Мой «внутренний голос» недоуменно спрашивает меня, а стоило ли вообще рассказывать об известной только пишущему и еще некоторым людям о какой-то небольшой железнодорожной станции, пусть даже и в Египте. Не лучше ли было написать о том настоящем, тесном сотрудничестве и взаимодействии, о тех искренних отношениях дружбы, взаимного уважения, боевого братства, которые установились между советскими и египетскими военнослужащими и свидетелем которых был сам автор. Здесь, правда, приходят на память и пережитые, чрезвычайно трудные для наших отношений дни. Так, в июле-августе 1972 года, в соответствии с принятым руководством Египта решении о прекращении миссии советского военного персонала, пришлось обеспечивать эвакуацию сослуживцев домой, а потом в составе небольшой группы военных специалистов оставаться в стране, за которую всего-то два года назад воевал, и читать, слышать в адрес своей Родины такое, что рука, порой, не поднималась писать перевод. Но это уже «большая политика». Да и кто старое помянет…
Я всегда с большой теплотой и самой искренней и глубокой благодарностью вспоминаю всех египетских генералов и офицеров, с которыми довелось работать в течение трех лет пребывания в стране. Они не просто военнослужащие армии страны пребывания, которых и которым переводил. Для меня они прежде всего были и продолжают до сих пор оставаться в памяти моими учителями, у которых я учился живому арабскому языку.
Хотелось же сказать вот о чем. Наверное, у каждого из нас есть некая «точка отсчета», которая определяет порой весь твой жизненный путь как человека и специалиста. После арабо-израильского конфликта мне, волею судеб, пришлось пережить в течение 5 месяцев сомалийско-эфиопский вооруженный конфликт и, теперь уже на основании решения руководства Сомали о прекращении миссии советского военного персонала, самому в ноябре 1977 г. эвакуироваться с последним самолетом из этой, некогда дружественной нам страны. Потом, в течение двух с половиной лет, пришлось быть свидетелем и до некоторой степени участником ирано-иракского вооруженного конфликта. Тогда, особенно во время бомбежек Багдада и его пригородов иранской авиацией, постоянно вспоминалось «жаркое лето 1970 года».
И в Ираке, в октябре 1980 г., пришлось обеспечивать эвакуацию. В этот раз, правда, убывали домой только наши жены и дети. Сами советские военные специалисты также были предупреждены о необходимости, по чрезвычайно «актуальному» в условиях Ирака специальному сигналу «Финик», быть в готовности к эвакуации на Родину. Но обошлось…
Так вот, уже после египетских событий я осознал, что для меня упомянутой «точкой отсчета» стала служба, позволю себе сказать, в нашей, «кайро уэстовской» зенитной ракетной бригаде. Закалка, психологическая и профессиональная, полученная в те дни в пустыне под Каиром и на Суэцком канале, среди русских и египтян — прекрасных людей, офицеров, специалистов — очень помогла потом в службе и продолжает помогать в жизни. Да простят меня за то, что не могу перечислить этих людей пофамильно. Искренняя моя благодарность и низкий поклон всем живым и светлая память тем, кого уже среди нас нет.
А символическим выражением этой самой «точки отсчета», равно как и моей неослабевающей с годами любви к ставшему даже в какой-то степени родным Египту служит простое арабское слово, название небольшой железнодорожной станции, расположенной по соседству с одноименной деревушкой, одной из многих, жадно «припавших» своими домишками и полями с посевами, как губами, к водам великого Нила… Именно поэтому помнил, помню и всегда буду помнить свою первую ночь на Кайро Уэсте и последние слова, услышанные перед тем, как подняться из «преисподней» командного пункта и сесть в машину: «Не забудь, станция Хататба!»
И.Т.Саенко
В одной лямке со всеми
После получения приказа о зарубежной командировке и формирования технического дивизиона, перед его командиром Назаретяном P.P. и мною — его заместителем по политической части — встала задача: подготовить личный состав, сплотить его в единый коллектив, укрепить воинскую дисциплину и повысить боевое мастерство и уровень владения техникой.
Трудность заключалась в том, что люди прибыли из различных частей, и многих мы совершенно не знали. Кроме того, 80 % личного состава и 60 % офицерского состава не соответствовали специальности и работу нашего комплекса совершенно не знали. Большую озабоченность вызывал личный состав взвода подвоза, который был тоже набран из различных частей. В этом подразделении не сложился еще настоящий воинский коллектив, да и сам его командир старший лейтенант Чекалов Ю.Н. не имел опыта работы с людьми. Все эти и другие вопросы настораживали командование дивизиона. Сроки были весьма короткие, так что весь этот период был насыщен различного рода мероприятиями, имевшими целью изучение материальной части и совершенствование боевого мастерства, укрепление воинской дисциплины, материальное обеспечение, культурное проведение досуга, (прослушивание радио, чтение газет и журналов, просмотры кинофильмов и др.), медицинское обеспечение и т. д.
А для этого необходимо было изучить индивидуальные особенности каждого члена коллектива, выбрать оптимальное время для проведения тренировок и отдыха.
На протяжении всего периода службы, на всех ее этапах и во все ее моменты необходимы были четкие скоординированные действия, что могло быть достигнуто благодаря огромной профессиональной и воспитательной работе. При подготовке и проведении вышеуказанных мероприятий проводились собрания с офицерским составом, сержантами и личным составом. Были тщательно подобраны партийный и комсомольский активы во главе с секретарями. Были подобраны комсгрупорги и редакторы боевых листков.
Секретарем первичной партийной организации был избран капитан Аверьянов Василий Александрович, а его заместителем — капитан Милинис Владимир Владимирович. Секретарем комсомольской первичной организации был избран рядовой Алейников Петр Владимирович. Было избрано комсомольское бюро в составе сержанта Костенко А.С., мл. сержанта Шлюшкина А.С., сержанта Лобова В.И., сержанта Стрельника В.П., Комсгруппоргами были избраны Зе-нищев В.И., рядовой Михайлов B.C., рядовой Лосев В.А., рядовой Рожин Б.Н. Агитаторами были назначены сержант Поряков В.П., рядовой Панов В.М., ефрейтор Ахмеров И.Х., рядовой Рапай Ю.А.; редакторами боевых листков — рядовой Романович В.П., рядовой Задесенец Н.Г., рядовой Соколов В.В., ефрейтор Ступко А.А.
Работа партийных и комсомольских организаций была подчинена решению поставленной задачи. Партийный и комсомольский актив являлись вожаками и примером для всего личного состава на протяжении всей службы и в самые решающие моменты во время боевых действий или в других напряженных и ответственных ситуациях. В связи с тем, что все эшелоны в пути следования были радиофицированы, регулярно выпускалась радиогазета. Несмотря на тщательное планирование всех операций и попытку предусмотреть все возможные варианты, неожиданно возникали различные проблемы и вопросы, оперативному решению которых всегда способствовали начальник политотдела Пробылов И.В., майор Назаров, майор Зубов В.А. и капитан Логачев B.C. Они регулярно посещали дивизион и оказывали всевозможную помощь. Неоценимая работа проводилась командиром дивизиона Назаретяном, который держал под контролем ситуацию и все вопросы, касающиеся личного состава. Важнейшими вопросами, как всегда, являлись боеготовность, дисциплина, обеспечение личного состава питанием и всеми видами довольствия, медицинское обслуживание, техника безопасности и т. д.
Все это положительно сказалось в нашей дальнейшей работе. Еще перед отправкой в ОАР на полигоне в короткие сроки было выпущено 52 ракеты при учебных стрельбах без единого отказа в работе и без замечаний со стороны командования. После успешного выполнения первоначальной задачи личный состав отправился в ОАР в количестве 10 офицеров и 14 сержантов и солдат. В пути следования в наш дивизион зачислили еще 51 человека, в основном шоферов. Сразу возник вопрос укомплектования отделений, расчетов, а также обучения их боевой работе. В это же время была получена боевая техника и 3 боевых комплекта ракет.