— Но разве это справедливо! — воскликнул Каттани. — Разве справедливо идти на такое унижение?

Каннито помахал рукой.

— Ох, пожалуйста, только без громких слов! Справедливо ли это? Унизительно? Нет, ситуацию нужно рассматривать совсем в другой плоскости. Скажем лучше так: иногда жизнь требует от нас большей гибкости. И если ты вынужден пойти на компромисс, то не надо делать из этого трагедии. Помнишь? Ведь мне самому тоже пришлось испытать поражение. Меня сожрали. А потом, мало-помалу, постепенно, и вот я вновь в седле. Думаешь, мне было легко, не обидно? И кроме того, дорогой мой, закон жизни таков: либо ты идешь на то, чтобы чуточку испачкать руки — ну самую малость, ровно столько, сколько необходимо,— либо выбывай из игры, сгинь!

Каттани резко повернулся и оказался с Каннито лицом к лицу. Тот ему ободряюще улыбнулся и подмигнул, словно говоря: «Да не будь ты таким простачком!» До того Каттани всегда видел его в официальной обстановке. Даже когда они оставались наедине, при личных встречах, Каннито держал его на некотором расстоянии. Поэтому Каннито казался ему несгибаемым каким-то суперменом.

Сейчас впервые перед Каттани раскрылась подлинная сущность этого человека. Суетная и ничтожная.

Каттани сознавал, что это его последний шанс. Если он откажется, ему не выйти из тюрьмы живым.

— А вы доверяете Терразини? — спросил он.

— В данном случае полностью, — заверил Каннито. Потом, понизив голос, прошептал ему на ухо: — Он нам нужен. Вот что главное. Ох, но тебе, конечно, придется позабыть об этой истории с Бордонаро и обо всем остальном.

У шефа отдела «Зет» сверкали глаза. Он протянул Каттани руку и закончил:

— Ну так как, согласен?

Каттани с усилием подавил чувство тошноты. Посмотрел на протянутую руку и пожал ее.

— Согласен, — сказал он. Каннито обнял его.

— Как только выйдешь, приезжай ко мне в Рим. Я буду тебя ждать.

На следующее же утро Терразини отправился в тюрьму. Первым желанием Каттани было броситься на него и схватить за горло. Он не в силах был оторвать взгляда от его шеи — тонкой и подвижной, как у змеи.

Но, сжав в карманах кулаки, удалось овладеть собой. В ответ на слащавую улыбку адвоката он тоже улыбнулся и протянул ему руку.

Терразини преспокойно уселся на тот же стул, на котором накануне сидел Каннито, Сложил губы трубочкой, словно желая сосредоточиться, и проговорил:

— Один наш общий знакомый горячо просил меня быть вашим защитником. Так вот — мы достаточно хорошо знаем друг друга, я знаю, каким ревностным вы были полицейским, и не верю, что вы могли совершить приписываемое вам преступление. Поэтому я готов защищать вас в суде. Разумеется, если вы на это согласны.

— Я не в том положении, чтобы отказываться, — спокойно ответил Каттани.

— Тем лучше. Нам будет легче поладить.

Терразини извлек из своего объемистого кожаного портфеля со множеством отделений блокнот и что-то в нем записал серебряным «паркером». Потом поднял глаза на Каттани.

— Слушайте меня внимательно,— проговорил он. — Вы очень хорошо сделали, что согласились взять меня в защитники. Потому что я не только убежден, что вы не убивали Раванузу, но и располагаю доказательствами вашей невиновности.

Каттани наморщил лоб. Он не был уверен, что правильно понял. И Терразини, заметив его удивление, повторил:

— Да, да, располагаю доказательствами. Итак, посмотрим, все ли у нас совпадает. Как мне говорили, вы утверждаете, что застали Раванузу уже мертвым.

— Именно так.

— Хорошо. И что на вилле никого больше не было. Другими словами, что никто не видел, как вы вошли.

— Да, так.

Терразини покачал головой.

— Нет, не так. Вот здесь вы заблуждаетесь. Мне известно, что камердинер Раванузы выходил из дому и отсутствовал примерно с полчаса. И он утверждает, что, когда возвратился, коммендаторе был уж« мертв. Сам он настолько испугался, что опрометью бросился прочь.

Каттани облизал пересохшие губы. Он ожидал продолжения, и Терразини не заставил его ждать.

— Выбежав на улицу, — продолжал Терразини, — он увидел подъехавшее такси, из которого выходили вы.

Сущий дьявол, подумал Каттани. Все сделал сам. Сперва завлек его в западню при помощи телефонного звонка этого слуги. А теперь спасает, используя того же человека. Взгляд комиссара вновь остановился на горле Терразини. Да, настоящая змея. И выпуклые неподвижные глаза тоже змеиные.

Адвокат между тем продолжал:

— Вот видите, как порой все бывает просто? Человек даже не знает, не может предположить, что выход-то из тупика есть. Но нужно совсем немного. Достаточно лишь правильно подобрать ключик. Поэтому ободритесь, дорогой комиссар. Мы покончим с этим делом в самое короткое время.

Достав из портфеля листок бумаги, он протянул его Каттани.

— Вот тут, пожалуйста, поставьте вашу подпись. Таким образом вы официально даете мне поручение вас защищать.

Выбор им Терразини своим защитником не только давал надежду вырваться из тюрьмы, но и резко изменил отношение к нему со стороны заключенных.

Теперь, когда его взял под свое крылышко Терразини, никто не осмеливался над ним издеваться. Во время прогулок во дворе его хором звали погонять вместе мяч.

— Идите к нам, доктор Каттани. Разомнитесь немножко! Мы знаем, что вы здорово играете в футбол.

Кто-то дал ему длинный пас. Хотя и с неохотой, он сделал несколько шагов и ударил по мячу.

«Качусь все ниже и ниже, — подумал он. — А удастся ли мне выкарабкаться из этой пропасти?»

Камердинер Раванузы явился к судье и подтвердил, что Каттани никак не мог быть убийцей банкира. Он сказал, что видел собственными глазами, как комиссар входил в виллу, когда коммендаторе Равануза был уже мертв.

Не глядя ему в лицо, судья спросил камердинера, почему же он только теперь решил дать свидетельские показания в пользу Каттани.

— Да я не знал, что он арестован, — с ангельским спокойствием отвечал тот. — А как только прослышал, сразу же поспешил заявить о том, что видел. — Он поправил брови кончиком пальца и философски изрек: — Правда всегда восторжествует!

Судья приказал немедленно освободить Каттани. Терразини хотел отпраздновать это событие и велел принести бутылку шампанского.

— Я глубоко удовлетворен, — сказал адвокат. Он, казалось, был действительно взволнован.

Каттани допил свой бокал шампанского. Почесал в затылке и сказал:

— Адвокат, нам нужно поговорить о вашем гонораре.

— Ну что вы! — возразил Терразини. — Даже не думайте об этом. Обыкновенная любезность.

Каттани с тяжелым вздохом проговорил:

— Я предпочел бы оплатить этот счет деньгами...

— Не настаивайте, прошу вас, — произнес Терразини, делая вид, что не понял намека. — Ведь я могу это воспринять как нежелание с вашей стороны оказать любезность в свою очередь. — И перешел на тот язык, который и боялся услышать Каттани. — А когда один из друзей не хочет оказать любезность другому — это дело серьезное!

Что такое дружба, Терразини понимал весьма своеобразно. И тотчас это пояснил:

— Кстати, насчет дружбы. Вот возьмем, к примеру, того парня, слугу, который вас выгородил. Его услугу нельзя оплатить деньгами, у нее нет цены. Да, кроме того, если бы я предложил какую-то сумму, он обиделся бы. Ему достаточно быть уверенным, что в случае необходимости я буду готов ради него разбиться в лепешку. И он, со своей стороны, тоже. Дружба, дорогой Каттани, это своего рода гарантия, взаимная помощь.

— Понимаю. Но что могу сделать для вас я?

— Если когда-нибудь мне что-то понадобится, — усмехнулся Терразини, — надеюсь, вы меня вспомните. Только и всего.

«Только и всего». Каттани прекрасно понимал, что подразумевает Терразини под словом «понадобится». Ему нужны киллеры, продажные полицейские, сообщники. Он «чувствовал, как мороз но коже подирает.

— Ну, так куда же вы теперь решили отправиться? — спросил адвокат.