Особый интерес проявляли Курц и пани Поля к высказываниям немцев о союзниках, о втором фронте, который все не открывался. Доктор, нередко притворяясь выпившим, начинал разговор.

– Англичане бомбили вчера наши западные районы, – говорил он, пользуясь сообщениями газет и радио. И сразу возникал разговор о втором фронте. Разведчикам оставалось только фиксировать почти единогласные мнения гитлеровцев.

– Я предпочитаю воевать на этом втором фронте, чем на русском. Все-таки американцы джентльмены, с ними всегда можно найти общий язык. А с этими русскими фанатиками-коммунистами не очень-то приятно встретиться, – сказал пожилой немец, держа в руке фужер с вином. – Вот сынок мой там и пишет, что дерутся, как звери. Никакой культуры.

– Хе-хе. Культуры захотел старик. На фронте – белые перчатки, – хохотал инженер. – Сразу видно тыловика.

Пожилой немец насупился, но не решился, видимо, возражать заносчивому майору. Все же его высказывания положили начало нужной разведчикам беседы.

Из гостей Мариана и Анатолий возвращались усталыми, разбитыми, но довольными… как настоящие актеры после нелегкого спектакля.

– Как вам понравился сегодняшний спектакль? – спрашивала Мариана, когда они оставались наедине.

– Вы играли бесподобно, – отвечал Курц – Даже я не замечал, как в мой стакан попадала вода.

Они перебирали в памяти все услышанное: танковый полк, находившийся в запасе, готовится на фронт… Аэродром переоборудуется и переходит па боевое снаряжение… Солдаты перестают верить в победу. Настроение падает…

Разведчики уточняли добытые сведения, и на “Большую землю” из далекого тыла противника летели важнейшие сведения, которые в большой степени облегчали советским войскам продвижение вперед. Не зря разведчиков называли глазами и ушами армии.

– А что это за аэродром, о котором рассказывал майор, что якобы русских водят за нос? – спросил Анатолий, вспоминая, как при этом хохотал этот веснущатый офицер. – Чуть ли не каждую ночь сбрасывают бомбы, а он неуязвим.

– Нужно разузнать и сообщить нашим. Но где такой аэродром, – рассудила вслух Мариана, припоминая количество налетов советской авиации.

Анатолий тоже задумался, но так и не нашли ответа.

– Я уточню, – решительно заявил Анатолий после некоторой паузы.

Несколько дней разведчики вели усиленные наблюдения в поисках неуязвимого нового аэродрома. Мариана выезжала в разные направления, присматривалась, но, ничего не обнаружив, возвращалась огорченной.

Стали обдумывать новый план. Решили:

– Потратим неделю, другую, по разведаем. Даже если понадобится выйти за пределы нашего района действия, – сказал Анатолий. Было ясно, что выезжать необходимо Мариане, ибо он, Анатолий, занят на службе и его отлучка может вызвать подозрение. План оказался удачным. Не доезжая Перемышля, Мариана заметила недалеко от шоссейной дороги аэродром. Но что-то странное казалось в мертвенной тишине. “Не этот ли”, – подумала Мариана. Остановилась в ближайшей деревне. Попросилась ночевать, предлагая крестьянкам разные вещицы. В ту ночь, к счастью, хозяева разбудили ее по тревоге.

– Пани, а пани, бежим в бункер. Бомбежка. Русцы.

Мариана вскочила, быстро оделась, но в бункер не пошла. Она прильнула к стене дома и наблюдала за происходящим. В небе зажглось множество фонарей. Стало светло, как днем. Самолеты перелетели через село в направлении аэродрома. Вскоре послышалась зенитная стрельба, а затем и взрыв бомб.

Несмотря на зенитный огонь, самолеты отбомбились и улетели к востоку. Через некоторое время в дом вернулись хозяева, таща за собой постель.

– Чего пани глазеет, проглотить хочет – что ли? – сердито спросил пожилой хозяин дома.

– Я замешкалась, пан, а потом не знала, куда вы делись, – оправдывалась Мариана. – А что, это часто у вас так бывает?

Старик немного задумался, почесал затылок и как бы пренебрежительно ответил:

– Почти через каждые один-два дня. Тратят бомбы зря.

– Как зря? Они же бомбят что-то там. Завод или еще что-либо, – спросила наивно Мариана. Но старик, прищурив один глаз, безразлично махнул рукой.

– Какой там завод. Фанерные самолеты. Манекены, вот что там. Фашисты хитрят, а мы отдуваемся. Иногда эти бомбы блуждают и достаются нам. А швабам что? Обманули и рады.

Тут- то разведчица и поняла: “ложный”.

Наутро она обменяла кое-какие вещи на молочные продукты, поблагодарила хозяев и уже пешком направилась по шоссе в сторону аэродрома…“Проверю. Не ошибаются ли старики”.

…Дома она зашифровала радиограмму, указав точные координаты, ориентиры “ложного” аэродрома и передала на “Большую землю”.

На следующий день она расшифровала радиограмму, в котором руководство благодарило.

“ОБЛАВА ЗАПРЕЩЕНА”

За эти месяцы доктор Курц и пани Поля укрепили свое положение в районе действия. В центре были довольны их работой. Только Мариана, выходя в эфир, частенько задумывалась над тем, как бы их не засекли. Это все больше и больше беспокоило ее. Шутка ли, целые месяцы находиться на одном месте. К тому же некоторые радиограммы получались большими, так что пеленгаторам легко было обнаружить чужую рацию.

Как- то вечером Мариана поделилась своими опасениями с Анатолием. Они шепотом обсуждали положение, когда кто-то с силой ударил ногой в дверь…

Сунув “вальтер” под подушку, Мариана быстро забралась под одеяло. Анатолий стал у дверей. Они понимали, что подобное посещение не может быть связано с их деятельностью: немецкая контрразведка действует аккуратнее. Но нужно быть готовыми ко всему…

Удар повторился.

– Кто там? – сонным голосом недовольно спросил по-немецки Курц.

– Открывай, пшя крев, – закричали за дверью. Посыпались немецкие ругательства вперемежку с польскими.

– В чем дело? – повторил Анатолий.

– Открывай, не то дверь взломаем! – послышалось в ответ. Анатолий взял в руку электрический фонарик и открыл дверь. Перед ним стоял высокий солдат с карабином на плече…

– Пшя крев! – выругался снова незванный гость.

– Здесь женщина, прошу потише! – повысил тон Анатолий.

– Полячка не есть женщина! – закричал солдат, пытаясь проникнуть в комнату.

– Я такой же немец, как и ты, чего шумишь? – ответил, разозлившись Анатолий.

– Немец, говоришь? Документы?

Он протянул солдату документы, подписанные начальником аэродрома.

– Артц! – удивился солдат и отступил на шаг.

На следующий день Анатолий-Курц рассказал об этом случае своему начальнику.

– Это возмутительно, – негодовал Анатолий. – Солдат позволяет себе приставать к жене врача.

– Приставал к пани? – переспросил разгневанный майор Гольдфриг.

– Да, господин инженер, к сожалению. Еле-еле уговорил пьяного солдата покинуть наш дом. Такие гости могут зачастить ко мне, если вы не возьмете меня под защиту, – закончил доктор возмущенно.

– Это безобразие нужно пресечь, – заявил Гольдфриг, глядя на подполковника.

– Да, доктора нужно взять под защиту. Выдать ему мундир и обезопасить квартиру.

На второй день на дверях квартиры, где жили разведчики доктор Курц и пани Поля, как они там назывались, была прибита табличка с немецкой надписью “Облава запрещена”. Подобные надписи делались на домах и воротах самых благонадежных. Она ограждала от вторжения ночного патруля.

Анатолий натянул на себя немецкий мундир, который заставил и хозяина дома изменить отношение к квартиранту. Это была большая победа. Мариана могла спокойнее работать на рации.

Для того, чтобы добыть точные сведения об аэродромах, складах, заводах, разведчикам приходилось прибегать к самым различным уловкам. Мариана нередко выезжала на расстояние до ста-двухсот километров. В этом ей опять же помогала профессия “хандляжки”. Девушка клала в кошелку шелковые чулки, белье и отправлялась по селам и городкам.

Однажды, придя на вокзал, она по обыкновению оглядела составы. Ее внимание привлек тот, кто стоял на третьем пути. Из окон и дверей товарных вагонов выглядывали военные в летной форме. Мариана попробовала сосчитать их, но тщетно. Они то выскакивали из вагона, то снова прятались. Тем не менее она заметила, что их много. С солдат она перевела взгляд на груженные каким-то необычным грузом платформы. Здесь были и стекло, и фанера, и большие прожекторы, много разной аппаратуры и ящиков. Другие платформы были покрыты брезентом и только по тому, как торчало то в одну, то в другую сторону что-то длинное, похожее на ствол пушки, Мариана догадалась: зенитки.