И тут снова появляется Призрак — теперь уже в последний раз. Вошедший в раж Гамлет забывает о реальности, и Призрак приходит, чтобы напомнить о ней. Полоний мертв, и принцу вновь нужно действовать. Тратить время на разговоры с матерью бесполезно, тем более что та уже давно исчерпала свои мыслительные способности и не в состоянии понять слова Гамлета.

Гамлет с трудом берет себя в руки и осознает, что ему грозит катастрофа. Все, что он выиграл с помощью «пьесы в пьесе», потеряно из- за импульсивного и злосчастного убийства Полония. Если бы он убил короля во время молитвы, это было бы воспринято правильно. Сдержавшись ради того, чтобы Клавдий попал в ад, он дал себе время, чтобы убить Полония, и попал в беду.

Теперь у короля появилась возможность нанести ответный удар. Теперь все, что Гамлет мог сказать о вине Клавдия, останется неуслышанным; король печально заявит в ответ, что слова безумца ничего не стоят. Действительно, теперь у двора есть все основания считать Гамлета сумасшедшим. У него был повод убить короля, но никак не Полония. Если принц заявит, что он не безумный, то убийство Полония становится преступлением, за которое Гамлета могут приговорить если не к казни, то к длительному тюремному заключению.

Расстроенный Гамлет говорит:

Возможно, принц уже понимает, что согрешил, пожелав предать Клавдия вечному проклятию, хотя он имел право требовать только смерти дяди.

В результате Гамлет вынужден опять притворяться безумным, хотя считал, что с этим уже покончено. По иронии судьбы это произошло в тот момент, когда он прямо сказал матери, что вовсе не сумасшедший. Остается только надеяться. Гамлет внушительно приказывает королеве не раскрывать его тайну:

Дело не только в потерянном времени. Гамлет не питает иллюзий: он потерпел поражение. Теперь Клавдий настороже, и застать его врасплох не удастся. Более того, вскоре Гамлету придется предстать перед Клавдием и каким-то образом защищаться. Он говорит королеве:

Гамлет ни на секунду не сомневается, что речь идет не просто о ссылке за границу. Он говорит:

В сложившейся ситуации не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о содержании писем. Король не почувствует себя в безопасности, пока Гамлет не будет мертв. Хотя король Англии больше официально не подчиняется королю Дании, однако он побоится ослушаться его. Конечно, в письме содержится требование бросить Гамлета в темницу, а то и казнить.

Похожий эпизод есть в «Илиаде» Гомера. Там герой Беллерофонт вызвал ненависть жены хозяина, отказавшись от ее любовных домогательств. Разгневанная жена пожаловалась мужу, что Беллерофонт хотел изнасиловать ее. (Здесь есть сходство с библейской легендой об Иосифе и жене Потифара — см. Исх., 7: 20.) Муж, не желая пачкать руки кровью гостя и нарушать священные законы гостеприимства, посылает Беллерофонта с зашифрованным письмом к своему другу, царю Ликии. После расшифровки выяснилось, что в письме содержалась просьба казнить Беллерофонта. (Однако герою удалось избежать уготованной ему участи.)

Гамлет подозревает, что в его письмах содержится та же просьба, и мрачно утверждает, что сумеет избежать западни.

К королеве приходит король. Оба многого недоговаривают. Гертруда сообщает, что Гамлет убил Полония в припадке безумия, а король отвечает:

Он пользуется этим предлогом, чтобы выслать Гамлета из страны. Королеве он говорит, что это даст ему время простить принца и помешает народу требовать наказания преступника. Королева не говорит о том, что Гамлет на самом деле вовсе не душевнобольной и что он действительно убил бы короля, если бы тот стоял за ковром. (Впрочем, Клавдий достаточно умен, чтобы догадаться об этом без слов.) С другой стороны, Клавдий не говорит, что посылает принца на верную смерть, а сама королева недостаточно умна, чтобы разоблачить его тайные намерения.

Сомневаться не приходится: король жаждет смерти Гамлета. Но он должен соблюдать осторожность. Чуть позже он говорит придворным:

Отсюда ясно: король испытывает те же трудности, что и Гамлет. Принц хочет убить Клавдия и при этом получить престол. Король хочет убить принца и при этом сохранить престол. Именно обладание престолом делает невозможным для обоих прямое действие; репутация жестокого убийцы грозит каждому потерей популярности.

Гамлет прячет тело Полония и продолжает безмятежно играть роль сумасшедшего, чтобы не дать Клавдию повода для прямого действия. Однако вскоре труп находят, а Гамлету велят готовиться к отплытию в Англию.

Все нужно сделать очень быстро. Клавдий размышляет:

Теперь публике известен план Клавдия. Упоминание о «рубце от датского меча» подразумевает набеги датчан на Англию в X в. и завоевание Англии датчанами в начале XI в. (Естественно, бестактное напоминание о «датском мече» не добавляло публике времен Шекспира симпатии к Клавдию.)

По пути к кораблю, который должен доставить его в Англию, Гамлет встречает войско молодого Фортинбраса, с позволения короля пересекающее Данию, чтобы сразиться с поляками. Гамлет спрашивает капитана армии Фортинбраса, куда они идут. Капитан отвечает:

Значит, полякам предстоит защищаться, и в ходе этой войны погибнут тысячи людей. (Здесь, как и во многих других своих пьесах, Шекспир саркастически выражает отвращение к самому институту войны и национальной славы, хотя вкусы публики и требования времени заставляли его вставлять в свои труды шовинистические эпизоды.)

Гамлет пристыжен: он получил ответ на вопрос, над которым размышлял в своем знаменитом монологе. Фортинбраса, его норвежского двойника, интересует только то, что носит «имя действия». Он «ополчается на море смут» ради ничтожного куска земли, только для того, чтобы действовать.

Но сам Гамлет предпочитает действовать не прямо; он всегда планирует обходные пути ради того, чтобы получить все. Это его раздумье «делает нас трусами». Сейчас он осуждает себя: