Лабиринт отца Гарри Чилза в Уик-Риссингтоне (Котсуолдс, Англия)

Каноник церкви Уик-Риссингтон Гарри Чилз в 1950 году видел мистический сон, в котором некая фигура — может быть, ангел? — стояла у него за спиной и давала подробные указания, как построить религиозный лабиринт в запущенной части церковного двора. Священник поступил как велено: создал тисовый лабиринт, который мало чем напоминал Крит или Шартр, но зато был основан на Розарии и пятнадцати Таинствах. На дорожке лабиринта были расставлены указатели, чтобы идущий знал, в каком направлении двигаться. Например, в точке, символизирующей смерть, было написано, что те, кто верит в загробную жизнь, должны свернуть на одно ответвление тропы, а те, кто не верит, на другое.

К несчастью, преемник Чилза разрушил лабиринт, но в церкви сохранилась настенная мозаика Фишера, сделанная в память о работе каноника и воспроизводящая схему его лабиринта. Фишер встречался с Чилзом, когда был молод и только-только начинал создавать лабиринты, и лабиринт в Уик-Риссингтоне он проходил несколько раз. «Он не был красивым, этот лабиринт, — рассказывает Фишер. — Сегодня ему, пожалуй, ни за что было бы не попасть на страницы какого-нибудь журнала о садоводстве. Но едва ли мне довелось в жизни встречать кого-нибудь, кто мог бы сравняться с его создателем в святости».

Фишер настаивает на том, что план лабиринта в Сент-Олбансе не был первым вариантом более позднего проекта. Он говорит, что это совершенно другой лабиринт. Священные таинства на лепестках кентуэлльской розы не представлены, но вот рисунки, символизирующие достижения Тюдоров — такие, как Великие географические открытия, — здесь присутствуют. Патрик Филлипс, владелец Кентуэлл-Холла, предоставивший средства для строительства розы Тюдоров, говорил, что в центре лабиринтов никогда не бывает ничего такого, ради чего стоило бы проделывать весь этот сложный путь. Совсем иначе обстоит дело с необыкновенно просторным центром его лабиринта. Никакого намека на спасение здесь нет, но зато есть шахматная доска — такая большая, что фигуры на ней могут изображать живые люди, понятное дело — в тюдоровских одеяниях. Что же касается дорожек, то здесь они сделаны из кирпича трех цветов — желтого, красного и коричневого — и благодаря этому могут визуально проходить под и над друг другом, создавая что-то вроде трехмерного эффекта в стиле елизаветинского узлового сада. И у людей, идущих по лабиринту, появляется возможность выбора. Узор можно проходить как одну большую путаницу, а можно — как пять уникурсальных лабиринтов.

Еще один соискатель титула «самый большой…» существует вообще-то уже очень давно. Холм Гластонбери-Тор в Сомерсете возвышается над окрестностями Гластонбери до того наглядно, словно это детский рисунок, на котором изображен волшебный холм. Рядом с верхушкой остались развалины башни XIV века, а у подножия — святой колодец под названием Кровавый источник. Некоторые утверждают, что, стоя у источника, можно увидеть, как раскинулась по бескрайним полям внизу гигантская мозаика с изображением зодиака. Склоны холма исчерчены узкими спиральными тропами: одни говорят, что по ним на холм забираются овцы, другие — что это фермерские делянки (хотя здесь не было средневековой традиции террасного земледелия), третьи — что это остатки проложенной здесь в Средние века дороги, по которой волы втаскивали на вершину повозки со строительными материалами для постройки церкви. А еще говорят, что это — петляющая тропа древнего лабиринта, появившегося здесь еще в третьем тысячелетии до н. э., до того огромного, что на восхождение к его центру, расположенному в 550 футах над поверхностью земли, может уйти целых три часа. Было время, когда существование лабиринта поддерживали преимущественно те же самые люди, что видели узор зодиака в здешних полях. Но в 1979 году Джеффри Эш, уважаемый, но часто оспариваемый ученый, который жил в Гластонбери, написал очерк, доказывающий, что лабиринт — пускай и очень неаккуратный, — вероятно, здесь все-таки был. Он также опубликовал карту, на которой были дорисованы плохо различимые элементы тропы, и участники Международного собрания Общества лабиринтов в 2002 году прошли по этому лабиринту. Когда Джеффа Соуарда, редактора журнала «Каэрдройя», спросили после собрания, существовал ли в действительности лабиринт на Гластонбери-Тор, он ответил одновременно дипломатично и вместе с тем очень точно: «Сейчас — существует». И возможно, именно он и заслуживает в конечном итоге титула самого большого среди всех.

В связи с лабиринтным бумом то и дело всплывали три имени: Эдриан Фишер, Рэндолл Коут и Грэм Бёрджес. Фишер был специалистом по маркетингу, которого в юности так впечатлил пример каноника Чилза, что он построил собственный лабиринт в саду своего отца. Коут был дизайнером, увлекающимся символами и их наслоением друг на друга. Они с Фишером встретились в 1979 году и позже образовали «Майнотур Дизайне»[51] — крайне хаотичную компанию, которая считала себя «единственной в мире профессиональной фирмой лабиринтных дизайнеров». В 1983-м к ним присоединился Бёрджес, ландшафтный архитектор и специалист по водяным лилиям, который работал в королевских садах Кью. В конце десятилетия их пути разошлись, но все-таки приятно думать о том, что некоторое время это трио из талантливых и изобретательных людей работало вместе — настоящий «Летающий цирк Монти Пайтона» мира лабиринтов.

Помимо уже упомянутых работ компании «Майнотур Дизайне» — «Следа» (отпечатка гигантской ступни) и «Творения», — этими же авторами были созданы не доживший до наших дней лабиринт «Битлз» в Ливерпуле (королева Елизавета и собственной персоной сфотографирована стоящей с каменным лицом в боевой рубке «Желтой подводной лодки» в центре лабиринта); лабиринт в виде паровоза 1803 года (год здесь зашифрован в римских цифрах — MDCCCIII), построенный в честь железнодорожной компании «Лаппа Вэлли» в Корнуолле; дракон для зоопарка в городе Ньюкуэй и лабиринт в форме эллипса, стилизованный под XVIII век и имеющий в центре мозаичное изображение головы Горгоны, на берегу реки в окружении подлинной архитектуры XVIII века в городе Бат.

После того как компания «Майнотур» распалась, Эдриан Фишер превратился в самого крупного из нынешних создателей лабиринтов, человека, который за свою жизнь построил, пожалуй, больше лабиринтов, чем кто-либо другой за всю историю. В это невозможно поверить, но Фишер утверждает, что каждый год в мире — в Европе, Америках и Австралии — по лабиринту Эдриана Фишера проходит три миллиона человек. И хотя он создал около двадцати пяти уникурсальных лабиринтов, сердце его все же отдано лабиринту-путанице — их он построил не меньше пятисот. Он говорит: «Я создаю лабиринты, чтобы дразнить людей мыслью о том, что самое интересное — вон за тем углом!» За тем углом — в буквальном смысле слова. А еще он говорит: «Я хочу, чтобы люди находили выход из лабиринта еще до того, как он успеет им надоесть». Но только в самую-самую последнюю минуту перед тем, как начать надоедать, — не раньше.

В течение многих лет компания Фишера (в которой занято около десяти сотрудников: три дизайнера помимо самого Фишера, а также рекламный и маркетинговый отдел) размещалась в Виктория-лодж — расположенной в Портсмите вилле XIX века с лабиринтами на кованых дверях. В 2002 году они перебрались в деревню — георгианский загородный дом в Дорсете, окруженный пустынными семью акрами, словно специально созданными для экспериментальных лабиринтов. Сам дизайн почти полностью делается на компьютерах, и Фишер часто консультируется у Эда Пегга-младшего, американского математика, который живет в Шампейне, штат Иллинойс. «Я хорошо знаком со своим ремеслом, — говорит Фишер, — а Эд знает математику, и вместе мы можем сделать то, чего ни один из нас не смог бы сделать в одиночку». Фишер разработал семигранный керамический блок в два дюйма толщиной и систему сочетания его с подходящими керамическими квадратами. С помощью этой системы, говорит он, «мы можем замостить все, что угодно». Хотя на Западе по-прежнему находятся желающие получить мостовую-лабиринт — например, такой заказ поступил от гигантского торгового центра в Атланте, штат Джорджия, с каждым днем все популярнее и популярнее становятся лабиринты для частных садов на Ближнем Востоке. Фишер говорит, что там очень сильна традиция как геометрических дизайнов, так и использования керамической плитки, но лабиринты представляются чем-то новым и даже модным.