- Андрей...

   - Достаточно! - рыкнул он. - Я, дурак, все думал, почему ты не едешь. Выискивал причины, пытался понять... А вот оно как! Теперь многое стало на свои места.

   То, как побелело лицо женщины в мониторе, он не заметил. Не заметил и маленькую, скатившуюся из глаз слезу. Он просто не мог смотреть. Не хотел. Раньше видел, а оказалось - ложь. Самообман. Слишком увлекся фантазией о счастливой совместной жизни, что не заметил главного. Ни клятв, ни обещаний, ни признаний - между ними не было никогда, даже в порыве страсти. Забылся.

   - Я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь вспоминать меня без обиды, - Настя подняла лицо вверх, не давая скатиться остальным слезам. Вот и все. Конец.

   Андрей не ответил. Послать бы ее подальше со всеми напутствиями, но язык не поворачивался. В ушах звенело набатом, а внутри дотлевали угли - все, что осталось от собственной души. Выгорела за миг.

   Он сам не заметил, как выключил скайп, прихватил спортивную кофту и вышел вон. В голове не было ни единой мысли. У него вообще больше ничего не осталось. Даже надежды и ожидания. Пусто. Чужая страна, незнакомые люди, одиночество и старая, уже ненужная мечта. Образ прежнего двадцатилетнего беззаботного парня остался где-то далеко, а нынешнему хоккеисту нужна была любимая женщина. Нужна. Была.

   Хотелось напиться. Сегодня выходной, завтра игра, и между ними куча свободного времени. Сейчас оно действительно было свободным, гуляй - не хочу. Наутро его хватится только тренер, но до утра еще надо дожить. Отсчитав мысленно сколько часов в распоряжении, Таранов вошел в первый попавшийся паб. Веселая музыка и звон посуды заполнили непривычный вакуум в голове. Чужое веселье.

   Не прошло и пяти минут, как его опознали болельщики новой команды.

   Канада - страна возможностей и большого хоккея. Страна, которой он должен отдать три года своей жизни, а, может, и больше, приняла его в свои заботливые объятия. Теперь уже окончательно.

 Часть 3. ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ВРЕМЯ.

Глава 29. Две жизни

   Полгода спустя

   По ледовой площадке, орудуя маленькими клюшками, носились туда-сюда мальчишки. Тренировка детского хоккейного клуба только недавно началась, а два легионера-профессионала, что вызвались сегодня поднатаскать малышей, уже мечтали о смене состава. Сменять их было некому. Напряженный график игр никак не способствовал благотворительности. Даже у бывшего вратаря "Северных волков" вырваться получалось все реже - юношеская сборная отнимала все время.

   Оставшемуся в одиночестве Борису Коневу, чтобы хоть как-то справляться, каждый раз приходилось уговорами и угрозами затаскивать сюда лучшего друга Колю. Тот неизменно упирался, и только далекая от хоккейных тактик Анастасия Игоревна Барская посещала тренировки регулярно, как настоящий болельщик. Детвора и обслуживающий персонал ледового комплекса настолько привыкли к ее присутствию, что по праву считали своей. Внештатный работник клуба, которому можно пожаловаться на администрацию или попросить новую хоккейную форму - а почему нет? Барская не удивлялась.

   Она сама до конца не понимала, как это вышло. Хватило одного случайного звонка Бориса в начале осени, нескольких часов свободного времени, и втянулась. Без Андрея, самостоятельно. Вначале - как обычный посетитель и друг тренера, потом - как специалист по рекламе и волонтер. Рядом с неунывающими мальчишками получалось улыбаться. Они называли ее "тетей Настей" и каждый раз с интересом ожидали появления, надеясь на новые подарки, а она спешила. Откладывала на потом все дела, сметала с прилавков спортивных магазинов все, что приглянется, и ехала.

   Так все свободные субботы с легкой руки Конева превратились в детские дни. А чем дальше - тем необходимость в подобном простом и искреннем общении становилась все больше. Отдушина и единственное удовольствие в жизни - все, что осталось от головокружительного романа с капитаном "Северных волков".

   Постепенно привязанность подтолкнула к новой, неожиданной для Насти мысли. Она поначалу гнала ее от себя, пыталась перебить работой и текущими делами, но не удавалось. Маленькие шустрые сорванцы одним своим присутствием будили в ней спавший до того могучий природный инстинкт. Муж и сложный, затягивающий в пучину отчаяния брак остались позади. Шанс на другие отношения она упустила. И только новое, волнующее желание возвращало жизни смысл и краски. Она хотела стать матерью.

   ***

   - Борька, - Клюев только-только пробил оборону друга-защитника и закатил шайбу в ворота ребят. Пришла пора перевести дух. - Вот, хоть убей меня, не пойму: что Барская тут делает?

   - Можно убить, говоришь? - Конев довольно ощерился.

   - С кем я связался... - закатил глаза Колька.

   - Во-первых, ты не связался. Тебя почти насильно привели, - Борис глянул на маленькую трибуну для зрителей. Настя как раз беседовала с тренером Виктором Петровичем. - А Барская... Ей для себя надо. Да и помощи от нее не меньше, чем от нас.

   - Ну, допустим, любовь мелких вполне объяснима, - он насмешливо хмыкнул. - Еще бы! Кто бы мне в свое время так на халяву форму и клюшку подарил! Однако зачем так часто сюда кататься? На личную жизнь ведь времени не останется.

   - Кому что, а Клюеву личную жизнь подавай, - показывая одному из малышей, как лучше перехватывать шайбу, проворчал Борька.

   - Слушай, - форвард весь присобрался. - А у нее сейчас кто-нибудь есть?

   - Здравствуй, попа, Новый год! - единственное вежливое выражение, которое пришло на ум. - Казанова, ты для себя интересуешься или так, для общего развития?

   - А что? - заинтересованный взгляд, обращенный на трибуну, не остался незамеченным для Бориса. - Такая женщина, и одна. Нехорошо.

   - Коля, - Конев опустил ему на плечо свою тяжелую ладонь. - Мой тебе совет: закатай губу.

   - А чем я хуже Таранова? В конце концов, он уже полгода как отчалил. Один, прошу заметить.

   - Ах, так ты утешить решил?

   Клюев хитро подмигнул и только навострил коньки к трибуне, как Борис ловко ухватил его за ворот свитера. Совсем как минуту назад пятилетнего нападающего.

   - Нет, ты не отчаянный, ты умалишенный, - как паршивого щенка, он дернул лучшего друга обратно. - У вас, у форвардов, тормоза отсутствуют напрочь. Один не задумался, другой - вообще без мозгов.

   - Ты чего?

   - Оставь Барскую в покое, - по слогам произнес Конев. - Одного идиота с нее достаточно. Да и я больше грехов на душу брать не желаю, - он красноречиво покрутил здоровенным кулаком около носа товарища.

   Настя их разговора не слышала. Увлеченная беседой с тренером, она даже звонок собственного телефона расслышала лишь со второго раза. Боясь, что это дядюшка с очередной порцией нотаций, Барская уже приготовилась отключить аппарат, как заметила незнакомый номер. Звонили с вахты. Сердобольный сторож, боясь, что трактор может присыпать снегом Фиат, рекомендовал переставить авто. Хоть кто-то сегодня был на ее стороне.

   - Анастасия Игоревна, - сухонький старичок всплеснул руками, встречая ее. - Вы извините, что беспокою. Там трактор пригнали, стоянку чистить. Намело ж, как в прошлый раз - по колено! А машинка ваша аккурат возле заборчика. Не развернется трактор.

   - Уважаемый... - забыв, как зовут сторожа, Настя перевела взгляд на замусоленный бейджик. - Всеволод Порфирьевич, все в порядке, сейчас уберу. Туда же, куда обычно?

   - Да, к шлагбауму, слева. Там уже чистенько, никто не зацепит.

   - Хорошо, спасибо, что позвонили, - приветливо улыбнулась Барская, направившись к двери.

   - Ох, все бы так. Вечно просишь-просишь, а им некогда... - вздохнул старик, с тоской глядя на свою тетрадку с номерами телефонов.