«Гаррис спросил, бывал ли я когда-нибудь в Хэмптон-Кортском лабиринте. Сам он, по его словам, заходил туда один раз, чтобы показать кому-то, как лучше пройти. Он изучал лабиринт по плану, который казался до глупости простым, так что жалко было даже платить два пенса за вход. Гаррис полагал, что этот план был издан в насмешку, так как он ничуть не был похож на подлинный лабиринт и только сбивал с толку. Гаррис повел туда одного своего родственника из провинции. Он сказал:

— Мы только зайдем ненадолго, чтобы ты мог сказать, что побывал в лабиринте, но это совсем не сложно. Даже нелепо называть его лабиринтом. Надо все время сворачивать направо. Походим минут десять, а потом отправимся завтракать.

Попав внутрь лабиринта, они вскоре встретили людей, которые сказали, что находятся здесь три четверти часа и что с них, кажется, хватит. Гаррис предложил им, если угодно, последовать за ним. Он только вошел, сейчас повернет направо и выйдет. Все были ему очень признательны и пошли за ним следом. По дороге они подобрали еще многих, которые мечтали выбраться на волю, и, наконец, поглотили всех, кто был в лабиринте. Люди, отказавшиеся от всякой надежды снова увидеть родной дом и друзей, при виде Гарриса и его компании воспряли духом и присоединились к процессии, осыпая его благословениями. Гаррис сказал, что, по его предположению, за ним следовало, в общем, человек двадцать; одна женщина с ребенком, которая пробыла в лабиринте все утро, непременно пожелала взять Гарриса под руку, чтобы не потерять его.

Гаррис все время поворачивал направо, но идти было, видимо, далеко, и родственник Гарриса сказал, что это, вероятно, очень большой лабиринт.

— Один из самых обширных в Европе, — сказал Гаррис.

— Похоже, что так, — ответил его родственник. — Мы ведь уже прошли добрых две мили.

Гаррису и самому это начало казаться странным. Но он держался стойко, пока компания не прошла мимо валявшейся на земле половины пышки, которую Гаррисов родственник, по его словам, видел на этом самом месте семь минут тому назад.

— Это невозможно, — возразил Гаррис, но женщина с ребенком сказала: «Ничего подобного», — так как она сама отняла эту пышку у своего мальчика и бросила ее перед встречей с Гаррисом. Она прибавила, что лучше бы ей никогда с ним не встречаться, и выразила мнение, что он обманщик. Это взбесило Гарриса. Он вытащил план и изложил свою теорию.

— План-то, может, и неплохой, — сказал кто-то, — но только нужно знать, в каком месте мы сейчас находимся.

Гаррис не знал этого и сказал, что самое лучшее будет вернуться к выходу и начать все снова. Предложение начать все снова не вызвало особого энтузиазма, но в части возвращения назад единодушие было полное. Все повернули обратно и потянулись за Гаррисом в противоположном направлении.

Прошло еще минут десять, и компания очутилась в центре лабиринта. Гаррис хотел сначала сделать вид, будто он именно к этому и стремился, но его свита имела довольно угрожающий вид, и он решил расценить это как случайность. Теперь они хотя бы знают, с чего начать. Им известно, где они находятся. План был еще раз извлечен на свет божий, и дело показалось проще простого, — все в третий раз тронулись в путь.

Через три минуты они опять были в центре.

После этого они просто-таки не могли оттуда уйти. В какую бы сторону они ни сворачивали, все пути приводили их в центр. Это стало повторяться с такой правильностью, что некоторые просто оставались на месте и ждали, пока остальные прогуляются и вернутся к ним. Гаррис опять извлек свой план, но вид этой бумаги привел толпу в ярость. Гаррису посоветовали пустить план на папильотки. Гаррис, по его словам, не мог не сознавать, что до некоторой степени утратил популярность.

Наконец все совершенно потеряли голову и во весь голос стали звать сторожа. Сторож пришел, взобрался на стремянку снаружи лабиринта и начал громко давать им указания. Но к этому времени у всех в головах была такая путаница, что никто не мог ничего сообразить. Тогда сторож предложил им постоять на месте и сказал, что придет к ним. Все собрались в кучу и ждали, а сторож спустился с лестницы и пошел внутрь. На горе это был молодой сторож, новичок в своем деле. Войдя в лабиринт, он не нашел заблудившихся, начал бродить взад и вперед и, наконец, сам заблудился. Время от времени они видели сквозь листву, как он метался где-то по ту сторону изгороди, и он тоже видел людей и бросался к ним, и они стояли и ждали его минут пять, а потом он опять появлялся на том же самом месте и спрашивал, куда они пропали.

Всем пришлось дожидаться, пока не вернулся один из старых сторожей, который ходил обедать. Только тогда они, наконец, вышли.

Гаррис сказал, что, поскольку он может судить, это замечательный лабиринт, и мы сговорились, что на обратном пути попробуем завести туда Джорджа»[36].

Примерно век спустя другой вымышленный персонаж отреагировал совсем по-другому на свой первый визит в Хэмптон-Кортский лабиринт. В романе Кэрол Шилдс «Вечеринка Ларри», Ларри Уэллер, молодой канадец, отправившийся в свадебное путешествие, входит в лабиринт один (что сразу ставит под сомнение удачность его женитьбы) и конечно же немедленно теряется. «И вот теперь мне казалось, — думает Ларри. — что в том, чтобы сбиться с пути в этом зеленом лабиринте и затем снова найтись, и состоит весь смысл — в этом и еще в мгновении замурованной заброшенности, неожиданном восторге оттого, что кто-то ведет тебя, словно слепца». Ларри чудится, будто он слышит радостный голос незнакомого американца, который кричит ему «Сюда!», но не обращает на это внимания. Шилдс продолжает: «Он поежился от этого звука, от его пульсирующей веселости, ему хотелось проникать все глубже и глубже в чащу, хотелось отдаться коварству лабиринта, подчиниться этой обнесенной стеной и все же не имеющей границ выдумке». Он еще не знает этого, но большую часть оставшейся жизни Ларри посвятит созданию лабиринтов.

Ближе по духу Джерому К. Джерому был плакат Лондонской транспортной системы, который развесили по всему городу в 1956 году. Под карикатурным псевдовикторианским рисунком, на котором был изображен лабиринт, полный плачущих детей (правда, это был не Хэмптон-Кортский лабиринт), было написано:

Классная дама мисс Флинт

Детей привела в лабиринт.

Заблудились прекрасно

По цене неужасной,

А потом наслаждались

Большою Лозой

И представляли, как Генрих Восьмой

Мажет подачи на Теннисном Корте.

И добраться туда было проще простого: Зеленая линия,

Автобусы 716, 716А, 718 и 725 довезли до самых ворот.

И снова старый добрый лабиринт пришел на помощь системе общественного транспорта и туризму в долине Темзы.

Когда речь заходит о лабиринтах, снова и снова повторяется один и тот же вопрос, которому столько же лет, сколько Тесею: как же отсюда выбраться? Часто этот вопрос оказывается куда более насущным, чем вопрос о том, как добраться до центра. Гаррис полагал, что, чтобы выйти из лабиринта, нужно воспользоваться специальным трюком (все время сворачивать направо). Тот, кто водрузил статую Минервы на башню в вилле Пизани, видимо, полагал, что пройти лабиринт — значит проявить мудрость или изобретательность. Оба они ошибались. Никакого верного приема здесь нет. Попав в лабиринт, мы оказываемся во власти фантазий его создателя. Конечно, если у человека есть масса свободного времени (и немного любви к приключениям), можно воспользоваться освященной веками техникой «рука на стене», которая действительно выручает в относительно простых лабиринтах. Фокус заключается в том, чтобы положить одну ладонь (подойдет любая) на стену лабиринта и идти вдоль стены, словно в темноте, все время ее придерживаясь и поворачивая вместе с ней. Таким образом вы обойдете все тупики, возвращаясь из них туда же, откуда пришли, и немедленно попадая в следующий. В конце концов, рано или поздно, вы окажетесь в центре — возможно, с ободранной в кровь ладонью. Таким же непривлекательным представляется и другой способ, при котором все необходимые повороты разучиваются заранее — по карте.