О лионском пожаре, случившемся 12 июня 1999 г., чуть дальше.

21 мая 2001 г. в Сиэтле загорелся Центр городского садоводства и цветоводства, Институт биогенетических исследований был охвачен огнем, и погибло на два миллиона долларов научных книг. В поджоге подозревались «зеленые», активисты ELF (Earth Liberation Front — Фронта освобождения Земли). «Но ведь наша цель — лишь улучшение окружающей среды!» — жаловался один из ученых, специалистов по генетической модификации органических веществ.

29 мая 2002 г. совершенно необъяснимым образом загорелся склад издателя и книготорговца «Лe Бель Леттр», где хранилось три тысячи экземпляров, в том числе французская университетеская серия, более известная как «серия Бюде», классические работы греческих и латинских авторов, равно как и другие научные раритеты, посвященные Китаю, Индии, арабским странам… Вот уж поистине беллетристика! В контексте общего упадка знаний, пусть даже речь идет не о библиотеке — а некоторые книги лежали на складе с 1960 года, — этот пожар можно считать настоящей драмой, потому что, в соответствии с логикой менеджмента, тиражи были микроскопическими и переиздания некоторых книг ждать нечего. Все, что образцовый издатель классических произведений в минувшем веке (минувшем вместе с культурой?) был обязан иметь в своем каталоге, даже если торговля этими трудами нерентабельна, сейчас обречено на забвение, прибыв в будущее лишь в качестве названий книг, которые в больших библиотеках обрекаются на физическую гибель из-за того, что к ним редко обращаются посетители. Хотя избавление от свалки не находящей сбыта продукции можно рассматривать как удачу для всякого издателя, в данном случае речь идет о весьма ощутимом пробеле в панораме французских текстов. Захотят ли снова открыть потрясающие сплетни Прокопа о Теодоре или «Эроса-подростка»? Вам скажут: репринты без даты… Да, репринты, и что с того? Из приблизительно 1600 названий 1200 возродятся из пепла, приняв куда более скромное обличье: цифровая печать, обложки, лишь ярко-розовым цветом напоминающие старинные переплеты. А работы менее соблазнительные — такие, скажем, как письма византийского историка Никифора Грегораса, или даже такие глупости, как «Отношения между Китаем и Индией» — труд, написанный по рассказам путешественников Абу Заидом аль-Хазаном в 851 г.? Остается надеяться, что их можно будет найти хоть в каких-то библиотеках.

В сентябре 2002 г. половина Европы была затоплена грязной водой[72], и лимонно-желтые непромокаемые накидки туристов, у которых пропал отпуск, смешивались с точно такими же, но принадлежащими удрученным библиотекарям. Бесчисленное множество книг уплыло неведомо куда во время необъяснимого события, последствия которого оцениваются до сих пор и практически повсюду (см., к примеру: www.unesco.org/ webworld/floods5/Eeurope/).

Замок Люневиль (департамент Мерт-и-Мозель), который принадлежит ведомству национальной обороны, в четверг 2 января 2003 г. был уничтожен пожаром. Поскольку телевидение обожает показывать шедевры лишь в бедственном положении, этот «лотарингский Версаль» стал «горячей темой» для всей страны на целый уик-энд. Библиотека замка лишилась восьми тысяч трудов на военные темы.

3 февраля 2003 г. всего за сорок минут погибли в пламени шестьсот стендов Книжной ярмарки в Калькутте. Две трети участников были мелкими издателями, которые, взяв денег в долг, приехали в Калькутту со всей своей продукцией, потому что ярмарка давала надежду реализовать здесь половину торгового оборота, чего в иных условиях было не сделать, ибо в стране плохо с книжными магазинами. Из всех, кто участвовал в ярмарке, только двадцать два британских издателя позаботились о страховке от пожара. Они создали фонд, чтобы прийти на помощь другим.

То, что мы сегодня имеем право называть «Лионским делом», заслуживает отдельного рассмотрения, потому что город, правду сказать, никогда не жил совершенно мирной жизнью, но никогда и не был целиком вовлечен в войну. Например, в воскресенье 16 февраля 1997 г. пожар, признанный криминальным, полностью уничтожил анархистский книжный магазин «Черное перо» вместе со всем, что хранилось на его складах. С другой стороны, пусть даже явной связи между этими событиями нет, у всех на памяти действия машин-таранов и поджоги синагог Мингетг в Венисье (14 октября 2000 г.) и в Ла-Дюшер (23 марта 2002 г.). А еще до того, в июне 1999 г., в то самое время, когда общество было в особенном возбуждении в связи с делом Плантена, благодаря которому открылась неизменная снисходительность к негационизму в университетах Лион-II и Лион-III, внезапно разразился пожар в университетской библиотеке на набережной Клода Бернара. В этом крупном архиве, основанном в 1886 г., уже при создании были собраны многие фонды, изъятые при разделении церкви и государства (в частности, документы турнонских ораторианцев, семинарии и архиепископства), в число которых входили и 17000 томов, изданных до 1800 г., манускрипты и инкунабулы. Здания, построенные когда-то Абрахамом Хиршем, в 1930 г. были переданы во владение филологическому и юридическому факультетам. В дальнейшем фонды пополнялись, богатели, и к ночи на субботу 12 июня, когда в 1.30 вспыхнул огонь, насчитывали уже 460000 единиц хранения. Пожар такого масштаба, считает подполковник Серж Делег, должен был исподволь тлеть долго, иначе не могли бы так внезапно загореться сразу все крыши. Город до сих пор не забыл пламя, в котором вместе с кровлями строений унеслись в ночную тьму 300 000 книг. Месяцем позже в двух точках возгорания обнаружились следы углеводорода — и сразу же было возбуждено уголовное дело. Пресса вскользь упоминала, что в пожаре были уничтожены десятки тысяч старинных диссертаций, собранных в университетах Лион-II и Лион-III. «Это научное наследие прошлого, по мнению экспертов, если и можно будет восстановить, то с большим трудом», — писали журналисты. Уцелевшие книги были отправлены на реставрацию, различные организации занялись их «лечением» и восстановлением купола Хирша, расследование топталось на месте. Между тем время шло… 31 июля 2000 г. загорелся архив Дворца правосудия. Пожарным не удалось проникнуть в хранилища, защищенные бронированной дверью, замки которой пострадали от огня, и, пока дверь пытались вскрыть газовой горелкой, тысячи документов обратились в пепел. Любопытно, что в их числе были листовки с обвинениями в адрес «еврейского лобби, которое подожгло университетскую библиотеку» и документы, на основании которых можно было бы в случае необходимости привлечь к ответственности именно тех ученых, чьи диссертации сгорели годом раньше. Прошло еще немного времени. И вот в понедельник 3 декабря 2001 г. выносится постановление о прекращении дела: хотя очевиден криминальный поджог, прокуратура отказалась продолжать расследование ввиду полного отсутствия результатов. И к декабрю 2001 г. даже те, кто мог бы интересоваться этим делом, о нем забыли. Все, за исключением нескольких человек, ближе других с ним соприкоснувшихся. К этому политическому преступлению «было проявлено редкостное безразличие… Нельзя, чтобы постановление о прекращении дела означало, что не было драмы, не было преступных действий, не было самого события. Ведь покушение на мысль стало одновременно покушением на память».

Лионцы отметили, что ни министр культуры, ни министр народного образования не появились в городе и не проявили обычной словоохотливости в отношении глубинного смысла этой драмы. Теперь и их имена забыты. Мораль истории ярче всего выражает сегодня одна из сетевых энциклопедий, которая не постеснялась высказать суждение о пожарах в лионских библиотеках так: «Это была чистая случайность».