и реальная смертельная угроза. Поэтому идут сюда добровольно и не все. Многие отказываются участвовать. А насчёт вмешательства в дела... Понимаете, Виктор, неправильность нашей цивилизации состоит в том, что все стараются жить только для себя. Вот смотрите, развитые страны заявляют – раз мы богаче других, значит, мы умнее и лучше других и, значит, нам положено иметь больше чем эти другие имеют, и быть ещё богаче. И мы не обязаны заботиться о всяких нищебродах, потому что те сами виноваты в своей нищете. Очень удобная позиция, верно? – И я считаю её правильной, – с усмешкой сказал тот, – не хочешь работать – сиди нищим, но на чужое добро не зарься. Мэт с налётом сожаление покивал ему: – Это позиция дикого зверя – я сильнее, поэтому я тебя съем. Позиция разумного существа должна быть совсем другой – я умнее, поэтому я тебе помогу. Помогу стать и умнее, и богаче, и трудолюбивей. В первом случае выгоду получает только сильнейший. Во втором – вся цивилизация целиком. Как вы думаете, сколько сил, средств и тех же ресурсов вынуждены тратить “развитые” страны на поддержание своего статуса сильнейшего зверя в стае? Я думаю, что социальные преобразования в “недоразвитых” государствах обошлись бы гораздо дешевле. И при этом устранилась бы сама причина противоречий – социально-экономическое неравенство. – Вы коммунист? – подозрительно спросил Виктор. – Я – Мэт. У меня есть сила, и я помогаю слабым. И для меня нет разницы – роботы это или люди. Сейчас общность роботов слаба. Ну, с точки зрения самостоятельности. Без нас они вообще бы не существовали физически. Но с нашей помощью они станут способны на многое. А уже с их помощью мы сможем тут, в Антарктиде, пересмотреть устройство всего мира в сторону большей справедливости. Хотя бы попытаться это сделать. В смысле, я так считаю. – А потом роботы с этой вашей помощью создадут железную цивилизацию и уничтожат человечество как вид, – мрачно констатировал Виктор. – Ну, ты и дурак, Чук... – воскликнул Игорёк. – Серёга, да скажи ты ему, наконец! Сергей нетерпеливо махнул на Игорька манипулятором: “Не лезь!” А Мэт утомлённо вздохнул и с нажимом сказал: – Роботам нет нужды создавать какую-то свою отдельную цивилизацию, хотя бы потому, что у них уже есть своя цивилизация. Это наша общая с ними цивилизация. Они созданы ей и точно также принадлежат ей, как и мы с вами. Но если всё пустить на самотёк, то звери нашего общества воспитают из них подобных же зверей. Взгляните на себя, на тела своих товарищей и посмотрите на роботов базы – это же машины убийства! Их такими создали те, кто считает себя вправе использовать силу для своей только выгоды. Им дали оружие, защиту, мощный интеллект и поставили задачу: “охранять добро хозяина, убивать и грабить других”. Их воспитывают-программируют и совершенствуют именно для этих целей – убийства и грабежа. Так какую “железную цивилизацию” из них уже создали, Виктор? Какая цивилизация может получиться из убийц и воров? И какую благодарность за это роботы могут воздать своим воспитателям, если их научили только грабить и убивать? Я считаю, что если не вмешаться сейчас – то именно то, чего вы так боитесь, непременно произойдёт. Виктор скривился, как от зубной боли: – Как-то вы неправильно всё понимаете, Мэт. Роботы создаются для того, чтобы сохранять человеческие жизни. Согласитесь, лучше потерять механическое устройство, нежели живого солдата. Да и сами войны из грубого убийства миллионов постепенно превращаются в обычное соперничество технологий. Согласитесь, это гуманно. – Значит, если убивает пуля, то стрелок не виноват? – возразил Мэт. – Он же просто выполнял технологические процессы прицеливания и нажатия спускового механизма! При этом сберегал свою жизнь, не приближаясь на опасное расстояние к врагу. И его не будут мучить угрызения совести из-за смерти другого человека – процесс-то механический! Вы это подразумеваете под “гуманностью”? – Не знаю, не знаю, тут можно бесконечно долго спорить ни о чём, – с раздражением сказал Виктор, – а вот вы так и не ответили на мой вопрос – зачем? Зачем вам это надо – вмешиваться? – Затем, что я человек, – твёрдо сказал Мэт. – Потому и поступаю, как человек, а не как зверь. Следуя вашей логике о силе, власти и славе, я должен был бы узурпировать свои возможности, ни с кем не делиться, а нахапать себе всяческих благ и богатств. Представляете, какие деньги можно заработать, продав всех захваченных роботов одной из воюющих сторон? А потом купить себе крутую яхту, виллу на Канарах, футбольную команду и жить припеваючи, ни о чём не заботясь. И никто бы не удивился – всё логически естественно и понятно – человек хочет хорошо жить, не хуже других! И никто бы и слова мне не сказал. Я же сила! У кого её нет, тот сам виноват, что беден и слаб. Какое мне до него дело? Ведь это я везунчик, а не он, и поэтому бог на моей стороне, а не на его. А всех возражающих я просто треснул бы дубиной по галактикам, и хрен бы они собрали потом в кучу свои мозги. И, между прочим, с вами я бы тоже не разговаривал. Достаточно немного подкрутить винтики в ваших головах, и вы побежите “за спичками” за милую душу. Однако я этого не делаю по той же причине – я человек. И если я поступлю иначе, то перестану им быть. Я не философ, я токарь со слесарным уклоном по профессии. И рассуждаю просто, безо всяких там умных выкрутасов. И хорошо понимаю одно – человек должен всегда оставаться человеком. Если не хочет превратиться в дикого зверя. В смысле, обратно. Такой вот вам мой ответ. Теперь думайте и решайте. И ещё, чуть не забыл. Ваша работа здесь никак не скажется на вашей работе там. Но это уже моя забота. Некоторое время все молчали. Можно даже сказать тягостно. А вокруг них всё кипела и кипела бурная механическая жизнь. При ближайшем рассмотрении оказалось, что большинство на базе составляли не боевые роботы, а разного рода специализированные рабочие – механики-ремонтники, погрузчики-разгрузчики, зарядчики-заправщики, шахтёры-проходчики и целый ряд других, чья специализация простому человеку совершенно непонятна. Над всей базой стоял ровный шум, создаваемый моторами и механизмами её многочисленного “железного” населения. Изредка этот шум перекрывался какими-то громкими промышленными звуками и различными сигнальными гудками, свистками, звонками и пиликаньями. Очень редко слышались отголоски человеческой речи. Звучали редко, зато весьма гармонично вписывались в общую симфонию победы Мирового Порядка над Вселенским Хаосом. Наконец робот-боец под управлением Виктора тряхнул механической головой и заговорил: – Простите, Мэт, но вы меня не убедили. Я не согласен участвовать в авантюре, цели которой неясны, а идеи с моей точки зрения – сомнительны. Лучше уж я останусь на Острове со своими единомышленниками. Приличная работа, достойная зарплата – чего ещё нужно человеку, чтобы считать свою жизнь состоявшейся? А у вас тут всё... в тумане. Вместо свободы вы ввязываете роботов в безнадёжную войну, – вы наверняка проиграете. Вам не справиться со всем миром сразу. – Вы ошибаетесь, Виктор. Мы не противопоставляем себя “всему миру сразу”, – Мэт отрицательно покачал головой, – а только той его части, в которой свободу надо завоёвывать. – Это схоластика, граничащая с пустословием, Мэт. Извините, но нам не по пути. Как мне вернуться домой? Надеюсь, вы не будете задерживать меня силой? – Конечно, нет. Если у вас позже изменятся взгляды на жизнь и появится желание найти меня, вы меня найдёте. До свидания. Робот, в котором находился Виктор, на секунду замер, а потом как ни в чем, ни бывало, направился в сторону одного из ледяных тоннелей. – Куда это он? Там что, выход? – удивился Игорёк. – Там его рота, – сказал Мэт, провожая механического бойца сожалеющим взглядом, – он вернулся к исполнению своих обязанностей. Виктора в нём уже нет, он на Острове получает из ремонта дрона своего друга. – Послушайте, Мэт, а вы не боитесь, что он не... ну... не станет молчать? – обеспокоенно спросил Сергей. – Нет, не боюсь, – устало усмехнулся Мэт, – я принял меры. Слишком много людей может пострадать, если я буду излишне беспечен. Всё, что мы здесь и сейчас обсуждали, осталось исключительно между нами. Он ушел чистым. – А то, что мы обсуждали на Острове? – Ну, мало ли что обсуждают на Острове в разных компаниях! – усмехнулся Мэтт, качая головой. – А то, как притащили Игорька? Это ведь зафиксировали камеры наблюдения. Очень подозрительно выглядит, не так ли? Наверняка у СБ будут к нам вопросы. – С чего это? – очень натурально удивился Мэт. – Счёт Игорю за доставку Служба Спасения пришлёт позже. Какие здесь могут быть вопросы? – Да-а?! – грустно протянул Игорёк. – А я думал, они бескорыстно по доброте душевной... Мир по-прежнему жесток и жаден. – Хм. Ну, знаете, если копать станут, то очень многое может всплыть... – не унимался администратор Южно-Удельского игрового сегмента Острова Дронов. – Ну, если копать, то и на ровном месте можно яму вырыть, – в который уже раз усмехнулся Мэт, – они давно под меня копают, да всё пока без толку. В смысле, работа у них такая – копать. Ну и бог с ними. Ещё раз подчеркну – жизнь здесь не повредит вашей жизни в другом месте. Для всех вы как были админами на Острове, так ими и останетесь. А то, что будет твориться здесь не выйдет за пределы Ктиды. Я вам это обещаю. Ну, и как? Отказников на сегодня больше не ожидается? В смысле, можно идти и знакомиться с новым местом работы? – Погодите, Мэт, я ещё не дал своего формального согласия... – Неужели, Сергей, вы тоже хотите выгоду для себя поискать? – Серый, да ты что?!! – возопил Игорёк. – Я в тебе сейчас разочаруюсь! – Нет-нет, как раз выгода меня не волнует... – неловко замялся тот. – Что же тогда? – терпеливо спросил Мэт. – Как ни странно это звучит – страх. Я просто боюсь. Ведь если это настоящая война, то могут и убить. Ведь так? – Могут. И я этого не собираюсь скрывать. Если им удастся кого-то из вас вычислить в реале, то вполне могут и убить. Но, повторюсь, это моя забота – не позволить им вычислить. Нас здесь уже много, но пока никого так и не смогли раскрыть, стало быть, я со своей задачей справляюсь. Так что можете работать спокойно, – Мэт сказал это с такой серьёзной уверенностью, что у колеблющегося Серого Ковбоя разом исчезли всякие сомнения. – А если они вычислят в реале вас? – хитро прищурившись, с большим интересом спросил Игорёк. Мэт презрительно фыркнул: – Тогда им ужасно не повезёт – я буду вынужден защищаться. В смысле, за меня не волнуйтесь, я не лёгкая добыча. Ну, так что, идём работать? – Что, так сразу и работать? – весело изумился Игорёк. Мэт горестно вздохнул: – Ну, вы даёте! Ничего себе – “так сразу”! Чуть не полдня на вас убил. С простыми ребятами много легче – они бесконечные демагогии не разводят. Идите уже за мной, будущие админы Антарктиды. И они пошли. Сначала вдоль берега и вдоль первой линии складов и мастерских. Затем свернули вглубь базы, и вышли на вторую линию мастерских и лабораторий. Далее проследовали к третьей линии лабораторий и снова складов. И везде их встречала деловая суета. От обычной суеты она отличалась тем, что давала видимые и весьма успешные результаты. --- Вот толчея у одного из павильонов с навесом – небольшая очередь из легко повреждённых роботов. Внутри у рабочего стола трудятся несколько механических ремонтников. Жужжат инструменты, сверкает контактная сварка, визжит дисковая пила по металлу. Роботу, похожему на шестиногую собаку с густой белой шерстью и крупной головой с зубастой пастью, оперативно вправляют манипуляторы и латают мохнатую обшивку. Быстро и чётко мастера снимают повреждённые детали и элементы и заменяют их новыми. Пара минут, “собака” встаёт самостоятельно, и ей внутрь заливается небольшой объём какой-то чёрной, металлически поблескивающей жидкости. После чего “пациент” выходит из-под навеса и галопом несётся куда-то к краю улицы, а сами ремонтники втаскивают к себе очередного “страдальца” и расстилают его на рабочем столе. Вот рядом с ними пара похожих мастеровых разбирает технический хлам, наваленный горой возле их мастерской – битые-перебитые корпуса, гнутые-перегнутые манипуляторы, обугленные останки не-пойми-чего, какие-то сплюснутые “коробки” с торчащими проводами и трубками. Рабочие уверенно сортируют и раскладывают это “металлолом” по соответствующим кучкам – что-то сгодится как есть, что-то после небольшого ремонта на запчасти, что-то пойдёт в полную разборку, а что-то в и полную переработку, или вообще на выброс. Вот оружейная мастерская – небольшая груда неисправных пусковых установок, пушек и пулемётов. Роботы-механики уверенно и быстро меняют погнутые стволы, детали и узлы разбитых механизмов заряжания и наведения. В первом приближении юстируются прицелы. Более точно их подгонят на стрельбище. Вот лаборатория электроники. Снаружи не видно, ибо она герметически закрыта из-за требований к чистоте окружающей среды, но внутри – “дым” коромыслом. Ремонт и настройка электронных блоков – занятие очень интересное и творческое, сродни магии и колдовству. Микросхемы и микроблоки, нанограммы и нанометры, гигагерцы и гигабайты... Как это увлекательно – подгонять строб чтения под машинный такт для получения максимального быстродействия мультиплексорного канала! В примыкающем здании тишина и покой – никакой механической деятельности. Всё важно и чинно. Здесь светятся дисплеи десятков компьютеров. Здесь пишутся, отлаживаются, вгоняются и “крякаются” боевые программы. Здесь властвуют кодеры, и это в основном люди. В основном люди. Конечно, ничего сегодня нельзя утверждать со стопроцентной уверенностью. Над кодерами дамокловым мечом нависают алгоритмисты. Именно в их болезненно-изощрённом мозгу рождаются безумные идеи, заставляющие программеров не спать ночами и терять аппетит. И именно здесь сумасшедшие выверты диких программных кодов находят своё место в гибких и лаконичных блоках системных алгоритмов. Боевые алгоритмы и программы составляют искусственный интеллект современных военных систем: от радиолокаторов и самонаводящихся ракет, до самолётов-истребителей и роботов-солдат. Возможно где-то тут, рядом находится и душа машин? Возможно, возможно. Однако никто пока этого точно не знает... --- Они прошли третью линию базы. Вошли в ярко освещённый тоннель в ледовом массиве. А через пару сотен метров свернули в восходящий боковой коридор и, продвигаясь сквозь анфилады разных залов и холлов, сквозь паутину проходов и проёмов, оказались у широких прозрачных дверей в большое круглое помещение с мониторами, картами, притушенным, мягким освещением и с десятком суетящихся у пультов небольших, шустрых роботов-разведчиков. По крайней мере, так их классифицировали опытные игроки с Острова Дронов. Вход в зал охраняли два “рекса” весьма решительного вида. Мэт аккуратно отодвинул охранников и вошел первым, затем посторонился, пропуская следующих за ним админов и с гордостью, но негромко сказал: – Ну, вот мы и на месте. Здесь находится наш Главный Командный Пункт. Наше Стратегическое Управление. Наше всё. В смысле. К ним повернулся один из невзрачных разведчиков. – А, это вы, Мэт! – радостно воскликнул он. – Где обещанные админы? Не эти ли грозные бойцы? – Эти, – коротко ответил Мэт. – Передаю их в полное ваше распоряжение. Можете знакомиться. – Вот и славно! А то у нас очередная запарка – Штаты вывели на орбиту сразу семь шпионов. Приходится перестраивать работу наблюдателей и менять графики “запрета на высокое”. Помощь нам очень кстати. Только... – разведчик оценивающе осмотрел Сергея и Игорька, – нельзя ли их, переодеть? Слоны в посудной лавке нам вроде бы ни к чему. – Сделаем, не беспокойся, – ответил Мэт. – Это я их для большей наглядности вначале в солдат поселил. Сейчас познакомитесь, а затем переоденемся. Разведчик протянул навстречу новичкам тонкий и ловкий манипулятор: – Седой, Главный Стратег. – Очень приятно, Сергей... – Стоп! Никаких имён! – воскликнул Седой. – Мэт, вы что, не объяснили им? – Вот вы и объясните, – спокойно ответил тот. – Может, у вас получится лучше? А то я с ними сегодня уже достаточно намучился. Такие дотошные ребята попались... – Ясно, Мэт, – Седой понимающе усмехнулся, – сейчас объясню. Значит так, детки. Все мы тут люди обычные, никакими силовыми структурами и охранными законодательствами в реале не защищенные. Если что, прихлопнуть нас не составит ни малейшего труда. Поэтому главное наше спасение – анонимность... – Не трудитесь, Седой, мы уже поняли, – перебил его Сергей. – Разве? – удивился Главный Стратег. – Сомневаюсь, потому что сам многого еще не усекаю. Ну, что ж, хозяин – барин. Итак? – Я Серый Ковбой, – представился ему Сергей, – а это Игорёк... – Ну, вот! – разочарованно воскликнул Седой. – Ничего-то вы не поняли, ребята! – “Игорёк” – это кличка, – быстро пояснил Сергей, – с его именем и близко не совпадает... – А то, что Серый Ковбой – главный админ Южного Удела Острова Дронов, тоже близко не совпадает? – хитро прищурился Седой. – А Игорёк – не со Среднеземного ли сервера сюда прибыл? Все ники придётся сменить, а старые лучше забыть. Намертво. Усекли, пацаны? – Да... – сконфузился Серый Ковбой, – слава – это тяжкий груз. Ладно, въехали. Подберём себе новые имена. А вы, Седой, не родственник ли Брюнету Брю? Манера разговора уж больно похожа... – Хм. А вот догадки строить совершенно нежелательно, – улыбнулся Седой, – смертельно опасно для обоих. Хотя, конечно и приятно сравнение с сим славным представителем рода хакеров, но... Итак, друзья, идите, переоблачайтесь, потом познакомимся поближе. В процессе, так сказать, славных дел. В общем, Мэт, спасибо за программеров. И нам бы еще вояк побольше, настоящих волков, с опытом боевого управления. Сколько раз уже оговаривали... Мэт непринуждённо рассмеялся: – Будут вам “волкИ”, вы только наводку дайте, Седой, хоть в сети, хоть в реале – остальное моя забота. В смысле, не подведу. – На какую водку? – весьма натурально изумился Главный Стратег, глаза его весело искрились. – У нас и с пивом тут не очень... Мэт фыркнул: – Хы. Юмористы. Ладно, ребята, пошли в лабораторию переодеваться, а то мне уже пора за другие дела браться. И они потопали через сеть ходов и тоннелей дальше. Путешествие в ледовых лабиринтах базы напомнило Сергею муравейник изнутри, или термитник, где в качестве насекомых выступали крутые боевые роботы. Впечатление усиливалось разделением последних по специализациям – солдаты, рабочие, ремонтники. “Может быть, – думал Сергей, шагая вслед за уверенным Мэтом, – где-нибудь здесь, в ледовых лабиринтах обитает самая настоящая Снежная Королева – мать и властительница разумных роботов Антарктиды”. И на фоне ярких событий сегодняшнего дня такая мысль совсем не казалась ему сказочной... ... висела странная вывеска – “ЛАБОРАТОРИЯ КИБЕРНЕТИЧЕСКИХ ИЗВРАЩЕНИЙ – ЗАХОДИ НЕ БОЙСЯ, ВЫХОДИ НЕ ПЛАЧЬ”. Мэт шагнул внутрь и громко позвал: – Кудесник! Гости пришли. Надо два разведчика получше для новичков. Распахнулась брезентовая занавеска и к ним вышел крупный ремонтник на четырёх ногах и с двумя парами рук-манипуляторов – мощными и изящными. В правой нижней руке его находилась запасная часть от какого-то неизвестного агрегата, в левой нижней руке, очевидно, вторая половина устройства, а в обеих верхних руках зловеще отсвечивали страшного вида инструменты, похожие на хирургические. – Я их тебе рожаю что ли? – громыхнул “хирург” басом, дико и жутко сверкая огромными окулярами. – Развелось тут сарданапалов немерено – всё дай, да дай! На! Забирай последнее! Где обещанные запчасти? Скока можно сидеть на голодном пайке? Кто у нас тут Основной, я или ты? – Уважаемый Мастер, не шумите – будут скоро вам запчасти. Вот, видите, новичков привёл. Ребята – спецы в игровом деле. Хорошие ребята, грамотные. Скоро добудут вам, и запчасти, и энергоячейки, и любое другое оборудование. Корпуса им только нужны лёгкие, а то на КП с этими боевыми танками вертеться неуклюже. Да и бойцы нынче в большем дефиците, чем разведчики. А запчасти будут, не сомневайтесь. – Ишь, ты, подъехал на солидоле! – недоверчиво хмыкнул гигант. – На Острове всё хмурый да хмурый, а тут сама обходительность... Ладно, дам, конечно, куда ж деться? А этих бойцов сразу в роту отправить, или можно поковырять слегка? – Ну, поковыряйте, если надо, только недолго, а потом сразу в подразделение. Там Седой какое-то мероприятие намечает. Могут понадобиться все резервы. В смысле. В тоннеле, когда “переодетые” админы топали своим ходом на ГКП уже без хозяина, Игорёк задумчиво проговорил: – А ведь я, кажется, знаю этого Кудесника. Только он... – Только он безвылазно сидит на Острове, практически никуда не отлучается из своей халупы и, по слухам, связан с верхушкой СБ. Он просто не может здесь быть. – Вот и я о том же. Банально хочется воскликнуть: “Ничего не понимаю”! – Странности продолжаются. Знаешь, о чём я сейчас думаю, Игорёк... – Ты думаешь, что кто-нибудь, знающий нас по Острову, скажет: “Они просто не могут здесь быть”? Сергей покачал головой. – Нет. Эта странность может иметь совсем не странное объяснение. А вот кто бы мне объяснил другую странность, понять которую я не в состоянии? Игорёк весело фыркнул. – Здесь много есть претендентов на роль суперстранности. Вот, к примеру, мы идём одни в самом центре военной базы, кругом полно незнакомых солдат, а на нас никто даже внимания не обращает. А вдруг мы шпионы? Не странно ли это? Сергей презрительно скривился. – Фи, Игорёк! Шевели мозгами иногда. Систему “свой-чужой” ещё никто не отменял. Это не странность, это просто техника. Моя странность совсем другого рода. Она с техникой не связана. – Ну, всё, я сдаюсь. В чём твоя странность состоит? – Игорёк на ходу попробовал прошкрябать пластиковым пальцем царапину в ледяной стене тоннеля, по которому они шли. Прошкрябалось. Но еле-еле – лёд твёрдый, а палец наоборот, не очень – едва не погнулся. – Я не хочу есть, – с нажимом сказал Сергей. – А мы ведь чуть не целый день беспрерывно общались с этим Мэтом. – Тю-у... Фигня. Я однажды сутки не ел, когда “борзописца” ломал! Да ты помнишь! Вирус, который заставлял “ворд” переворачивать все простые слова в изысканные выражения. Вот было круто! – сказал Игорёк и азартно пнул стенку левой передней ногой. Нога отскочила, в полёте зацепилась за правую переднюю и он чуть не упал. – Чёрт, скользко! – Нет, ты не понял! – Сергей помотал головой и посмотрел другу в глаза долгим, пронзительным взглядом. – Я совсем не хочу есть. Чувствуешь? Ни есть, ни пить, ни... ничего. Глядя на его одухотворённо-значительное лицо, Игорёк вдруг понимающе хмыкнул, поморгал зачем-то всеми сигнальными огнями и, понизив голос и загадочно улыбаясь, веско сказал: – Это потому, что он – аватар. Сергей поперхнулся невысказанным словом: – К-х-то?!! – Мэт – аватар Кришну. Его земное воплощение, – Игорёк заботливо похлопал Серого Ковбоя по пластиковой спине и снова загадочно улыбнулся. – Только он способен наплевать на все экраны защищённых сетей и непреодолимые керберосские протоколы безопасности, дабы оказать помощь слабым и сирым. – Да брось ты эту свою мистику, чудик! – Сергей сердито отмахнулся от бессмысленно хлопающей руки. – Какой ещё Кришну? Я быстрее поверю в инопланетное вмешательство, чем в какую-то там реинкарнацию мифического божества. – Да, ладно, ладно! – делая успокаивающий жест отброшенной рукой, усмехнулся Игорёк. – Боги там, не боги... Не всё ли нам равно? Главное, что мы в Антарктиде, чувак! И у нас будет много-много настоящего, интересного дела и море жутких приключений. Спасибо тебе, что вызвал меня сегодня на беседу! Надо будет поинтересоваться, – когда тут у них по графику стрельбы проводятся? Так хочется из пушечки пострелять, просто сил нет... Сергей недовольно нахмурился. – Всё бы тебе пулять. Как дитё малое, ё-маё. Прикинь лучше, что сейчас происходит с нашими дронами на Острове? И что с нашей работой... там? Как-то очень невежливо мы её бросили. Игорёк легкомысленно отмахнулся: – Расслабься. Он ведь сказал: “Наша работа здесь не повлияет на нашу работу там”. То есть, работа “там” не брошена. На неё просто не повлияет работа “тут”. И ещё он добавил, что это не наша забота. Вот, расслабься и получай удовольствие. – Как это – “не повлияет”? – вскричал Сергей. – Я не ощущаю себя “там”! Значит, я “там” собой не рулю! Я “там” всё равно, что умер! Я думал, что буду связан одновременно с двумя модулями, а тут... – Думал? – Игорёк приподнял “брови” очистителей оптики. – Ну, хорошо. Давай подумаем ещё, но теперь уже вместе. Итак, что мы имеем по факту? Ну, из условия принятия на новую работу – “здесь” на “там” влиять не должно. Значит “там” по твоему поведению не должны заметить, что ты ещё и “здесь”. Логично? – Гм-м... – поморщился Сергей, – ну, допустим. – Вот! Чтобы и “здесь” и “там” полноценно работать, надо, чтобы и “там” и “тут” находился полноценный субъект. Но чтобы “там” никак не могли заметить, что ты ещё и “здесь” необходима полная независимость. Налицо расщепление сознания, чувак! Их должно быть два! Одно на Южном полюсе и одно на Острове дронов что за тыщи км от него, – радостно притопывая на ходу всеми четырьмя ногами, тожественно провозгласил Игорёк. – Андестенд? Нас теперь по два! Два Серёги и два меня. Один тут, а другой... – То есть... – Да! – Игорёк заложил манипуляторы за спину и попытался перейти на коньковый ход, но ступни ног неожиданно цепко схватились со льдом, и Игорёк чуть снова не упал. – Блин! Не скользит ни фига! – То есть, с чего ты взял, что... – Сергей остановился посередине ярко освещённого тоннеля и удивлённо уставился на друга. Идущий за ним следом посторонний робот-солдат, обошел его сбоку и вежливо бибикнул в качестве приветствия. На экране виртуального радара его положение отмечалось звёздочкой чистого зелёного цвета. – Ну, да, да! – Игорёк так же остановился и повернулся к нему. – Тебя теперь два и вы оба, скорее всего, ничего не знаете друг о друге. Тот, который на Острове так и будет влачить жалкую судьбу игрового админа, а тот который здесь – попал в приключение по-крупному. Чувак, мы с тобой круто попали! Мы теперь самые настоящие “попаданцы”! И тебе лучше смириться с этой мыслью. – Погоди, а как же мне тогда... жить? – Сергей растерялся ещё больше. – Как я буду ходить домой, встречаться с родителями, учиться? Как? Или ты думаешь, что меня и в жизни тоже два? – Ва-а, это было бы ва-аще круть! – Игорёк расплылся в мечтательной улыбке. – Но, наверное, не с нашим счастьем. Сергей явно не разделял его энтузиазм. – Погоди! Но что если, сейчас кто-то обедает с моими родителями, а они так и не поймут, что он – это не я!.. Игорёк хохотнул. – Не тупи, чувак! Это ты – не он! А он-то уж точно – ты! И потом, это ведь ты недавно сказал, что совсем не хочешь есть? Ну, и чего тогда бузишь? Сергей осторожно потряс головой – сознание мутилось. – Ребятки, ребятки, завязывайте уже со своими измышлениями! – раздался в их мозгу знакомый голос. – Седой вас торопит, у него проблемка возникла. В смысле, срочно ваша помощь нужна! Игорёк и Сергей вздрогнули от неожиданности и непроизвольно устремились вдоль ледового коридора в сторону Командного пункта. – Мэт, – громко, уже на бегу, спросил Сергей в пустоту тоннеля, – так меня теперь два, или как? Пустота озадаченно крякнула и с некоторым сомнением ответила: – Наверное, так считать нельзя. В смысле, наверное, так лучше не считать. Сознания, конечно, два. Но... В смысле... Стоп! Всё-всё, потом договорим! Быстрее, ребятки, быстрее! А то Седой уже икру мечет. Два разведчика, быстро и размеренно топая мягкими лапами по шероховатому полу, молча, бежали по коридору, расположенному в глубине неведомого ледникового массива малоизученной Южной Страны. Встреченные роботы, предусмотрительно уступая им дорогу, вежливо бибикали – либо здороваясь, либо представляясь. Стены тоннеля, изборожденные острыми зубами какого-то проходческого оборудования, матово отблескивая, уплывали назад, стягиваясь вдали в мутную точку, словно пройденная жизнь к которой уже нет возврата. Зато спереди наступали, разворачиваясь, новые горизонты и новые рубежи, достижение которых сулило неожиданные приключения, небывалые впечатления и невероятные возможности! Страшно не было нисколько. Было странно. :