Эту работу можно сравнить с уровнем подготовки спортивных команд экстра класса.

Как мы восхищались в 60–70-е годы игрой сборной команды СССР по хоккею. Стоило опытному защитнику выиграть шайбу у противника у своих ворот, как нападающие то ли Харламов, то ли Фирсов или Якушев тотчас набирали скорость и устремлялись в строго определенную точку. Зная, что туда защитник направит шайбу, нападающий мастерски распоряжается ею. Какое счастье, когда она влетает в ворота противника! Сколько труда, пота и старания затрачивалось хоккеистами для победы на тренировках.

Аналогично и наши летчики стали готовить модели воздушного боя. Колоссальный труд, реки пота, неимоверные перегрузки, и все ради победы, выполненного долга перед Родиной. В лучших эскадрильях было отработано до 10–15 вариантов воздушного боя. Не всегда ты атакуешь, могут и тебя атаковать — таков закон боя. Атакованный противником должен не только сорвать прицельную атаку врага, но, увлекая за собой, подставить его под огонь товарища. Дай бог, чтобы эта атака была столь эффективной, как бросок Харламова.

Ведущий определяет вариант боя и условной командой доводит ее до подчиненных. Будет ли успех? Будет, если ведущий правильно определит ситуацию и выберет нужный вариант, если летчики всей группы четко выполнят свои действия. В дальнейшем же возможно и творчество.

Для этого каждый командир и управляет своей пусть маленькой группой (пара, звено). Шаблон недопустим. Вариант — это модель завязки боя.

В Египте основной боевой группой, исходя из задач, наличия сил и т. д., являлось звено, шестерка, десятка.

Звено — слетанная группа, и замена летчиков в его составе не допускается.

Шестерка — пара командира эскадрильи, его заместителей или штатная пара одного из заместителей командира полка плюс штатное звено. Шестерка не экспромт, а также слетанная группа.

Эскадрилья (десятка) — шестерка плюс звено. Сколько ведущих групп в эскадрилье? Две или три: командир АЭ, его заместитель, командир полка или его заместитель. Заранее не слетанная эскадрилья не может в ходе боевых действий дежурить и идти в бой.

Особые условия боевых действий в АРЕ наложили свой отпечаток на использование радиолокационных средств, радиосвязи и методики наведения на цель истребителей в отличие от классических.

Обе стороны, учитывая локальный характер боевых действий, вели радиоперехват. Мы оперативно получали на родном языке информацию о действиях противника. В предвидении воздушного боя в самый решающий момент противник ставил радиопомехи высокой интенсивности, что нарушало управление.

Чтобы предупредить подобное, мы выполняли следующие мероприятия: Информация об обстановке в районе боевых действий и предварительное распоряжение на подъем дежурных сил передавалась не по радио, а по проводной связи в каждое самолетное укрытие, на КП получали обратную информацию, чтобы убедиться, что команда прошла. Затем взлет производился в полном радиомолчании по визуальным командам ведущего (стабилизатор самолета отклоняется вверх-вниз, нейтрально — включения форсажа). Полет в одну из четырех точек начала наведения проводился в полном радиомолчании на высоте порядка 50 м. Начало управления, если позволяла обстановка, допускалось только в точке начала наведения на канале управления учебных полетов, хорошо известном противнику. В свою очередь, каналы боевого управления на кнопках 6, 7, 8 радиостанции настраивались на частоты на эквиваленте антенны без выхода в эфир. В случае появления помехи высокой интенсивности летчики всей группы и вторая наземная радиостанция переходили на 6 канал боевого управления. Первая наземная радиостанция продолжала передавать команды в условиях помехи на учебном канале для того, чтобы противник не сразу догадался о смене канала.

Управление на обоих каналах осуществлялось с двух радиостанций от одного микрофона.

Не меньше, чем через одну минуту противник мог обнаружить смену канала. В случае появления помех на 6 или 7 канале осуществлялся аналогичный переход на 7 и 8 каналы самолетной и двух наземных радиостанций. Такой маневр каналами сводил на нет эффективность помех в сетях боевого управления.

Все «засвеченные» частоты из дальнейшего использования исключались и каналы перестраивались на новые частоты тем же порядком.

Для надежного управления истребителями на предельно-малых высотах в воздух поднимался ретранслятор на учебно-боевом самолете в районе аэродрома. Он же, имея 2 ракеты Р-Зс, отражал внезапную атаку по самолетам, заходящим на посадку.

Точки начала наведения были выбраны как характерные ориентиры, от Сохненской до Заафаранской долин на удалении в 70–80 км от аэродрома Бени-Суэйф. Их было 4. Ежедневно они кодировались. В качестве слов-кодов являлись: названия времен года (весна-лето-осень-зима), суток (утро-день-вечер-ночь), сторон света (север-юг-восток-запад) и использовались в произвольной последовательности. Поэтому угадать или рассчитать, в какую точку направляется группа, было нельзя. Израильтяне использовали более примитивную кодировку, обозначая на рубеже приема боевого управления штурмовиками и тактическими истребителями при ударах по целям в тактической глубине такую терминологию: «Иду на голубую линию» или «Вам на красную линию». Не представляло большого труда разгадать, что «голубая линия» — это Суэцкий канал, а «красная линия» — это Суэцкий залив Красного моря. Поэтому наши ПУ по радиоперехвату заранее ориентировали летчиков о направлении действий штурмовиков противника.

Теперь об управлении. Постоянно на КП полка возглавлял боевой расчет командир полка или один из его заместителей способных и обученных управлению истребителями в воздушном бою с индикаторов радиолокационных станций.

В состав боевого расчета КП ежедневно входили: начальник КП, три офицера по боевому управлению и технический персонал. Кроме того, в систему управления входили запасной командный пункт полка (на аэродроме Комаушим), который во время управления истребителями возглавлял один из заместителей командира полка или заместитель начальника штаба, а также боевой расчет ЗКП полка.

В точках Бир-Арейда и Бир-Марейр на базе египетских постов ПВО были развернуты передовые пункты наведения (ПН), на которых постоянно находился штатный боевой расчет.

Периодически в составе пехотных подразделений АРЕ на берегу Суэцкого залива, где обычно самолеты — разведчики Израиля вторгались в воздушное пространство Египта, находился советский летчик в ранге начальника службы для визуального наблюдения за воздушным пространством и наведения истребителей на воздушную цель. Кстати, этот метод оказался абсолютно неэффективным. Кроме того, египетское командование организовало в пустыне систему визуального наблюдения. Примитив, но впечатляло. С плотностью в несколько километров на всей площади пустыни выкопали окопы, посадили в них солдат, которые, завидев или услышав звук самолета, крутили ручку аппарата, а на КП зе-нитно-ракетной бригады, прикрывающей наш аэродром и г. Бени-Суйэф, на вертикальном планшете загорались лампочки, обозначая траекторию полета воздушных целей и своих самолетов. Правда, когда наблюдателей своевременно не обеспечивали водой или продовольствием, они начинали крутить ручки и тогда планшет хаотично высверкивал огнями ламп.

Офицер по боевому управлению 1 класса в советских ВВС был подготовлен к наведению трех групп истребителей на три цели. Это требование во время войны вполне правильное, а в Египте была не обычная война, а особенная. Израильтяне были изобретательны, хитры и способны на подвох. Без серьезной подготовки не шли на бой. Один из приемов: например, группа из 16 истребителей летит таким плотным строем, что на экране радиолокатора выглядит звеном. Египтяне на такую цель поднимают обычно два звена или шестерку. Когда до встречи остается 60 км, израильские летчики занимают боевой порядок, показывая свое превосходство в силах. Пытаясь избежать неравного боя, египетский КП давал команду летчикам на выход из боя, но бывало поздно. При самом энергичном маневре египетские летчики оказывались атакованными с задней полусферы. К сожалению, прием повторялся неоднократно. Правильное решение: не считая врагов, решительно идти в бой. Израильтяне, как и американцы, очень чувствительны к потерям. Не исключено, что под решительным натиском противник сам мог отказаться от замысла. Если нет, тогда оставалось драться с превосходящим противником. Могли быть потери с нашей стороны. Да, но лучше погибнуть в бою, чем погибнуть убегая, что более вероятно.