Каина, убившего Авеля и, если верить библейской легенде, ставшего первым убийцей в мире, по каким-то причинам изображали на гобеленах по библейским мотивам с рыжевато-желтой бородой. Борода того же цвета была также у Иуды, предавшего Иисуса.

Сравнение комическое, потому что трусливый и недалекий Слендер меньше всего похож на человека, которого неуправляемая страсть способна толкнуть на чудовищное преступление вроде убийства или предательства.

Врач, у которого служит миссис Куикли, — это доктор Каюс, француз, говорящий по-английски еще хуже, чем Эванс. Этот классический комический персонаж очень вспыльчив. Он не любит, когда в его отсутствие миссис Куикли принимает незнакомых людей, поэтому, когда служанка узнает, что хозяин возвращается, она прячет Симпла в чулан.

Похоже, доктор Каюс направляется во дворец по какому-то важному делу. Он говорит по-французски:

В пьесе эти слова не переводятся на английский, потому что они не имеют отношения к действию. Либо они нужны для характеристики персонажа, либо намекают на некое происшествие при дворе, которое случилось во время написания пьесы.

Возможно, требование королевы Елизаветы поторопиться с пьесой (если эта легенда правдива) было вызвано не тем, что ей не терпелось увидеть Фальстафа влюбленным, а необходимостью сыграть комедию по случаю какой-то важной — и уже назначенной — придворной церемонии.

Из реплик, встречающихся в пьесе позже, можно сделать вывод, что речь идет о представлении ко двору претендентов на награждение орденом Подвязки. Одно такое представление состоялось в мае 1597 г. Для данной пьесы это чересчур рано; получается, что «Виндзорских насмешниц» Шекспир написал, еще не успев закончить вторую часть «Генриха IV».

Но если это так, то знатных персон, присутствовавших на этом представлении (и, несомненно, бегло говоривших по-французски), должен был позабавить комический француз, торопящийся на ту самую церемонию, в которой принимают участие сами зрители.

В последнюю минуту доктор Каюс вспоминает, что забыл взять какое-то лекарство, открывает дверь чулана и обнаруживает Симпла. Разгневанный француз требует объяснений, а когда получает их, выясняется, что он сам ищет руки прекрасной Анны Пейдж.

Дымясь от злости, француз садится писать письмо, а затем говорит Симплу:

Похоже, нам предстоит стать свидетелями комической дуэли между двумя типами, коверкающими английский язык.

Когда разгневанный доктор Каюс наконец убегает, приходит Фентон, красивый молодой человек, который тоже вздыхает по Анне Пейдж (конечно, публика целиком и полностью на его стороне, не говоря о самой Анне, и настроена против писклявого Слендера и вспыльчивого Каюса).

Миссис Куикли, уже обещавшая помочь Слендеру и Каюсу, соглашается помочь и Фентону. Для нее главное — деньги, а Фентон платит ей со словами:

Миссис Пейдж получила письмо Фальстафа. Эта добродетельная матрона, не привыкшая к интрижкам, тут же выходит из себя и говорит:

В данном случае выражение «Ирод иудейский» означает всего-навсего «злодей».

На сцене появляется миссис Форд. Она тоже получила подобное письмо и тоже разгневана. Миссис Пейдж, представив себе размеры Фальстафа и то, чем может кончиться попытка заняться с ним любовью, сердито говорит:

Согласно греческим мифам, на заре истории Зевс и другие олимпийцы победили чудовищных гигантов. После этой победы ради безопасности гигантов упрятали под землю и придавили сверху горами, созданными специально для того, чтобы пленники не вырвались на поверхность. Так, один из предводителей гигантов по имени Энкелад был придавлен горой Этной.

Легко предположить, что причиной возникновения этих мифов было стремление объяснить вулканическую активность.

Гора Пелион упоминается в другом мифе, который очень близок к мифу о восстании гигантов. В этом мифе повествуется о двух молодых гигантах, решивших захватить Олимп, высочайшую гору Греции и жилище богов. Чтобы создать площадку нужной высоты, они собирались взгромоздить Пелион на Оссу. Миссис Пейдж объединяет два этих мифа в один.

Миссис Пейдж и миссис Форд решают проучить Фальстафа; они будут водить его за нос, а потом оставят ни с чем. Именно решение этих двух дам повеселить себя и публику за счет Фальстафа (которому от этого веселья придется несладко) и делает их «виндзорскими насмешницами».

Но эти две женщины — не единственные, кто знает о намерениях Фальстафа. Ним и Пистоль из вредности выдали Фальстафа их мужьям. Пистоль говорит им:

Согласно греческим мифам, Актеон был охотником, который увидел, как купается Диана (Артемида), и начал наблюдать за ней. Девственная охотница Диана почувствовала себя оскорбленной и превратила Актеона в оленя, после чего беднягу разорвали собственные собаки. (Рингвуд — распространенная в Елизаветинскую эпоху кличка гончей.)

Поскольку Актеон, превращенный в оленя, носил рога, а рога были символом обманутого мужа, реплику Пистоля следует считать красноречивым предупреждением. В последнюю минуту он стесняется произнести нужное слово, которое слишком «одиозно» для его утонченных чувств. Это слово известно каждому зрителю: «рогоносец».

Пейдж — спокойный и рассудительный человек, не склонный к ревности, — не верит Пистолю и говорит:

Слово «Cataian»[136], означающее «китаец», появилось в Англии за несколько веков до Шекспира, когда северный Китай завоевало кочевое племя киданей (Khitan), или китаев (Kitai). Они владели этой территорией с 907 по 1125 г. — достаточно долго, чтобы дать ей свое имя. В 1213 г. эту область завоевали монголы под предводительством Джучи, старшего сына Чингисхана. В конце XIII в. северный Китай посетил венецианский путешественник Марко Поло. Хотя с тех пор прошло больше полутора веков, однако эти места продолжали называть именем древнего кочевого племени. Марко Поло назвал северный Китай Катаем (Cathay), поэтому в Англии жители Китая превратились в катаев, или катайцев (Cataian). Поскольку в Средние века ксенофобия была куда сильнее, чем сейчас, считалось, что такое экзотическое создание, как китаец, просто обязано быть лжецом.

Современное англоязычное название этой страны (China) происходит от имени еще более древней династии Цинь (Ch'in), которая правила Китаем менее полувека — с 259 по 210 г. до н. э. Большую часть этого времени императором был Цинь Шихуанди, могучий правитель, при котором построили Великую Китайскую стену. Император Цинь собрал все исторические трактаты того времени и сжег их, чтобы прославить свое правление и показать, что история начинается с него. И это ему удалось; во всяком случае, первые сведения о Китае, дошедшие до нас благодаря позднейшим легендам, относятся к его царствованию. Естественно, страну, которой он правил, назвали по имени ее императора.