Каждый человек, кто сознательно, а кто лишь подсознательно — это зависит от уровня его духовного развития, — в конечном итоге окончательно делает свой духовный выбор, полностью определяя свою дальнейшую судьбу на тысячи и тысячи лет вперед. Свобода духовного выбора — крайне редкое благо, предоставляемое лишь Богоподобным существам, т. е. тем, кто занимает «центральное» положение на «лестнице Иакова» («человек» — не единственное «центральное» положение, в Мироздании существуют и другие «центральные» положения, не имеющие никакого отношения к «человеческому» плану бытия). Человеческое существование в силу Богоподобия человека, его «центрального» положения на лестнице космической иерархии — это уникальнейшая возможность выхода на высшие уровни бытия. Утрата этой возможности с дальнейшим неизбежным нисхождением на многие тысячелетия на низшие «дочеловеческие» уровни бытия («вечный Ад» многих экзотерических религий) — одна из величайших драм в Мироздании.
Судьба человека апокалиптична по самой своей сути, в метафизическом отношении человеческое существование — одно из самых драматичных во всем Мироздании.
117. Диакон Андрей Кураев «Почему православные такие?..». М., Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2006, с. 75.
118. «Письма Махатм». Самара, «Агни», 1998, с. 96.
119. Отметим, что буддизм резко выделяется из числа не только мировых религий, но вообще всех религий, беспрецедентной своей толерантностью. Буддизм позволяет иудаисту, христианину, или мусульманину, вообще – представителю любой другой религии, не порывая с верой предков, исповедовать и учение Будды. Веротерпимость буддизма (естественно, в сочетании с вероучением) способствует его привлекательности в современном мире, особенно - в форме дзен-буддизма. Беспримерная веротерпимость буддизма вела, с одной стороны, к разветвлению буддизма и сложению множества местных вариантов, а с другой – к его широчайшей географической экспансии. Поэтому буддизм, вопреки официальной статистике, считают иногда самой распространенной религией в мире.
Известный религиовед Н. Б. Мечковская пишет в данной связи: «Действительно, буддизм даже при зарождении, отличала редкая для восходящих религий толерантность. История буддизма не знает религиозных войн. Ни один храм чужой религии не был разрушен последователями Будды, характерно и отсутствие конфронтации внутри раннего японского буддизма: его отдельные течения не «боролись» друг с другом. Веротерпимость буддизма (разумеется, в сочетании с собственно вероучением) способствует его привлекательности в современном мире. Буддизм позволяет, допустим, католику или лютеранину, не порывая с верой родителей, исповедовать и учение Будды. Вот почему буддизм, вопреки официальной статистике, считают иногда самой распространенной религией в мире. В отличие от буддизма, теистические религии (иудаизм, христианство, ислам) не допускают принадлежности одного человека двум конфессиям сразу». (Н. Б. Мечковская «Язык и религия». Лекции по философии и истории религий. М., «Гранд», 1998, с. 21-22).
О ненасильственном распространении буддизма, например, в Японии, см.: Н. И. Конрад «Очерк истории культуры средневековой Япо¬нии VII—XVI века». М.: Искусство, 1980, с. 30-31.
Адепты христианства пытаются доказать, что буддизм представляет из себя не только агрессивную экспансионистскую религию, но и является, по своей сути, демоническим идолопоклонством. Однако, кроме разрозненных фактов, якобы, доказывающих сущностную агрессивность буддизма, ничего привести для обоснования своей позиции не могут. Особенно этим отличаются антибуддийские пассажи в многочисленных работах известного популяризатора христианства диакона А. Кураева, и, прежде всего, его главный «антиэзотерический» труд «Сатанизм для интеллигенции»». (Диакон Андрей Кураев «Сатанизм для интеллигенции». (О Рерихах и Православии), в 2-х кн. М., Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2006. – 528/430 с.). Вот уж, действительно – «Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынут сучек из глаза брата твоего». (Матфей, 7:5. – Курсив – Библии).
Тем более что А. Кураев, сам же и признаёт, что веротерпимость буддизма органически ему присуща, поскольку является выражением его метафизической сути, в силу которой буддизм вообще не делит религии на истинные и ложные: «Веротерпимость буддистов является не следствием большей нравственной чуткости, чем, скажем, у христиан. Она просто логично вытекает из их метафизики… Кроме того, буддистская философия вообще не допускает представления о «ложной религии» или «ложной вере»… Как бы то ни было, буддист веротерпим не в том смысле, что россияне, симпатизирующие рериховскому учению. Он не считает, что все религии правы, что все пути равно хороши и что он, буддист, имеет право жить то по-христиански, то по-кришнаитски. Он полагает, что и христиане и кришнаиты серьезно ошибаются. Но на их ошибки он смотрит «с высоты гор». Ему просто неинтересны собственные представления инаковерующих, и он, не выслушивая их, продолжает свой монолог: мне неинтересно, что вы думаете о мире, Боге и человеке. Но медитировать вы должны так…». (Диакон Андрей Кураев «Сатанизм для интеллигенции». (О Рерихах и Православии), в 2-х кн. М., Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2006. Электронная версия).
Подробнее о буддизме, см., нашу работу: С. Ф. Панкин «История религий». М., ИД «Равновесие» (электронное издание), 2006, раздел 12 «Буддизм – древнейшая из мировых религий».
Подчеркнём, что, в отличие от буддизма, христианство изначально заявило о себе, как воинствующая религия: сам Иисус Христос сказал: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч». (Матфей, 10:34). А. Кураев пишет в данной связи: «Внутренне преображенное человечество должно стать соработником Божиим по преображению уже всего мира. И приход Царства Божия сопровождается не наступлением «вечного покоя», а созиданием «Церкви воинствующей». «Не мир пришел Я принести, но меч» (Мф. 10,34). Не утешать разочарованных пришел Спаситель. Он обращает свои слова к тем, в ком тверда надежда, к тем, кто «сверх надежды, поверил с надеждою» (Рим. 4,18). «Нищие» и «кроткие» в христианской проповеди призываются к бою со злом». (Диакон Андрей Кураев «Сатанизм для интеллигенции». (О Рерихах и Православии), в 2-х кн. М., Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2006. Электронная версия).
Кровавые жертвоприношения составляют сущность христианства, которое как религия основывается на «крестных муках» Бога-Сына, принесенного в жертву Богом-Отцом, ради спасения падшего человечества и после – воскресшего. (Архетип «страдающего, умирающего и воскресающего» Бога в его христианском варианте). Подчеркнем, что Бог-Сын – Иисус Христос, отнюдь не сам Сам Себя принес в жертву, дабы «искупить первородный грех». Он был «отдан на заклание», то есть - принесен в жертву, Богом-Отцом, о чём наглядно свидетельствуют последние, предсмертные слова распятого Бога-Сына, до самого своего смертного часа надеявшегося, что Бог-Отец Его не оставит: «От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого. А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? Некоторые из стоящих там, слыша это, говорили: Илию зовет Он. И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить. А другие говорили: постой; посмотрим, придет ли Илия спасти Его. Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух». (Матфей, 27:45-50).
Естественно, если уж допустимой оказалась кровавая жертва самого Бога-Сына, то о «простых смертных» - здесь и говорить нечего. В христианстве кровавые жертвоприношения приобрели, фактически, массовый характер, яркий тому пример - безумства инквизиции. Говоря словами известного «неоязыческого» автора В. А. Истархова: «Самое смешное, что эти басни о жертвоприношениях рассказывают христиане, которые сожгли на кострах более 13 миллионов человек. Причём жгли одних из лучших». В. А. Истархов «Удар Русских Богов». СПб., «ЛИО Редактор», 2001. Электронная версия: «Библиотека в кармане», выпуск 18, компакт-диск № 2.