- Хахаха!

 Мизар недовольно отстранился, глядя, как смеется его брат, несмотря на боль, наверняка раздирающую его тело. Он смеялся, окропленный собственной кровью.

- Я сказал что-то смешное? – поинтересовался Мизар.

- Да. Это действительно смешно, но тебе этого не понять.

- Попробуй объяснить.

- Но знаешь, то о чем ты просишь - это невозможно, - Грейслейн качнул головой.

- В этом мире нет ничего невозможного для меня, и если я хочу чего-то, обычно это что-то получаю. И твой случай не является исключением. Я подумал, что ты, быть может, захочешь перед смертью избавиться от того, что находится внутри тебя и пожирает изнутри. Тогда твоя совесть будет чиста, и ты можешь спокойно умереть, - мягко закончил Мизар. - Ну как тебе такое предложение?

- …

Долгое молчание повисло межу ними, и, наконец, Грейслейн поднял взгляд на брата.

- Да, ты действительно настолько ненавидишь меня, что хочешь, чтобы я испытал мучения хуже смерти?

- О чем ты?

- Разве ты не знал? Не существует способа извлечь Слепого Бога из человеческого тела, пока он жив, так, чтобы он не испытал муки страшнее, чем все пытки инквизиции. И даже если я умру, у тебя нет никакой гарантии того, что ты сможешь заключить новый договор. Ведь Слепой Бог не игрушка, у него есть собственная воля. Талион - тебе никогда не научиться контролировать его.

- О, хочешь сказать, что у меня недостаточно сил для этого?

- Я этого не позволю, - лицо Грейслейна вдруг превратилось в маску жестокости. - Я не позволю этому произойти. Я не позволю тебе прикоснуться к этой силе. Именно потому, что эта сила так ужасна, что приходится сражаться за каждый миг своего существования, я не позволю ей захватить тебя.

- Ты так заботишься обо мне? – в голосе Мизара прозвучало легкое удивление.

- Мизар, - голос Грейслейна показался ему странно изменившимся. Он вгляделся в лицо брата и увидел на нем новое выражение.

- Мизар. Твое имя... Дай мне хотя бы произнести это имя как брата, а не как врага.

- ЧТО ты… - Мизар отшатнулся, когда рука Грейслейна потянулась и… несмотря на разряды, вонзившиеся в его ладонь, он протянул ее дальше. Хотя по его лицу заструились новые капли крови, его ладонь легла на щеку брата. Мизар ощутил, что дрожит. Это чувство. Почему он делает это? Почему не уберет руку, если испытывает такие мучения?- Довольно! - рука Мизара смахнула ладонь брата со своей щеки. - Это становится фальшивой трагикомедией. Хочешь вымолить у меня разрешение на смерть? Но так просто тебе не уйти, не после того, что ты сделал с королем Астала.

- Король здесь не при чем. Я хочу поговорить о тебе.

- Обо мне? О чем ты? – Мизар почувствовал, как изменилась атмосфера вокруг них.

– Просто выслушай меня. Хотя я и не знаю, как долго еще смогу говорить… Но пока я могу, я хочу, чтобы ты услышал нечто новое для себя, то, что я не говорил тебе никогда. - Грейслейн перевел дыхание, смахнув струйку крови со своих губ. - Знал ли ты, что все, что я делал до этого дня, было лишь ради тебя? Все, что я дела…

- Замолчи… - Мизар попятился, впервые не зная, как реагировать на такие слова.

- Я ушел из семьи, я расторгнул все связи лишь для того, чтобы дать тебе дорогу.

- Замолчи…

- Я отправился на Север и даже преклонил колено перед престолом Приоры, и все…

- Ты сам веришь в то, о чем говоришь? – улыбка на губах Мизара погасла. На самом деле он был в замешательстве.

- Ты колеблешься, - заметил Грейслейн. - Хочешь убить меня? Считаешь меня предателем? Все это верно, ведь я предал того, кто так дорог тебе, и даже использовал силу Слепого Безумного Бога против него. Хочешь уничтожить меня? Но пока я не могу позволить себе быть убитым тобой, ведь тогда я не смогу… - слова Грейслейна оборвались, когда…

«Нам пора возвращаться, Грейслейн»,- прямо из небольшой лужи позади него протянулась рука, обрамленная черным шелковым рукавом, расшитым бабочками. Она обхватила стоящего на коленях Грейслейна за талию, увлекая за собой. - «Заканчивай игры со своим младшим братом. У меня есть куда более важное задание для тебя…» - на глазах Мизара фигура Грейслейна начала уменьшаться, как если бы он удалялся.

- Нет, стой, думаешь, я дам тебе так просто уйти? - с непроницаемым выражением лица Мизар поднял руку, приказывая: «Структура, рассечь» - сила его приказа была столь сильна, что вода испарилась, превратившись в пар, а в полу пролегла глубокая трещина. Зазмеившись, она прошила потолок и стены, и дрогнул сам фундамент здания, с потолка посыпалась лепнина и более крупные камни. Но… он не успел. Присутствие Грейслейна, как и того, кому принадлежала та рука - он больше не ощущал их. Ушли? Но что это была за иллюзия. В последний миг перед тем, как оба исчезли, поверхность воды покрылась радужными чешуйками, напоминающими фасетчатые крылья бабочек. «Грейслейн, ты…» В следующий миг Мизар упал на колени, закашлявшись. Его тело… он ощущал, каким холодным оно стало. Если он скоро не восстановит свои силы хотя бы чашкой горячего чая, это скорее всего будет его пределом. И все же впервые, практически впервые в своей жизни, Мизар проиграл. Его расчет, все его планы были разрушены в одночасье.

 - Грейслейн, ты оказался более непредсказуемым, чем я думал. Но все же… что это значило? – задумчиво произнес он.

Часть 6

- ААам,- сунув в рот здоровенный кусок пирога, Кальвин с наслаждением принялся жевать его. - Все-таки то, как кормят здесь не… ам.. ам… - далее слова потонули в неразборчивом жевании, - …и не сравнится с королевской кухней в Астале. Твоя жена просто прелесть… Ой! – Кальвин подавился чем-то чрезвычайно вкусным, похожим на вишневое желе и пудинг одновременно, когда получил увесистый удар локтем в бок от Гвен. Сидя рядом с ним, она не отставала от него, и с удовольствием ела все, что было на столе. Хотя по ее лицу этого и нельзя было сказать.

- Да, Розетта очень старается, раз у нас такие гости. Давно не виделись, Кальвин, - на пороге комнаты стоял улыбающийся своей обычной простодушной улыбкой Ренье. - В последнее время гости - редкость в этом доме. После того, что случилось.

- Твой отец, да? – Кальвин заметил, как при этих словах лицо Ренье обычно открытое и добродушное подернулось печалью.

- Он скончался тихо, ночью, во сне. Я не хочу сказать ничего плохого. Ваши лекарства, госпожа Гвен, очень помогли, и он прожил намного дольше, чем предсказывали доктора...

- Нет, это совершенно невыносимо! - Гвен резко поднялась. - Розетта, - позвала она, - идем со мной, хочу поделиться с тобой женскими секретами. - То, как были сказаны эти слова, заставляло подумать, что это вызов на допрос. Но мудрая Розетта была под стать добродушному мужу и тактично поняла, что дело здесь вовсе не в еде или гостеприимстве. Она позволила Гвен увести себя в соседнюю гостиную, оставив мужа наедине с Кальвином.

- Прости, Гвен обычно так себя не ведет, - смущенно произнес Кальвин.

- О, ничего, должно быть, она расстроилась из-за того, что ее лекарства не подействовали.

- Дело не в этом, - Кальвин нацепил на свое лицо извиняющееся выражение, - просто всю дорогу сюда она так мечтала посетить Гильдию.

- Да, теперь, когда мой старший брат стал королем, с этим будет... проблематично, - с грустью заметил Ренье.

- Тебе приходится нелегко, ведь теперь ты стал наследным принцем.

- Ничего страшного, - улыбнулся Ренье, принимая на себя роль радушного хозяина и наливая в чашки ароматный чай. - Теперь мне намного легче, ведь я могу почти все свое время посвятить лесному дозору и семье. В эти неспокойные времена браконьеров стало куда больше. Сначала угроза интервенции Приоры, потом смерть отца. Но Мортимер совершенно не общается со мной. Мне кажется, ему было легко совершено забыть, что у него есть брат.

- Ну, ну, я так не думаю, - Кальвин попытался сгладить ситуацию. Он оглядел скромную, но уютную обстановку столовой. Как и в прошлый раз, он не мог не отметить, что вся атмосфера дома веяла радушием и гостеприимством, под стать его обитателям. И скоро, как было уже заметно, дом ожидало радостное событие. Рождение близнецов, еще в прошлый раз предсказанное Гвен с удивительной точностью. – Уверен, твоему старшему брату еще понадобятся твои советы. Просто сейчас он еще не свыкся с новой для него ролью, к тому же, вспоминая, как у вас обстоят дела с Сеймом…