– Может быть, старый волшебник что-нибудь напутал? Я, скорее всего, Знайка! А Пачкуля – либо Макар, либо Борис, а может быть и Емеля – икнул Богдан Захарович, пытаясь налить себе очередную порцию.

– Не стоит, Богдан Захарович! – на этот раз Олеся проявила твердость, положив свою руку на его бокал.

– Согласен! Пойдем отсюда, а то уже нас Ефимка заждался, наверное, уже давно готов твой скафандр! – Пестрюк положив на стол деньги, посмотрел на часы и, пошатываясь, побрел на выход.

– Вы забыли свой ковер – догнал их на улице официант, вполне удовлетворенный щедрыми чаевыми.

– Спасибо! – отблагодарила его Олеся, взвалив коврик себе на плечи, так как Богдан был способен нести только свое тело.

«Первый раз его таким вижу! Может, отложите вылет на утро?» – Ефим Соломонович с сомнением поглядывал в сторону Богдана Захаровича, который облачившись в скафандр, заснул на ковре, который они расстелили во внутреннем дворике его ателье.

– Мы и так тут задержались. Богдан Захарович говорил, что у нас времени в обрез – Олеся придирчиво разглядывала себя в зеркало. Новенький, с иголочки, скафандрик сидел на ней безукоризненно.

– Огромное Вам спасибо, Ефим Соломонович! А Вы знаете, как управлять этим чудом? – она кивнула на ковер-самолет, на котором, подложив себе под голову гермошлем, крепко спал Пестрюк.

– Сними у него с запястья компас. На его корпусе есть еще две шкалы, высота и скорость. Только не ставь сразу третью позицию, а то, не ровен час, сдует – Пинчук вынес им на дорожку связку сушек и пару бутылок пива.

– Спасибо Вам, Ефим Соломонович – Олеся поправила тело Богдана и уселась на ковер. Дворик был типичным, одесским и надо было поскорее уносить ноги, так как вокруг них начали потихоньку собираться зеваки.

– Продаешь ковер, Ефим Соломонович? – из окна второго этажа высунулась чья-то взъерошенная голова.

– Уже продал – крикнул Ефим, делая Олесе знаки, чтобы та поскорее убиралась с территории их двора.

– А как стартовать-то? – Ровальчук установила полетное задание, но так и не могла отыскать кнопку для старта.

– Скажи «поехали» – улыбнулся старый фарцовщик.

«Поехали!» – прошептала молодая ведьма и персидский ковер, махнув краями, воспарил над вечерним городом, зажигающим первые огоньки. В одесский порт, как в старые добрые времена, заходило греческое судно…

Глава 8. Граф Гийом де ла Фэр

– Алекс, пусть оставят завтрак за дверью, я сейчас никого не хочу видеть – Саманта грациозно потянулась, очаровательно выгибая спинку.

Только что вышедший из душа комиссар Шульц, решил к своим разбросанным по всей комнате вещам пока не подходить.

Стук повторился. Алекс легко мог различить деликатные и вежливые звуки, принадлежащие обслуживающему персоналу от этого бесцеремонного и наглого стука. За дверью и вовсе не собирались ждать, и в следующую минуту в замке послышался отвратительный скрежет отмычки. Комиссар Шульц, работая на опережение, внезапно распахнул дверь, готовый атаковать незваного гостя ребром ладони.

– Это Вы? И как у Вас только хватает наглости беспокоить мисс Фаулер – комиссар Шульц едва успел посторониться и пропустить влетевшего в их номер Бухальского.

– Бросьте лицемерить, Алекс. Не те сейчас времена – Бухальский без разрешения налил себе виски и плюхнулся на диван.

– Ты в своем уме, Рене? По твоим следам идет ФБР – мисс Фаулер без лишних стеснений накинула на голое тело халат и достала из сумочки пистолет.

– По крайней мере, теперь я знаю, кто их на меня натравил – Рене повторно налил себе виски.

Алекс переглянулся с мисс Фаулер, требуя объяснений.

– Кстати, дорогая, америкосы сдали тебя с потрохами, так что сиди тихо и не высовывай носа – грубо отреагировал Бухальский и из этих его слов, Алекс понял, что ранее этих двоих связывало нечто большее, и у него в душе пробежала искра.

«Уж не ревную ли я?» – комиссар Шульц любил легкие и не обременительные отношения с женщинами и до сегодняшнего дня у него это неплохо получалось. Но мисс Фаулер во всех отношениях была необычной женщиной, и это он почувствовал еще в их самый первый вечер, в салоне БМВ.

– Как Вам не стыдно, господин Бухальский! Врываетесь в чужой номер, да еще угрожаете моей даме! – комиссар еле сдерживал волну негодования, по отношению к этому типу.

«Моей? Это уже что-то новенькое! Вы бы Алекс оделись для приличия – ухмыльнулся Бухальский и комиссар умерил пыл, так как, оглядев себя, понял, что из одежды на нем было только влажное полотенце на шее.

– С чего ты взял, что меня раскрыли? – Саманта нервно прикурила сигаретку, не сводя ствола небольшого «Браунинга» с Рене.

– В Стокгольме задержали Ингрид – Бухальский, осторожно, чтобы Саманта сдуру не пальнула, вытащил из внутреннего кармана сигару и несколько фотографий.

– Вы не хотите поделиться информацией? – комиссар Шульц, успев натянуть брюки и набросить сорочку, бегло просмотрел фотографии, на которых был запечатлен момент задержания полицией красивой женщины, как две капли воды похожей на мисс Фаулер.

– А ты еще не догадался? – Саманта виновато улыбнулась и спрятала «Браунинг» в сумочку.

– Есть мыслишки, но что-то не все складывается – комиссар вернул фотки Бухальскому.

– Знакомься, комиссар. Ингрид Карлсон, аферистка, каких поискать – кивнул Рене на Саманту.

– Полегче, Рене! Я ведь могу и морде заехать! – комиссар приблизился к Бухальскому на расстояние вытянутой руки.

– Не надо Алекс! Мое настоящее имя, Ингрид Карлсон – Саманта кинула Рене зажигалку.

В номере повисла полная тишина. Комиссар Шульц был профессионалом своего дела и понял, что его сейчас не разыгрывают. Рене Бухальский тонко прочувствовал момент и прикурил сигару, вальяжно расслабив свое тело в кресле.

– А что стало с настоящей мисс Фаулер? – насторожился Алекс.

– Это и есть настоящая Саманта Фаулер – Бухальский постучал пальцем по фотографиям.

– Это я уже понял – комиссар вновь глянул на фотографии и подивился невероятному сходству обеих дам.

– Агент Саманта Фаулер десять лет назад, будучи в отпуске, каталась на лыжах в норвежском Хафьеле. И так уж случилось, что она неудачно съехала со склона – ответила новоявленная Ингрид Карлсон.

– Можете не продолжать. От удара Саманта потеряла память, и кто-то этим не преминул воспользоваться – комиссар Шульц в упор посмотрел на свою подругу.

– Я всегда говорил, что Вы, молодец, комиссар! А за что сейчас попалась эта бедолага? – хитро прищурился Рене, вновь подвигая фотки в сторону Алекса.

«Наркотики» – комиссар слишком хорошо был знаком с этой темой и любой, даже самый незначительный штрих в позе или во взгляде, выдавал эту публику с головой.

– Упреждая Ваш вопрос, отвечу, подсадили ее на это дело не мы – Рене посмотрел на Алекса кристально честными глазами.

– Простите, а кто? – комиссар понимал, что перед ним сидит прожженный авантюрист без лишних комплексов.

– В среде, в которой обитала Ингрид – Бухальский кивнул на мисс Фаулер, всегда хватало отморозков, причем, на любой вкус.

– Поместив несчастную женщину, потерявшую память в эту уголовную среду, Вы, Рене, умыли руки? – теперь комиссар Шульц совершенно по-новому посмотрел и на свою пассию.

– Игра стоила свеч, поверьте комиссар! Так мы могли начать подбираться к миллиардам мистера Некноу – алчно сверкнул стальными очами Рене.

– Чем же Вам так насолил несчастный господин Некноу? – изумился комиссар Шульц.

– Несчастный? В те далекие времена, когда я был достаточно порядочным молодым человеком, этот мерзавец, а его тогда звали Клаус Карлович Устинов, кинул меня в Лас-Вегасе на пятьдесят пять миллионов долларов! Тогда это было целое состояние! – на виске Рене вздулся его старый шрам и теперь он был больше похож на гангстера по кличке Гастон Моравский, чем на графа де ла Фэр.

– Ну, эту сумму, вы, похоже, уже давно отбили – предположил Алекс.

– Мы отбили уже почти миллиард, но теперь у нас выросли аппетиты – подала голос мисс Фаулер.