Кубинец сел подле в пассажирское кресло и вопрошающе уставился на меня. Я завел мотор, дал ему прогреться несколько секунд, включил первую скорость и оторвался от причала.

— Хорошо. Буду через полтора часа, — пообещал я.

С устрашающей скоростью мы пролетели через весь город. В сторону шарахались встречные катера, старясь не оказаться на пути у сумасшедшего пилота. Ни одной машины водной полиции по дороге не встретили: фортуна была к нам благосклонна.

Без происшествий добрались до особняка Епифановых, остановились возле ворот, погудели, объявляя о своем прибытии. Ворота медленно распахнулись, и я ввел катер внутрь. Припарковавшись, заглушил мотор. Мы спустились на каменную набережную, и я увидел, что нас встречает торжественное посольство: Карп Троевич под руку с Хлоей возглавляли отряд слуг из десяти человек. Все с каменными выражениями лиц — словно дожидались прибытия тела хозяина, чтобы подготовить его в последний путь.

— Чего такие прокисшие? — осведомился я, пожимая вялую руку Карпа.

Он траурным голосом объявил:

— Нас обокрали!

— Тогда вам сначала не ко мне надо обращаться, а в полицейский участок. А уж потом, если вы захотите провести отдельное расследование, милости прошу в наше агентство.

— Господин Туровский, — тихо заговорила Хлоя, — мы побеспокоили вас, потому что можем доверять только вам и никому более.

— Польщен, — склонил я голову в поклоне. — Может, пройдем в дом и поговорим в спокойной обстановке?

Вообще-то в дом приглашать — обязанность хозяев… Но Епифановы явно были выбиты из привычной колеи. Простое ограбление не может так людей перекорежить. Значит, речь идет о чем-то необычном. Или грабитель был замечен и узнан? Или кто из слуг с испуга убил ночного татя?

— Да, вы конечно же правы, господин Туровский, пройдемте в дом, — устало согласилась Хлоя. По всему было видно, что этой ночью она не спала.

Мы прошли в дом. Хлоя направилась в гостиную, хотя обыкновенно принимала меня в кабинете мужа, где решались все дела, выстраивались дальнейшие стратегические планы, происходили встречи с партнерами и компаньонами. Слуги неотрывно следовали за нами, ожидая дальнейших приказаний. Вся замковая челядь жалась в один гурт, ожидая нового нашествия ворога.

Усевшись в кресла, мы с Кубинцем переглянулись. Во взгляде Гонзы читалась тоска по чашке кофе с каким-нибудь сэндвичем. Хлоя прочитала его мысли и распорядилась:

— Сделайте для гостей кофе и что-нибудь покушать.

Слуги молча удалились.

— Итак, расскажите все по порядку, — сухо произнес я, чтобы вывести Хлою из оцепенения.

— Я не пригласила вас в кабинет Троя, поскольку там царит такая разруха, что мне стыдно принимать в нем гостей.

— Вор разгромил кабинет вашего мужа? — удивился я. — И только?

— Нет. Он обшарил и комнату Самсона. Там все еще хуже выглядит. Точно в кабинете мужа вор знал, что брать, а у Самсона действовал наугад. Даже матрацы вспороты, выпотрошено пуховое одеяло…

Хлоя потупила взгляд и неожиданно всхлипнула. Что ж, ее нервы тоже небеспредельны. Недавно лишилась сына и мужа, а теперь еще и грабеж.

— Что-нибудь пропало? — спросил Гонза.

— Из кабинета отца пропали деловые бумаги. Вскрыт сейф. Большая сумма денег исчезла. И чеки. Сегодня утром нам позвонили из нашего банка и доложили, что несколько счетов нашего семейства за одну ночь похудели вчетверо. Кто-то перевел часть денег на закрытые счета в Европу. Причем действовали профессионально — через несколько арабских стран, так что теперь следы найти не удастся! — разложил ситуацию Карп Епифанов.

— Каким образом со счетов сняли деньги? — насторожился я.

Похоже, моя догадка находила новые подтверждения.

— Мошенники знали все коды авторизации. Проводка осуществлялась через другой банк. Пришел запрос о снятии денег. Пароль доступа совпал. Деньги были переведены, — устало пояснил Карп.

— Много денег-то? — спросил Кубинец.

— Порядочно, — отозвалась Хлоя. — Две трети состояния Епифановых. Вернуть эти деньги не представляется возможным, потому что все законно! Из банка нам позвонили только ради того, чтобы поставить в известность.

В гостиную вплыли слуги с подносами, которые тотчас опустились рядом с нами. Мы с Кубинцем получили по чашке кофе и по жалкой тартинке на блюдечке. Кубинец выглядел обиженным. Но отхлебнул кофе и проглотил предложенное угощение.

— Когда вы обнаружили, что в доме побывал посторонний? — поинтересовался я.

— Утром, — ответил Карп. — Я заглянул в кабинет отца и увидел… это.

— Как грабитель проник в дом?

— Через черный ход, — сказала Хлоя. — у вора был собственный ключ.

— То есть как «собственный ключ»? — удивился Кубинец.

А я не удивился: фактики ложились один к одному.

— Следов взлома нет. Никто в замке не ковырялся. Ночью никакого шума не было, — доложил Карп. — Значит, дверь открыли обычным ключом.

— Кто-то из своих? — не упускал следственную инициативу Кубинец. — Вы кого-нибудь из слуг рассчитали в последние несколько месяцев?

Хлоя задумалась, а Карп среагировал моментально:

— Отец рассчитал четверых. Если нужны их фамилии и адреса, то в записях отца это должно было сохраниться.

— Рассчитывал Трои? — продолжал допрос Гонза.

— Да. Слугами всегда занимался отец, — — подтвердил Карп. — Я схожу в кабинет отца и выпишу вам всю необходимую информацию.

— Можете не утруждаться, — остановил я Карпа. Кубинец и Епифановы уставились на меня, как на восьмое чудо природы.

— Лучше опишите подробно, что украдено из кабинета Троя.

— Из серьезного — только его ноутбук. Ну, какие-то личные вещи — типа костюма от Гаучи… — наморщив лоб, вспомнил Карп. — Деньги, что лежали в сейфе… Я говорил, что чеки утром были обналичены?

— Нет, об этом вы не упоминали, — сказал я, потягивая кофе.

— Значит, забыл… Утром обналичены чеки на большие суммы. На всех стояла подпись отца. Я с утра был в банке, и мне показали их. Могу сказать: если кто и подделал подпись, то работа достойна восхищения. Я потребовал провести экспертизу почерка — поскольку банк, несмотря на мои заверения и документы, удостоверяющие смерть отца, отказывается признать выдачу средств с наших счетов недействительной.

Я скептически хмыкнул, допил кофе, приподнялся и поставил пустую чашку на стол.

— Вам нужны сведения об уволенных? — уточнил Карп Епифанов.

— Нет, — отказался я. — Думаю, ваш ночной визитер мне известен.

Карп и Хлоя напряглись, ожидая услышать мои откровения, но я вынужден был их огорчить:

— В ближайшие дни я открою вам имя этого человека, а также исполню свои обязательства по нашему с вами уговору.

— Вы знаете, кто убил отца? — воскликнул Карп.

— Я все расскажу. Через несколько дней. А сейчас, извините, вынужден откланяться.

Мы с Кубинцем поднялись почти одновременно. Карп решил нас проводить.

Вышли из дома и направились к катеру. Епифанов с крыльца разглядывал наши спины. Ворота открылись, когда мы очутились в капитанской рубке. Заняв свои кресла, переглянулись с Кубинцем. Я увидел в его глазах тьму вопросов, которые он тактично приберег на лучшее время. Я завел мотор и покинул территорию особняка Епифановых.

Когда мы отъехали на порядочное расстояние, Кубинца прорвало. Он пристал ко мне, точно рыба-прилипала к борту судна (благо, в наших водах эта тварь не водится):

— Что за история такая? Ты в курсе всего происходящего, а я — ни сном ни духом?

— Спокойствие соблюдай, — посоветовал я. — У меня самого в голове только недавно все разложилось по полочкам. Обыск, учиненный в доме Епифановых, вторжение в нашу обитель и смерть Скорохватова — события одного порядка.

— То есть это сделал один и тот же человек? — уточнил Кубинец.

— Именно, — подтвердил я.

— И ты знаешь — кто? — осторожно спросил Гонза.

— Знаю, дорогой, знаю.

— А почему я не в курсе? — возмутился он.

— Потому что тебе пока не положено ничего знать! — отрезал я. — Всему свое время.