- Я упала и порезалась, Стен, а Джен очень перепугалась.

- И это все?! – он кричал, - Жить то будешь?

- Я повредила ногу и поранила её, там…

- Я спросил, будешь ли ты жить?

- Да… я думаю…

- Отлично! – он прервал жену и повернулся к мальчику. – Ты что, из-за этого вытащил меня из кровати? Из-за этого, я тебя спрашиваю? Паршивец! Кого я воспитал!

И не успел мальчик ничего ответить, как Стенли занес свою руку вверх и со всей возможной силой, которая была у него в этом состоянии, ударил его по лицу. Мальчик, не выдержав, такой силы, упал на пол. Его лицо покраснело и заполыхало, в глазах потемнело, но он не сказал ни слова. Ни слова упрека. Он не стал плакать, хотя слезы так и намеревались вырваться из глаз. Он просто лежал и пытался поймать ртом воздух, которого не хватало в его легких. Он отчаянно пытался не провалиться в темноту, которая уже намеревалась забрать его с собой. Он не смог разобрать слов, которые посыпались на него потом, но как только искры в глазах начали проходить, он смог, наконец-то, встать на ноги. Он видел испуганные глаза его матери, которая была сейчас слишком слаба, чтобы подняться, и глаза маленькой сестренки, которая вовсе не понимала, что происходит. Но плакала потому, что чувствовала боль, чувствовала, что в этой семье много боли.

Маленький Макс подошел к маме с аптечкой и стал обрабатывать ей ногу. Он совершенно не знал, что нужно было делать. И первой мыслью маленького мальчика было именно обратиться за помощью к взрослому человеку, к главе семейства, к своему отцу. Нога его мамы обильно кровоточила, потому что она сильно поранилась, упав на осколки. Но ведь он даже не поинтересовался, что именно произошло, даже не захотел услышать. Он не беспокоился о своей жене, которая терпела боль в ноге и разбитой голове. А ему было все равно, ведь это он забыл убрать пустые бутылки, о которые она упала. Забыл. И его это не волновало.

Пэгги подняла свою руку и нежно погладила сына по голове.

- Держись, малыш, только держись. – прошептала она. Макс заглянул в её добрые ласковые глаза, на душе у него мгновенно потеплело. - Я люблю тебя.

И только благодаря этим словам он терпел.

 

- Макс?

Он поднял свои глаза. Перед ним сидела обеспокоенная Сара, которая держала его за руку. Кларк и Розмари тоже смотрели на него с волнением.

- Что? – он с непониманием оглядывал каждого по очереди.

- Ты в порядке? – Сара коснулась его лба, от её прикосновения его немного тряхануло. – Вроде не горячий. Как ты себя чувствуешь?

- Да все нормально, успокойся. – он явно ничего не понимал.

- Макс, я никогда не паникую понапрасну, ты меня знаешь, но сейчас я паникую.

- Сара, все хорошо. Я просто немного задумался.

Сара вздохнула, переводя взгляд на Розмари, и тогда она, все поняв, приняла огонь на себя.

- Максимилиан, ты сидел, словно в ступоре, а потом тебя начало трясти.

Трясти? Макс ухмыльнулся.

- Вам, наверное, показалось.

- Не показалось, - Сара сделала так, что их взгляды встретились, она перешла на шепот, - ты хочешь об этом поговорить?

- Нет, - он крепче сжал её руку, чувствуя, как от её присутствия у него по телу разливается приятное тепло, - я правда в порядке.

Ему очень хотелось высказаться, довериться Саре в том, что так сильно его гложет, что до сих пор заставляет его сжиматься от нестерпимой боли в груди. Но он не знал, сможет ли открыться, сможет ли побороть свои детские страхи, которые преследуют его и днем и ночью, и которые усиливаются, когда он видит своего отца. Он не мог этого объяснить, но все внутри у него сжималось от страха, и он невольно проваливался в то время, когда жизнь казалась ему сущим адом.

- Хорошо, - она кивнула и отвернулась, развернувшись к Розмари и Кларку, - мы, наверное, лучше поедем, нам нужно выспаться, самолет рано утром.

- Да, конечно, дорогая, езжайте! – Розмари все ещё смотрела на них с нескрываемым беспокойством.

Сара уже встала со стула и взяла свою сумочку, когда Макс наконец-то очухался.

- Нет. – он пристально взглянул на Сару, она помедлила.

- Макс…

- Да все со мной в порядке! Наверное, я просто задумался глубже, чем предполагал. – говоря это, он выразительно смотрел на Сару.

Он очень сильно желал найти в её глазах поддержку, потому что кроме его сестры, они с Диланом были единственными близкими ему людьми. А Сара ещё и обладала удивительным свойством читать людей насквозь. Если она поймет, что именно вызвало у него такое поведение, то согласится с ним в том, что им следует остаться.

Ему необходимо было отвлечься.

Он заглянул в её глубокие карие глаза и нашел то, что искал. Он увидел в её взгляде понимание и сострадание. Она знала, что только одни единственные воспоминания могут причинять ему такую невыносимую боль – это воспоминания об отце и о том времени, которое для всех для них стало настоящим испытанием.

- Я хочу остаться, именно потому, что завтра мы уезжаем.

Сара промолчала, стоя и смотря на него. Он видел, что она боролась с отчаянной мыслью утащить его домой, чтобы помочь ему, но так же он видел, что она прекрасно понимала, что это будет для него значить. Одиночество не является для него лучшим выходом, потому что, когда они останутся вдвоем он не выдержит и выложит ей все, что накопилось у него за эти годы.

А этого он особенно сильно боялся.

Ему становилось лучше только тогда, когда он отвлекался и делал это в большой и шумной компании, она поняла это, поэтому, просто кивнула.

Розмари посмотрела на мужа, а потом снова на Макса.

- Ты уверен?

- Абсолютно, я же не больной, - Макс улыбнулся, - и вроде как даже не раненный.

Он увидел, как на её лице отразился страх, и незаметно взял её за руку под столом.

К нему вернулось то самое легкое чувство, которое он испытывал в детстве, когда они с Сарой ещё были детьми. Он вспомнил, как одна её улыбка всегда помогала ему справляться со всем, что происходило у него в жизни. Она была опорой не только для Дженнифер, но и для него. Надежной опорой. И когда она лишь сильнее сжала его ладонь, он понял, что ничего не изменилось.

- Давайте поговорим о чем-нибудь веселом, а не будем сидеть, как в трауре, - Кларк взял все в свои руки, видя, что никто не может больше вымолвить ни слова.

- Да. – Розмари улыбнулась. - Сара, так вы уже назначили дату?