В общем, совершенно ненормальная тварь – и без тормозов, и голова забита всяким бредом про “мужиков” и пр. Громогласная лекция, не дававшая всем спать посреди ночи, продолжалась не менее получаса и лишь после этого перешла на более спокойные тона.
9–25
Да, забыл еще упомянуть. Как я и думал, мерзкий наглый стирмужик, вернувшись вчера вечером с мытья своих банок и улучив момент, опять (я ждал этого!) тихонько спросил, не достану ли я ему сигарет попозже. В ответ на что я спокойно поинтересовался, заработал ли он их. Он, поморщившись, отвечал, что ему некогда и больше он стирать (мне) не будет. Ну что ж, сказал я, тогда пусть тебя и снабжают те, у кого ты так сильно занят. (А там курева с “общего” дают, но мало, он уже жаловался, что ему не хватает.) На этом разговор был закончен – и, надеюсь, все отношения с этим быдлом тоже. Остается еще забрать у него мои прищепки и “киловаттник” (кипятильник, которым он греет воду для стирки. Будешь опять, дружок, охотиться каждый раз за чайником, или уж грей чем хочешь, мерзкий халявщик! :) ).
18–32
Все утро сидел и работал через силу – переписывал август–2008. Через силу потому, что заедали комары, – их вроде стало слегка поменьше, но все равно, когда дверь в секцию открыта – ни читать, ни писать невозможно, только отбиваться от них обеими руками. Так что периодически приходилось бросать работу и выходить гулять на двор – только чтобы уйти от облепивших комаров.
Еще перед обедом почувствовал какой–то небольшой легкий озноб. Пришли с обеда – уже полноценная температура, сперва небольшая, а потом – градусов, похоже, 38 и больше. Принял сперва аспирин+анальгин – эффекта никакого; позже – еще раз аспирин+нурофен+даже диклофенак, т.к. спина и нога тоже разболелись до того, что еле мог ходить. Тоже никакого эффекта. Лежу, отбиваюсь от комаров, проклинаю судьбу – давно не болел, целых 3 месяца. Пришел с обходом “мусор”, пришлось встать, взял для отвода глаз читать роман Эмара – и так увлекся, что прочел до конца 1–й из 2–х романов в томе (2–й – продолжение), – тем паче, работать с температурой, да еще отбиваясь от комаров, было бы явно невозможно.
Пришли сейчас с ужина. Температура явно еще есть, но небольшая – лоб теплый, а не горячий; хотя временами появляется ощущение, что она прошла совсем.
Мать так и не прозвонилась пока сегодня, о t° тоже еще не мог ей сообщить. А позже, часам к 7–ми, должен прийти отрядник (по понедельникам он проводит вечернюю проверку), а при нем это будет сделать очень затруднительно...
23.6.09. 7–09
Ну вот: одно тупорылое пьяное быдло (мордовское), животное, конченная нечисть, “эколог”, открывавший зимой окна и двери и матерно гнавший “обиженных” с утра пораньше на работу, – сегодня ушел домой.
Одной нечистью в бараке стало меньше (таких, как он, – уж точно только в переработку на мыло, больше от них на земле пользы не может быть никакой). Но после всех перекладываний – не на его освободившееся место, а к нам в проходняк, на свободное верхнее, приперлось другое такое же (но недавно с этапа) старое пьяное быдло, ничем не лучше – еще одно сиволапое существо, про которое его земляк, с ним постоянно общающийся, уже сказал кому–то, что тот “пил и на пилораме работал”. Вот и все. Омерзительное, тупое, сиволапое простонародье, покорное любым властям пьяное рабское быдло, от имени которого путины и творят все свои преступления и в котором встречают лишь полное одобрение или безразличие, но не протест, не возмущение и не голос больной совести...
Огромная радость, просто праздник на душе: вчера утром было совершено покушение на Евкурова, марионеточного президента Ингушетии! Пока я сижу, война там, значит, продолжается, почва горит под ногами оккупантов и их приспешников! Магомедтагиров в Дагестане, теперь – еще круче! – Евкуров в Ингушетии. Правда, в отличие от того, этот, к огромному сожалению, все же остался жив. Сейчас в 7–частвых новостях показали, как вчера вечером его перевезли на лечение в Москву – и к нему в больницу приходил Медведев...
8–45
Повезло еще раз: шконка ушедшего мордовского быдла оказалась все же свободной, и русское этапное быдло быстренько уползло от нас туда. Его матрас не пролежал у нас и 20 минут. Правда, именно в моем проходняке теперь – единственное свободное место во всей секции, так что какая бы еще мразь ни пришла – сразу сюда...
Отрядник, полоумная мразь, вчера на вечерней проверке объявил о своих нововведениях: до сих пор на зарядку выходили (по его ежепонедельничным наблюдениям) кто в чем – в майках, в спортивных костюмах, кто и с голым торсом, и т.д. Отныне он заставит всех выходит в полной форме, как на проверку (как будто предчувствуя это, я все последние понедельники, выходя заранее во двор, одевал робу). Между тем, зарядка – это типичное спортивное мероприятие, так что зэки имеют право выходить в спортивных костюмах – но ничего спортивного эта бандитская администрация не пропускает вообще...
Еще велел он, чтобы, пока все не поедят, никто не смел бы выходить из столовой на улицу. Это полнейший бред, невозможный для исполнения (я буду, что ли, следить, когда кто поест?..); но, к счастью, дежурит у столовки этот псих тоже только раз в неделю – утром в понедельник, как раз после зарядки.
17–37
Я, должно быть, везуч: наблюдаю все это вблизи,
Словно врач, изучающий редкую форму проказы,
Безусловно, рискуя, особенно в этой грязи,
Но зато проникая в глубинные тайны заразы.
Именно эти гениальные строки Нестеренко вспомнились, когда сегодня после обеда, в 4–м часу, шимпанзе – действительно как бешеное – пронеслось по секции с истошным, сатанинским воплем: “Мужики, все на улица, нах...!!!!”. За одно только такое обращение уважающий себя человек просто пристрелил бы эту мразь; но, тем не менее, безропотные “мужики” послушно потянулись “на улица”.
Я тоже пошел – во–первых, оно могло проверить и лично докопаться; во–вторых (и главных) – за информацией. Уже приходила мне на ум горькая шутка, что с появлением шимпанзе должны снова начаться комиссии и каптерки, – увы, все повторяется в этом мире...
И опять оказалось, что я ошибся. Во двор был вытащен круглый столик, на нем стояла 3–хлитровая банка с чифиром, несколько кружек, и лежали карамельки. Все быдло – и блатное, и неблатное – расселось вокруг этого стола, тоже по кругу, на корточках, лишь некоторые стояли. (Мой старый вшивый сосед по проходняку тоже было сел, но быстро завалился на землю и никак не мог подняться.) На скамейке сидело шимпанзе и еще несколько блатных.
Повозмущавшись, что народу так мало (в мероприятии не участвовали не только все 15 “пидоров”, имеющихся в данный момент в бараке, но и шныри (“помощники”), и “козлы” (“общественники”)) и тем, что все молчат, шимпанзе начало свою речь. Это был обычный для него “поток сознания”, а точнее сказать – демагогии, в котором постоянно повторялись слова (своего рода обезьяний словарик :): барак, пачка чая, общее, воровское, игра, чистая душа, с чистой душой, если человек наш, пехота, мужики, лагерь, карточка, кто как живет, движуха, страдают, изолятор, поддержка, уважение, а после упоминания всего, что эту тварь не устраивает, задавался каждый раз настойчивый вопрос: “Почему ТАК?!”.
Не видел бы своими глазами – ни за что не поверил бы в этот дурной анекдот: существо с интеллектом меньше обезьяньего и с трудом, коряво изъясняющееся по–русски, позволяет себе обращаться к аудитории с речами на русском языке по полчаса и больше! Но это уже не 1–й раз... О чем? Да все о том же: и как встретили после 3–х месяцев ШИЗО пачкой “Винстона”; и о том, что никто не интересуется, кто там, в изоляторе, сидит, сколько их, что им нужно, и т.д.; о том, что оно, едва вышло – организовало на бараке карточную игру (этой ночью) с отдачей денег на “общее”, а без него в бараке не было ни игры (??!), ни таких вот собраний с чифиром, вообще никакой “движухи”; что надо “помогать” и “поддерживать” друг друга (интересно, чем все это быдло, не нужное под закат жизни никому, даже собственным детям, может поддержать, например, меня? :); и т.д. и т.п. Обычная наглая, хамская, уголовно–коммунистическая демагогия, когда грабители и профессиональные разводилы требуют от тебя “с чистой душой” отдать им все, что у тебя есть. Например, в форме регулярной покупки сока или майонеза “на крест”, где с “общего”, как всем известно, ежедневно раздаются (“разгоняются”) только чай и сигареты.