- Я? - переспросил я, все еще смотря вслед улетающему пулей “лотусу”. - Да… нормально. - Только сейчас до меня дошло, что он назвал ее по имени. Как-то так особенно назвал… Насколько я понял в процессе наблюдения, она никого к себе близко не подпускала. Я видел ее с другими, но это было не то. Неужели за то время, что мы не виделись, у Рэйчел наконец появился приятель?

У него были почти малиновые волосы, торчащие во все стороны -первое, что бросалось в глаза. Да и в остальном мальчик выглядел уж слишком для этого стерильного района - косуха и драная майка, в ушах - тысяча сережек, и в довершение ансамбля - джинсы, пропущенные через дробилку. Помесь панка, металлиста и еще черт знает чего. Парень казался подверженным влиянию субкультур: возможно, лет когда-то он ходил весь увешанный фенечками и с нарисованным на щеке цветком. Такой мог понравиться Рэйчел. Определенно.

- Что на нее нашло? - сказал он, тоже смотря в направлении исчезнувшей машины.

- Такой уж характер…

- Вы знаете Рэйчел?

- Да. Немножко.

Он улыбнулся мне так обезоруживающе. Он был очень милый.

- За ней нужен глаз да глаз. Рэйчел ничем не испугаешь, и я все время боюсь, что она влипнет в какую-нибудь историю. Хотя без этого она и жить не может. Такой вот порочный круг. Меня зовут Харлан. А вы давно знакомы с ней?

- Давно.

- Хотел бы я знать, какой она была давно.

- Она… - я запнулся. - Не уверен, что могу помочь. Мне пора. Передавай ей привет от старого приятеля.

Я медленно пошел по улице. Он догнал меня буквально через пару минут.

- Простите. Вы Улисс, да?

Я обернулся так же медленно.

Он уже не улыбался. Его лицо застыло, как гипсовый слепок, выделялись только глаза. Невинные и испорченные одновременно, сейчас они были просто перепуганными. По-детски. Даже можно сказать, по-человечески.

- Рэйчел… рассказывала… обо мне?

- Нет. Никогда… Просто она почти не спит, а когда засыпает, то повторяет ваше имя. И плачет. А потом злится так, что ее трудно успокоить.

- … выспалась… в свое время, - сказал я тихо, скорее сам себе.

Он не отрывал от меня глаз, как будто боялся, что я повернусь и уйду, оставив его без ответа.

- Вы ее убьете?

Честно говоря, я не ожидал такого вопроса. Мальчик был совсем не прост, и сама мысль, которую он выразил, явно далась ему очень тяжело. Это был даже не вопрос, по сути, потому что через секунду он сказал:

- Не убивайте ее. Пожалуйста.

Я взял его за подбородок, чтобы рассмотреть лучше; он не сопротивлялся, только зрачки расширялись и сужались в такт дыханию, а на висках под прозрачной кожей проступили голубые вены.

- Почему нет?

- Она самое лучшее, что со мной произошло.

Я отпустил его, пораженный. Вот это да! Оказывается, я создал нечто такое… нечто прекрасное; оказывается, моя Рэйчел - САМОЕ ЛУЧШЕЕ, ЧТО С КЕМ-ТО ПРОИЗОШЛО!

- Я сделаю ВСЕ, что вы захотите.

- Все? А если я захочу убить тебя?

Он посмотрел вверх, словно призывая небеса в свидетели.

- Ну, если Рэйчел умрет… это равносильно. Я без нее ничто.

Я в первый раз такое видел. Отдать жизнь за кого-то, как это странно. Как это неестественно. Но если этот кто-то - самое прекрасное, что с тобой произошло… может, я и смогу понять. Может быть. Данте бы точно не понял, а я постараюсь.

- Просто передай ей привет, - сказал я наконец, бессознательно погладив его пальцем по щеке. Он изобразил почти-улыбку, ему хотелось верить мне, но это было сложно.

- Что же вы друг с другом сделали?.. - спросил он только.

- Береги ее, Харлан. Я ее не трону. Но не дай ей охотиться на меня, иначе уже ничего нельзя будет поделать.

Я оставил его вопрос без ответа. Что мы сделали друг с другом? Я ее убил. Она меня ранила. Что же, орел - путь изначально более тернистый, чем решка, и мне было об этом известно. После слов Харлана я чувствовал себя Богом, Пигмалионом… а возможно, доктором Франкенштейном, и это было необыкновенное чувство. Чувство Творца.

Я дал слово, но не сказал, что откажусь от наблюдений за Рэйчел. Незаметно это стало важной частью моей жизни; правда, теперь у нее наверняка разовьется паранойя, но так будет даже интереснее…

*

Это был увлекательный путь, похожий на бесконечный сериал, - путь крови, дансингов и наркоты. Известие о смерти Перл общество восприняло нейтрально. Как я понял, причиной стало разбитое сердце - из обреза двенадцатого калибра в упор. Одно я знал точно - ее убил не Данте, хотя отношения между ними становились все напряженнее. При своей нелюбви к оружию он никогда не выбрал бы такой способ.

Я не знал, чем он сейчас живет - его не интересовал ни бизнес, ни что-либо еще, он, казалось, совсем потерял вкус к жизни. Раньше я еще мог расшевелить его, но с каждым разом Данте поддавался все неохотнее. А с того момента, как умерла Перл, и вовсе не подавал о себе вестей, хотя я не чувствовал переживаний, как с Хиямой. Иначе не мог бы не быть рядом.

Болтали об этом много, но ничего насчет убийцы, словно никто и не пытался свести с ним счеты. Это не было похоже на Данте - оставить без ответа такое явное оскорбление. Точнее на него прежнего, но сейчас ему вполне все могло стать окончательно безразлично. Настоящую причину я понял, только когда решил, что пора навестить моего друга и попытаться вывести его из этой кошмарной спячки. Рэйчел куда-то исчезла из Нью-Йорка, и это был сигнал к тому, чтобы прерваться и съездить посмотреть новый город Данте. Кроме того, я очень, очень по нему скучал.

Эта нить никогда не прерывалась, порой я удивлялся, как ничтожное количество его крови во мне связывало нас так прочно. Он был и оставался единственным существом во всем мире, которое было мне по-настоящему дорого, без оттенка садизма, как с Рэйчел. И в подтверждение силы нашей связи был его звонок сразу же после того, как я уже собрался в Филадельфию.

- Лис, привет! - сказал он с оттенком восторга, который меня здорово обрадовал. - Куда ты пропал?

- Привет, - ответил я, опуская тот факт, что он давно мог бы позвонить. Только сейчас я понял, что еще могла означать его молчанка - он здорово в чем-то (ком-то?) увяз. - Ты же знаешь, я кочевник, вот и заблудился. Но это не значит, что я…

- Знаю. Уже летишь. К слову, тут тебя ожидает офигенный сюрприз.

Почему-то это меня насторожило.

- Что за сюрприз?

- Приезжай - узнаешь. Кажется, наши большие игрища подошли к почетному финалу.

Когда он повесил трубку, я понял, что не выразил соболезнования по поводу Перл, хотя уже прошло лет пять. Но судя по голосу, он и тогда в них не нуждался. Ее смерть меня не удивила - врагов у нее хватало - хотя и оставила смутное ощущение тревоги. Я вспомнил о нашем с Данте уговоре в начале игры, но тогда был стопроцентно уверен, что Рэйчел не выйдет в финал. А все вон как повернулось.

Филадельфия мне понравилась больше, чем Чикаго - здесь было как-то спокойнее. Я хотел покататься по городу, но потом решил отложить это на потом. Сейчас на повестке дня были дела более важные. Для кого-то - жизненно.

В Филадельфии было самое красивое казино изо всех “Рассветов”, разбросанных по стране, даже лучше, чем в Вегасе. Глядя на пылающую вывеску из окна такси, я думал, кто же теперь этим всем занимается. Убийцу Перл только за это можно было распять. Потом мы повернули по главной улице и минут через десять подъехали к офису “Инферно”.

Данте ждал меня у самого входа. Он обрадовался мне так, что чуть на ступеньки не повалил, и какое-то время будто не мог сказать ни слова. Я держал его едва не на весу, и знакомое ощущение его тела, прижатого к моему, вкус его кожи на моих губах на какое-то время задвинули все посторонние мысли.

- Лис, я так скучал. Еле дождался, когда ты прикатишь. Новостей тьма, даже не знаю, с чего начать.