— Такова официальная версия?

— А ты разве не знал?

— Я сам предложил им эту идею ещё до того, как из меня начали извлекать свинец, — сказал я. — Просто не знал, как именно они её обыграли.

— Наш «ягуар» разбился в каньоне Бакмана, — объяснила она, — а мы втроем находились в нем. Во всяком случае, так это было представлено. На наше счастье мимо проезжал полицейский патруль. Конечно, никто не знает, что им могло понадобиться в такой глуши, но они были очень любезны и обходительны и немедленно доставили Питера и Ларри в больницу. Один из полицейских даже пожертвовал на время свою форменную рубашку. — Немного помолчав, она добавила: — Похоже, твой начальник и вправду человек влиятельный. Доктора не сказали ни слова про огнестрельные ранения. В газетах написали, что это была авария, и все. Мэт, я… мы тебе очень благодарны. Если бы дело получило огласку, то тогда… ну, сам знаешь, все было бы совсем по-другому. Он старался забыть о том, что с ним было раньше. Ему не хочется быть героем. Он просто хочет жить, как все. Быть законопослушным гражданином, просто обычным человеком. Я думала, что он станет жалеть о том, что нам пришлось пожертвовать его «ягуаром», но он говорит, что это даже к лучшему, что ему больше не нужна такая машина. И что отныне он станет водить лишь ислючительно седан, в котором можно путешествовать всей семьей.

— Ясно, — сказал я. Я тоже на протяжении многих лет и по тем же мотивам водил лишь грузовичок-пикап, но мне это, увы, не помогло. Однако, напоминать ей об этом я не стал, и вместо этого сказал совсем другое: — Ну что ж, передай ему, что я ему желаю удачи и всех благ.

— А мне? — спросила она.

— Ну, разумеется, и тебе тоже.

Она улыбнулась.

— Похоже, за последнее время я тебе порядком надоела, да? Что ж, я тебя не виню. Я вела себя не очень хорошо по твоим стандартам. К счастью, Ларри хочет видеть рядом с собой жену и друга, а не… товарища по охоте, если можно так сказать. А я, Мэт, стала ему верной женой и хорошим другом, хоть в секретные агенты и не гожусь.

Я усмехнулся.

— Да уж, не годишься, это точно. И все-таки хорошо, что мы теперь оба точно уверены в том, чего хотим, правда? Хотя всего пару недель назад, когда я впервые увидел тебя…

— Да, — быстро согласилась Бет, — и если бы мальчишки тогда нам не помешали… — Она слегка поежилась. — Но, слава Богу, они появились вовремя!

— Ну зачем же так категорично, — заметил я. — Ты, можно сказать, обижаешь меня в лучших чувствах.

Она лишь рассмеялась в ответ. Ей не было никакого дела до моих чувств. К тому же после того, как я у неё на глазах добил Мартеля выстрелом в голову, оно, наверное, окончательно утвердилась во мнении, что они у меня напрочь отсутствуют. Она взялась за шляпу.

— Что, наверное, мне пора…

— Бет, ещё всего один вопрос, — окликнул я её.

Она обернулась, стоя в дверях.

— Что еще?

— Те двое, — сказал я, — те два мужика, что попытались похитить девчонку, но вместо этого их самих загрызла собака… Помнишь? — Я не стал бы затрагивать этот вопрос, если бы она так легкомысленно не посмеялась над моими чувствами.

Она провела языком по пересохшим от волнения губам.

— Как такое можно забыть? Но почему… почему ты спрашиваешь?

— Потому что это ведь ты послала их, — спокойно сказал я. Она молчала, и тогда я продолжал: — Я тут на досуге попытался увязать между собой время и расстояния, о которых шла речь, и получил единственно возможный ответ. Когда те люди явились за Мойрой Фредерикс, то Ларри был уже давно в пути и направлялся к мексиканской границе, иначе просто быть не могло; а он у тебя не из тех, кто согласится отправиться за тридевять земель, спихнув на жену такое рискованное дело, как похищение человека. Но даже если бы ему в голову и в самом деле пришла столь бредовая идея, то он никогда не стал бы впутывать в это дело тебя. Мне кажется, что в отличие кое от кого, Ларри слишком благороден для того, чтобы использовать свою юную знакомую, к которой он относится с симпатией, в качестве оружия против её отца.

— Теперь ты его называешь Ларри, — задумчиво проговорила она. — Раньше он был для тебя просто Герцог.

— Он заслужил право на то, чтобы я называл его так, как он сам того хочет, — сказал я. — А ты уклоняешься от ответа. Я так думаю, что на самом деле ваша ссора с Ларри произошла в тот же день, только гораздо раньше, чем ты постаралась мне это представить, скорее всего, ещё рано утром, сразу же после того, как он отправил детей в горы. Ты закатила ему скандал, усомнившись в том, что там они будут в безопасности, после которого он схватил телефон, позвонил Фредериксу и укатил со двора, не помня себя от бешенства. Затем тебя начали мучить угрызения совести из-за того, что, выходит, ты сама подтолкнула его на такой шаг. Перед отъездом он приставил к тебе для охраны двоих надежных ребят, наказав им исполнять любые твои распоряжения. И вот тебе в голову пришла эта замечательная идея, но только она почему-то не сработала.

Бет стояла, нервно покусывая губы.

— Я лишь пыталась… помочь. Сделать так, чтобы ему не пришлось возвращаться обратно с эти… я подумала, что если девчонка будет у нас, то мы сможем заключить своего рода сделку, когда он вернется… — Она тяжело вздохнула. — Конечно, ты прав. Это была безумная, ужасная затея. Меня по ночам до сих пор мучат кошмары… Мэт, и что ты теперь намерен делать? Что мне за это будет?

— А Ларри знает?

— Конечно, я ему все рассказала.

— Насчет меня можешь не беспокоиться, — сказал я. — Я просто подумал, что между нами не должно оставаться никаких недомолвок. Можно тебя ещё спросить?

— Да, — кивнула она. — Конечно.

— Хорошенько подумай и скажи мне вот что: а решилась бы ты на похищение кого-либо ради меня?

Она ответила не сразу. И в конце концов чуть слышно сказала:

— Нет, Мэт. Вряд ли.

— Ну значит, сейчас у тебя все в порядки, да?

Она кивнула.

— Да, все замечательно.

— Что ж, передай детям большой привет от меня и скажи, что я их всех очень люблю. Я постараюсь не забывать об их днях рождения.

— Ларри говорит… он говорит, что берет свои слова обратно, и мы будем всегда рады видеть тебя на нашем ранчо. Можешь приезжать в любое время.

— Конечно.

Она задержалась в дверях, но, похоже, все уже было сказано, и тогда она повернулась и молча вышла из палаты. Я откинулся на подушки и подумал о детях, видеться с которыми мне теперь придется не часто. Что ж, честно говоря, я никогда не был примерным отцом. Возможно, Логану удастся достичь гораздо больших успехов на этом поприще. Наверное, эти размышления так утомили меня, что я и сам не заметил, как уснул, потому что в очередной раз открыв глаза, я с удивлением обнаружил, что Мойра стоит у моей кровати и с нитересом разглядывает меня.

На ней был черный льняной костюм, черные туфельки и перчатки. Короче, выглядела она обалденно, но казалась несколько подавленной. Ее золотисто-рыжие волосы были старательно уложены в гладкую прическу — прядка к прядке, волосок к волоску. Возможно, ей пришлось задержаться у зеркала в холле, чтобы привести её в порядок, а, может быть, она просто стала взрослее и научилась-таки носить «взрослую» прическу. Взгляд её глаз цвета морской волны также говорил о том, что с момента нашей последней встречи в её жизни произошли существенные изменения.

— Здравствуй, Мойра, — сказал я.

— Привет, красавчик.

— Я думал, ты все ещё сердишься на меня.

— Это было две недели назад, — ответила она. — Я не могу сердиться так долго. На этой кровати ты кажешься таким беспомощным… — И немного помолчав, добавила: — Моя мама умерла на днях.

— Мне очень жаль.

— Да брось ты, — отмахнулась она. — С чего тебе должно быть даль? Наверное, она просто ждала. Хотела пережить его, ему назло. А когда узнала, что его больше нет, то поняла, что её больше ничего не держит на этом свете, и просто тихо отошла в мир иной. — Она указала на свой костюм. Траур. Чумовая вещь, правда?