12 мая 1956 года Жуков отправил в ЦК КПСС докладную записку, посвященную освещению в печати начального периода Великой Отечественной войны. В ней разбирался вопрос – кто же виноват в советских военных неудачах первых месяцев войны:
«Редакция журнала «Военный Вестник» в передовой статье № 4-го осветила некоторые вопросы неудач наших войск в начальном периоде Великой Отечественной войны, вытекающих из последствий культа личности, о чем говорилось на XX съезде КПСС.
9-го мая в статье, посвященной Дню Победы, редакция газеты «Красная Звезда» подвергла критике эту статью «Военного Вестника», обвинила журнал в том, что он допускает «совершенно неправильные, вредные суждения», когда утверждает в названной статье, что «нашей армии пришлось отступать, вести тяжелые оборонительные сражения якобы из-за неприведения войск в боевую готовность».
Редакция «Красной Звезды» считает весьма странными и неубедительными «суждения журнала о каких-то разрозненных, необъединенных действиях отдельных войсковых соединений – действиях, порожденных неготовностью Вооруженных Сил СССР», она также утверждает, что в статье «Военного Вестника» грубо искажается вопрос о мобилизационной готовности и возможностях нашей промышленности. По мнению редакции «Красной Звезды», авторы статьи «Военного Вестника» этим самым принизили значение нашей победы в минувшей войне, принизили решающую роль советского народа и его Вооруженных Сил в завоевании победы. Эта критика, по справке Главного редактора газеты, дана по указанию тов. Шепилова Д. Т.
Считаю, что обвинения, выдвинутые по поводу передовой статьи в № 4 журнала «Военный Вестник», являются необоснованными и неправильными.
В статье «Военного Вестника» события начального периода войны и их причины освещены на основе действительных фактов и в полном соответствии с их оценкой, данной в материалах XX съезда партии…»
Как видно, историческая правда маршалу Победы и министру обороны была не чужда.
30 июля 1956 года Жуков отправил в ЦК КПСС Н. С. Хрущеву докладную записку об издании очерка «Битва под Сталинградом»: «По Вашему указанию я лично разобрался в вопросе об издании краткого очерка «Битва под Сталинградом».
При организации экскурсии для военно-воздушных делегаций иностранных государств в г. Сталинград встал вопрос, как быть, если делегации попросят дать им что-либо почитать о Сталинградской битве. Имеющиеся у нас грифованные и открытые труды по соображениям цензурного порядка, а также и потому, что они пропитаны культом личности Сталина, не могли быть даны иностранцам, а отказ им в этом мог поставить нас и гостей в неловкое положение.
В связи с этим Военно-историческим отделом Генерального Штаба была подготовлена краткая историческая справка о битве под Сталинградом. Подготовили справку полковники Паротькин И. В. и Морозов В. П. Верстку просматривали генерал-лейтенант Платонов С. П., генерал-лейтенант Скоробогаткин К. Ф., генерал-майор Сычев К. В., генерал-полковник Покровский А. П. и генерал армии Курасов В. В.
Справка была издана в виде краткого очерка в количестве 200 экземпляров, из которых около 70 экземпляров было вручено членам делегаций. В продажу очерк не поступал.
По содержанию очерк представляет собой тезисы, излагающие в общих чертах ход событий Сталинградской битвы, без анализа этих событий и выводов.
При написании очерка авторы и лица, просматривавшие рукопись, не подчеркнули роль руководящего состава в достижении победы под Сталинградом и при названии фронтов ограничились упоминанием в очерке только фамилий командующих фронтами, представителей Ставки Верховного Главнокомандования и членов Государственного Комитета Обороны.
Вследствие этого оказалась неотмеченной в очерке Ваша большая работа на фронте, направленная на достижение победы в Сталинградской битве.
Однако, как доложил мне сопровождавший военно-авиационные делегации США, Великобритании, Франции и Турции в Сталинград первый заместитель Начальника Генерального Штаба генерал армии Малинин М. С., при посещении Музея обороны Царицына-Сталинграда внимание членов делегаций было обращено на имеющуюся в музее увеличенную фоторепродукцию, на которой изображено Ваше выступление перед бойцами Сталинградского фронта в августе 1942 г. Членам делегаций было сообщено, что в период Сталинградской битвы Н. С. Хрущев был членом военного совета Сталинградского и Юго-Восточного фронтов.
Полагал бы целесообразным изданный очерк исправить и, если с Вашей стороны не будет возражений, во втором издании очерка отметить Вашу большую организаторскую, политическую, военную и хозяйственную работу, направленную на истощение и разгром врага под Сталинградом.
Одновременно с внесением такого дополнения намечается несколько развить военную часть очерка, а также упомянуть фамилии первых членов военных советов фронтов, участвовавших в Сталинградской битве. В новой редакции очерк отпечатать тиражом 20–25 тысяч экземпляров и распространить путем открытой продажи через книготорговую сеть.
Прошу Вашего согласия на издание краткого очерка «Битва под Сталинградом» с указанным дополнением и поправками».
Вскоре министру пришлось вспомнить слова Сталина, что «маршал Жуков без работы не останется». Другой вопрос, что, в отличие от Великой Отечественной войны, новая кампания никак не могла претендовать на звание освободительной. Это было подавление венгерских выступлений осенью 1956 года.
4 ноября маршал докладывал советскому руководству: «В г. Будапешт остался один крупный очаг сопротивления мятежников в районе кинотеатра «Корвин» (юго-восточная часть города). Мятежникам, обороняющим этот опорный пункт, был предъявлен ультиматум о капитуляции. В связи с отказом мятежников сдаться, войска начали штурм… Войска, продолжая выполнять поставленные задачи, очищают от мятежников территорию Венгрии».
1 декабря 1956 года Жуков был награжден еще одним орденом Ленина и в четвертый раз стал Героем Советского Союза. То ли подарок к 60-летию, то ли награда за усмирение взбунтовавшейся Венгрии…
Жуков и президент Эйзенхауэр
В ходе Женевского совещания глав четырех государств (СССР, США, Великобритании и Франции) в июле 1955 года состоялись четыре встречи Г. К. Жукова и Д. Эйзенхауэра. При первой встрече, прошедшей перед самым открытием совещания на публике и длившейся семнадцать минут, никто из присутствовавших не вел официальных записей. Вторая встреча состоялась через день в женевском Дворце наций, и официальных записей о ней не велось. А вот третья, самая продолжительная встреча Г. К. Жукова и Д. Эйзенхауэра, состоялась 20 июля в резиденции президента США. На ней присутствовал посол США в СССР Ч. Болен. В ходе беседы президент США и министр обороны СССР не только обменялись дипломатическими комплиментами, но и затронули ряд действительно важных вопросов (опубликовано: «Новая и новейшая история», 1999 г., № 5).
ЖУКОВ напоминает о совместной борьбе советского и американского народов против германского нацизма и о согласованной работе с Эйзенхауэром в Контрольном Совете в Берлине. Он говорит, что сотрудничество и дружба того времени между советским и американским народами давали основание рассчитывать на плодотворное сотрудничество и в последующие годы. К сожалению, говорит он, эти надежды не оправдались. С тех пор взаимоотношения между СССР и США испортились и в настоящее время они являются ненормальными и вредными для дела мира и дружбы.
ЖУКОВ вспоминает, что в ходе войны и особенно в ее последний период гитлеровское руководство строило все свои военно-политические расчеты на том, что ему удастся поссорить и «столкнуть лбами» СССР и США. Эти расчеты провалились. Однако то, что не удалось сделать гитлеровскому руководству, удалось сделать темным силам в последующий период. Жуков выражает сожаление, что это произошло.
ЭЙЗЕНХАУЭР говорит, что он также сожалеет об этом.
Эйзенхауэр добавляет, что он просил посла Болена присутствовать на беседе и записывать ее не для того, чтобы эта запись попала в третьи руки или превратилась в какой-то официальный протокол беседы, а как памятка для того, чтобы он, Эйзенхауэр, лучше запомнил все то, что будет говорить ему его старый друг.
ЖУКОВ заявляет, что простой советский народ и руководители партии и правительства Советского Союза желают иметь самые тесные дружественные отношения с Соединенными Штатами…
Он, Жуков, хочет честно и откровенно поговорить с Эйзенхауэром, как солдат с солдатом. Он хорошо знает намерения Советского правительства и ЦК КПСС, знает, что в Москве не думают о войне с Америкой. Советский Союз не думает также нападать и на какие-либо европейские страны. Такая война ему не нужна. Он сыт войной по горло…
ЭЙЗЕНХАУЭР отвечает, что он верит Жукову и, учитывая опыт совместной работы с ним в Берлине, не имеет никаких оснований не доверять его словам…
ЭЙЗЕНХАУЭР говорит далее, что он хотел бы коснуться одного острого вопроса, к которому Советский Союз, может быть, имеет только косвенное отношение. Речь идет об американских военнопленных, находящихся в заключении в Китае. Когда он, Эйзенхауэр, стал президентом, то первое, что он сделал, это – помог заключить перемирие в Корее, считая, что это будет способствовать улучшению международной обстановки. Однако, вскоре после этого выяснилось, что пекинское правительство нарушает условия соглашения и задерживает военнопленных, захваченных во время корейской войны. Он, Эйзенхауэр, понимает, что Советский Союз не руководит Китаем. Однако, он хотел бы попросить Жукова, чтобы и Советское Правительство оказало свои добрые услуги в деле освобождения тех 38 или 40 американских военнопленных и гражданских лиц, которые находятся в Китае. Китайское правительство утверждает, что США задерживают китайских студентов, желающих выехать на родину. Однако, это не так, и США готовы согласиться на любую систему инспекции, чтобы доказать, что это не соответствует действительности.
ЖУКОВ отвечает, что он не в курсе того, какое количество американцев находится в плену в Китае. Он слышал, что называлась цифра 13… Что касается остальных, то он глубоко уверен, что если бы американское правительство попыталось обсудить этот вопрос с правительством КНР, то было бы, очевидно, найдено положительное решение вопроса при условии удовлетворения соответствующих просьб китайской стороны.
ЭЙЗЕНХАУЭР говорит, что если бы он и Жуков потратили на обсуждение китайской проблемы все то время, которого она заслуживает, то они, вероятно, опоздали бы на сегодняшнее заседание, т. к. это весьма сложный и запутанный вопрос…
Другой вопрос, который я хотел бы поставить перед маршалом Жуковым, продолжает Эйзенхауэр, касается иностранных военнопленных, якобы все еще находящихся в Советском Союзе. К правительству США неоднократно обращались представители различных стран с просьбами помочь в урегулировании этого вопроса. Говорят, например, что в Советском Союзе все еще находятся до 140 тысяч военнопленных из Западной Германии и т. п. Можно предположить, что некоторые из них были осуждены как военные преступники. Но, по его, Эйзенхауэра, мнению, наступило время для того, чтобы сделать великодушный жест и освободить этих людей. Эйзенхауэр просит Жукова заняться этим вопросом…
ЖУКОВ отвечает, что ему хотя и неизвестно точное количество военнопленных, все еще находящихся в Советском Союзе, он убежден, что цифра, названная Эйзенхауэром, во много раз преувеличена. Если в Советском Союзе еще и имеются военнопленные, то это исключительно военные преступники, осужденные за совершенные ими преступления. Как известно, австрийские военнопленные были недавно полностью освобождены; о немецких военнопленных имеется в виду поговорить с западногерманским правительством. Но, учитывая просьбу Эйзенхауэра, он примет меры для выяснения этого вопроса.
ЭЙЗЕНХАУЭР выражает надежду, что отношения между новым руководством в СССР и им, как старым солдатом, будут улучшаться. Он постарается оказать свое влияние в США с тем, чтобы к советскому руководству относились с должным уважением. Со своей стороны, он будет обращать внимание Советского Правительства через посла Болена на все те действия, которые, по его мнению, являются неправильными, и надеется, что Советское Правительство будет поступать таким же образом, действуя через американское посольство в Москве или через советского посла в Вашингтоне.
В заключение он, Эйзенхауэр, хотел бы попросить Жукова оказать содействие делу воссоединения Германии…
Эйзенхауэр выражает надежду, что о Жукове и о нем останется память не как о полководцах, а как о солдатах мира…