Четвертая женевская встреча Жукова и Эйзенхауэра состоялась утром 23 июля 1955 года перед закрытым заседанием глав делегаций, в условиях возникновения угрозы провала совещания из-за непримиримой позиции сторон по вопросу о будущем Германии. Руководители западных держав фактически выступали за объединение Германии путем включения в ФРГ ГДР и затем вступление объединенной Германии в НАТО. Советский Союз выступал за сохранение двух самостоятельных государств (ГДР и ФРГ) и за необходимость нормализации отношений между Восточной и Западной Германией.

На встрече Жукова и Эйзенхауэра присутствовали посол США в СССР Ч. Болен и дипломат, переводчик О. А. Трояновский, оставивший свои воспоминания о Жукове: «На меня Георгий Константинович произвел сильное впечатление и как человек, и как политический деятель. Он держался с достоинством, принимал активное участие в беседах и протокольных мероприятиях. И в то же время деликатно уступал пальму первенства Хрущеву и Булганину. В его поведении совсем не чувствовалось крутости нрава, о которой часто упоминается в воспоминаниях времен войны. Видимо, он мог адаптироваться в любой обстановке».

Тогдашний посол США в СССР Ч. Болен писал об этой встрече: «Советы захватили с собой старого солдата Жукова, очевидно, в качестве дружеского жеста по отношению к Эйзенхауэру. Жуков был большевик, неуклонно следующий партийной линии, но в первую очередь он был русским патриотом. Он верил в независимость армии, и одной из причин его конечного падения стала попытка упразднить систему политических комиссаров. Свойственная ему чистота помыслов резко контрастировала с неискренностью других большевистских вождей. Он проявлял толерантность и даже уважение по отношению к Соединенным Штатам, и я не сомневался, что его привязанность к генералу Эйзенхауэру искренняя, а не вызванная преходящими обстоятельствами».

Во время этого визита маршал Жуков ответил на вопросы американской писательницы и журналистки А. Рай. А известный художник Гош Тайгор сделал несколько его графических портретов.

Эйзенхауэр нашел, что его старый боевой товарищ сильно изменился за прошедшие десять лет. «Во время наших встреч тогда он был независимым, уверенным в себе человеком, который, несомненно, принимал коммунистическую доктрину, но всегда был готов с радостью встретиться, чтобы обсудить любую текущую проблему и вместе искать ее разумное решение. Он делал это по своей собственной инициативе и однажды даже резко поставил на место своего политического советника Андрея Вышинского, приказав ему покинуть комнату, чтобы мы могли конфиденциально побеседовать вдвоем. По многим признакам было очевидно тогда, что Жуков был как раз тем, кем он хотел казаться, – в высшей степени важным человеком в советском правительстве, возможно вторым после самого Сталина… Теперь в Женеве, десять лет спустя, он выглядел встревоженным и явно подчиненным по своему положению. Он монотонно повторял мне аргументы главы советской делегации… Он был безжизненным, не шутил и не улыбался, как раньше. Мой старый друг выполнял приказ начальства. От этого личного разговора у меня не осталось ничего, кроме чувства горечи».

На страже офицерской чести

31 июля 1956 года министр обороны маршал Жуков и генерал-полковник начальник Главного политического управления Советской армии и ВМФ А. С. Желтов (через год с небольшим ставший одним из самых активных участников «антижуковской» кампании, приведшей к падению Жукова) отправили в ЦК КПСС докладную записку, в которой информировали высшее партийное руководство о жалобах генералов и офицеров-отставников на их отрицательное изображение в печати. Среди «непонравившихся авторов» оказался и советский гимносочинитель Сергей Михалков, а среди «проштрафившихся» изданий – журнал «Огонек» и «Литературная газета».

Жуков и Желтов написали: «Считаем необходимым доложить Центральному Комитету, что за последнее время в центральной и местной печати стали часто появляться статьи, фельетоны и рассказы, в которых в крайне неприглядном, отталкивающем виде изображаются офицеры Советской Армии, находящиеся в отставке и запасе. Характерно, что упор при этом делается не столько на сами факты недостойного их поведения как советских граждан, сколько на их принадлежность к офицерскому корпусу, на то, что они получают большие пенсии, живут якобы в роскоши, пьянствуют и т. п.

Примером подобных выступлений является рассказ «Комсомольский патруль», опубликованный в журнале «Юность» (№ 2, 1956 г.). Автор рассказа М. Ланской, говоря об офицере в отставке Заборенкове, не жалеет красок, чтобы показать его в самом отрицательном свете. «Военнослужащий в отставке, – говорится в рассказе, – он получает крупную пенсию и на жизнь смотрит, прихлебывая спиртное и посмеиваясь». В рассказе с излишними подробностями описывается попытка избиения Заборенкова со стороны родителей друзей его сына.

В рассказе «Мокрый снег», опубликованном в журнале «Огонек (№ 37, 1955 г.), нарочито подчеркиваются резкие контрасты в материальном положении и моральном облике персонажей рассказа – «рядового человека» и полковника Советской Армии. Рассказ невольно вызывает антипатию не к конкретному лицу, а вообще к офицерам Советской Армии.

Пасквильные стихи под названием «Генерал» и «Отставник» были включены в сборник произведений поэта И. Рядченко, выпущенный Одесским областным издательством. Стихи вызвали возмущение большой группы офицеров и генералов, которые обратились по этому поводу с жалобой в Одесский обком партии и в Министерство Обороны.

В саратовской областной газете «Коммунист» (рассказы Г. Боровикова) и в газете «Сталинградская правда» (фельетон в номере за 6 апреля 1955 г.) были опубликованы материалы, в которых офицеры в отставке изображаются опустившимися, никчемными людьми, носителями чуждых нам пережитков прошлого.

Следует также упомянуть о пьесе А. Борщаговского «Жена», в которой грубо искажен облик Советской Армии. Автор наделил образ подполковника Величко всеми низкими и мерзкими чертами, присущими лишь проходимцам, потерявшим человеческий облик.

Наша печать должна активно бороться с фактами аморального, недостойного поведения отдельных граждан, в том числе и военнослужащих в запасе и отставке. При этом, по нашему мнению, офицеров в запасе и отставке, нарушивших нормы советской морали, следует критиковать в печати прежде всего как советских граждан, не подчеркивая их принадлежности к Советской Армии и не допуская подрыва авторитета высокого звания офицера.

Неправильное обобщение в печати, особенно в художественных произведениях, единичных отрицательных явлений, противопоставление офицеров рядовым советским гражданам объективно ведут к дискредитации офицерского корпуса Советской Армии и могут способствовать созданию у части советских людей, особенно у призываемой в армию молодежи, неверного представления о командном составе наших Вооруженных Сил, о тех людях, которым Родина доверила обучение и воспитание советских воинов в мирное время, а в случае войны – вести их в бой.

В Министерство Обороны поступило несколько писем от генералов и офицеров в отставке, в том числе и коллективные письма, в которых выражаются жалобы на участившиеся случаи унижения в печати достоинства звания советского офицера. Копии трех таких писем прилагаются.

Поскольку подобного рода факты наносят ущерб авторитету наших Вооруженных Сил в глазах советского народа, полагаем, что данный вопрос заслуживает внимания ЦК КПСС».

К докладной записке прилагался список «некоторых статей, рассказов, очерков, пьес, в которых офицеры и генералы Советской Армии, находящиеся в отставке, изображаются в отрицательном свете:

1. Очерк М. Ланского «Комсомольский патруль». Журнал «Юность» № 2, 1956 г., стр. 92–93.

2. Рассказ В. Устиновой «Мокрый снег». Журнал «Огонек» № 37, 1955 г.

3. Одноактная пьеса С. Михалкова «Соринка». «Литературная газета», 4 июля 1953 г.

4. Стихи И. Рядченко «Отставник» и «Генерал» в сборнике «Первая любовь», выпущенном Одесским областным издательством.