Ринслер готов был ей поаплодировать. И откуда только мозги появились? Неужели ветром надуло?

— Зачем же ты тогда так невежливо обходишься со своими друзьями? — удивленно воскликнул Хозяин. — Мы тут все очень-очень гостеприимные! А девушек так и вообще боготворим! Правда, Ринслер?

— Ага, — мрачно подтвердил тот, наблюдая за притихшими Песчаниками — вечной свитой своего главаря, сопровождающей его везде.

— Не стоит злоупотреблять моим гостеприимством, — довольно холодно предупредил Хозяин Эву. — Не то пожалеешь. Ринслер проследит, чтобы тебе здесь было хорошо. И чтобы больше не было таких неприятных ситуаций, — эти слова уже были обращены непосредственно к Ринслеру. — И если еще что-то подобное повторится, девчонка ответит головой. А ты — плетью. Ну что ж, не люблю я эти воспитательные работы, прямо сердце за вас болеть начинает! — сменил свой тон на нежно-приторный Хозяин. — Давайте не будем ссориться! Мы ведь не хотим проблем?

— Не хотим, — мрачно кивнул Ринслер.

— Вот и ладненько! Ну, я пошел! Веселитесь, детки.

И Хозяин, шутливо поклонившись и девушке и мужчине, удалился вместе с двумя своими верными Песчаниками.

— Ну что, довольна, дура? — хмуро спросил Ринслер, приближаясь к девушке.

— А тебе-то что? — Эва опасливо покосилась на мужчину, но больше сопротивляться не стала. Своими силами ей точно не справиться.

— Все еще хочешь сбежать?

— Жажду.

— Три провальных раза тебя ничему не научили?

— А чему они должны были меня научить? — насмешливо поинтересовалась девушка, позволяя схватить себя за локоть и повести в том направлении, которое выбрал мужчина.

— Отсюда не сбежать, ясно?

— Откуда такая уверенность? Уже пробовал?

— Два раза, — кивнул Ринслер.

Эва растерялась — такой откровенности она не ожидала.

— Что, нечего сказать? — усмехнулся мужчина, толкая девушку перед собой. Ему было спокойнее идти позади нее: если вдруг она вновь решит выкинуть какой-нибудь фокус, он среагирует намного быстрее и вряд ли попадет под удар.

Но Эве чувствовать спиной чье-то присутствие, и не видеть, что происходит на самом деле, было очень неудобно и неприятно. Девушка резко остановилась и, круто развернувшись, уткнулась носом в мужскую грудь. Сделала шаг назад.

— Почему каждый раз за мной приходишь именно ты?

— Что-то не устраивает?

— Да, меня все не устраивает. Но это обстоятельство — в первую очередь.

— Не сбегай и я не буду приходить, — пожал плечами Ринслер.

— Ты что, вроде защитника? — насмешливо уточнила Эва.

— Я вроде наемника. Когда станешь ненужной — зарежу.

Девушка посмотрела на своего собеседника с искренним пренебрежением и медленно скрестила руки на груди.

— Значит, сейчас я нужна?

— Да, — охотно кивнул Ринслер.

Эва удивленно уставилась на мужчину. Больно подозрительно он разоткровенничался.

— Зачем?

— Да мало ли зачем. Чего ты встала? Иди давай.

— Зачем? — настойчиво повторила девушка.

— Затем. Пошли уже.

Ринслер устало вздохнул и развернул девчонку в нужном направлении, подпихнув кулаком в спину. Но Эва так просто сдаваться не желала. Она упрямо тряхнула головой и вновь повернулась лицом к Ринслеру.

— Зачем?

— Хочу сделать из тебя суп.

— Ой, глядите, юморист выискался! Отвечай, зачем я тебе?

— Мне? — правдоподобно удивился мужчина. — Я про себя ничего не говорил.

— Чего? Ты вообще как себя чувствуешь? Головка не болит? Что за ахинею ты несешь?

Ринслер красноречиво изогнул бровь, намекая, что головку стоит проверить как раз кое-кому другому.

— Ты не в моем вкусе, — поморщился мужчина. — Но многим такие… ммм… дерзкие особы нравятся. Им ты и нужна. Конечно, не то чтобы прямо ты, а, скорее, твоя женская составляющая.

Эва злобно стиснула зубы. Тварь. Стоит тут, насмехается. Только и ждал, пока она спросит, почему ее до сих пор не убили.

Девушка, не желая показывать, что слова этого ненормального маньяка ее задели, гордо задрала голову и походкой истинной королевы пошла по тоннелю дальше, делая вид, что это всего лишь часть какой-то важной церемонии.

Невероятно довольный собой Ринслер пошел следом.

Куда идти, Эва не имела ни малейшего понятия, и поэтому, ради собственного удовольствия, попыталась свернуть в небольшой тоннельчик. Почти сразу же на ее плечах появились ненавистные мужские руки, дернули назад и наставили на путь истинный. Девушка попыталась проделать этот фокус еще пару раз, но Ринслер терпеливо не давал ей сбиться с правильной дороги. Поняв всю бесполезность своих действий, Эва шагала медленно, задумчиво разглядывая пол. Она слышала дыхание мужчины позади себя, тихие, почти бесшумные шаги, и еще какой-то странный звук, как будто кто-то пальцами проводил невидимую линию по каменным стенам.

В конце концов, любопытство взяло верх, и Эва резко повернулась. И правда, Ринслер шел позади нее и задумчиво вел указательным пальцем вдоль стены.

— Что на этот раз? — мученически воскликнул он. — Решила еще раз сбежать?!

— Нет, у меня есть вопрос, — загадочно улыбнулась девушка.

Мужчина, копчиком чувствуя какой-то подвох, все же раздраженно поторопил:

— Ну?!

— Ты что, не мужчина?

— Чего?!

— Ведь я тебя у «лапочек» и не видела… а я у них далеко не первый день. — Следуя примеру Ринслера, Эва прочертила пальчиком косую линию на стене, и посмотрела на своего собеседника совершенно невинным взглядом. Хотя, в этой полутьме, мужчина вряд ли оценил все ее старания.

— Ты что, по темнице соскучилась?

— За правду — в темницу?! Нет, я, конечно, понимаю, ты не хочешь упасть в моих глазах… но я никому не скажу, — клятвенно пообещала девушка и не смогла сдержать улыбки.

— О Берегини… как тебя родители-то терпели? — мученически воскликнул Ринслер в пустоту и, приблизившись к девушке, злобно схватил ее за локоть. До этого она все равно тащилась, как черепаха. Теперь он обеспечит ей быструю доставку туда, где ей самое место.

— Не отрицаешь, — понятливо закивала Эва, едва успевая переставлять ноги за быстрым шагом мужчины. — Как это произошло? — «сочувствующе» поинтересовалась девушка. — В детстве кто-то сделал это с тобой, да?

И она красноречиво повторила движение ножниц указательным и средним пальцами.

Ринслер мог стерпеть все, что угодно. Ну, пособачились бы друг с другом во время этого долгого перехода к «лапочкам». Ну, поогрызались бы. Но намекать на обрезание… это было уже слишком.

Ринслер так резко придавил ненавистную девку к стене, что Эва даже вдохнуть не успела. Мужчина с дикой яростью сжал ей горло и где-то на самом дне собственного сознания услышал жалобный стон. Руки девчонки вцепились в его пальцы, она начала бить его по спине, попробовала ударить по лицу, но в ответ получила лишь грозный, какой-то нечеловеческий рык. Ринслер разжал пальцы и сразу же придавил извивающееся тело к стене еще сильнее. Ни дернуться, ни закричать — последнее вообще было полным абсурдом в этих подземельях. Тут нет никакого дела до какой-то вопящей девчонки.

Ринслер одной рукой вдавливал тело девушки в стену, а второй резко задрал ей платье даже выше необходимой для таких дел высоты. Правда, чтобы удержать трясущуюся теперь уже явно от страха девку, руки пришлось задействовать именно для этой цели, и ноги он ей раздвинул уже коленом.

— Ну как, нравится?! — с полыхавшей в каждом его движении и слове яростью, поинтересовался мужчина.

— Отцепись от меня!!!

Ринслер понял, что стоя ему ее не удержать, и довольно резко толкнул ее на холодный пол. Совершенно не нежно схватил за запястья и завел их у нее над головой. Сам же уселся верхом на девчонку, наклонился ближе и зло сообщил:

— Я люблю смотреть на грудь. Сама снимешь, или мне помочь?

— Да пошел ты в задницу, мразь! — ненавистно выплюнула ему в лицо девушка.

Она не оставляла попыток извиваться и пыталась хоть как-то ударить эту непробиваемую глыбу. Но Ринслер не реагировал ни на истошные вопли, ни на дрыгающиеся ноги. В один прекрасный момент Эве все же удалось укусить чертова маньяка за мозолистую ручищу, но для него это было равносильно укусу комара. Лицо каменное, в глазах хищный огонь. Он не хотел ее, как женщину. Он хотел ее, как зверь, которому плевать на то, что происходит вокруг. Она его разозлила. Она нарвалась.