Наконец Роза нарушила молчание, спросив у отца, как у него обстоят дела на работе.

Вероятно, последовавшие за его ответом молчание могло затянутся и на полчаса и на час, если бы кто-то наконец его не нарушил, так что Леон сказал:

- Роза покинула школу по весьма, уверяю вас, весьма важной причине, которую и вам тоже следует принять во внимание, если вы будете так любезны выслушать меня.

Олив смягчилась, услышав такую любезную просьбу, и позволила ему продолжить, что он и не преминул сделать.

- Я даже не знаю, с чего тут начать, - Леон замешкался на минуту, и потом продолжил. - Вероятно следовало бы начать все еще с самого начала, то есть с далекого прошлого, но время поджимает, так что я расскажу все в кратце.

Раф сел на стул, и весь превратился в слух. Олив, немного замешкавшись, присоединилась к нему, и оба принялись ждать.

Радуясь такому обороту дела, Роза тоже села, и Леон начал свою историю. Начал он с маленького объяснения так удивившему их поведению Розы, которое они, возможно, как-то не так поняли, и осторожно рассказал им, что произошло с ней на самом деле с их самой первой встречи, и какие перемены с ней свершились с того дня. Когда он добрался до их вчерашних приключений, Раф остановил его, подняв руку.

- По-твоему следует, - он нахмурился, - что ты, и наша Роза представляете собою некую другую ступеньку эволюции человеческого существа. Но... ты ведь понимаешь, что это, - он переглянулся с женой, - крайне неправдоподобно. А я еще не говорю о том, что это совершенно невозможно.

- Это так, по крайней мере насчет меня. Роза пока что является самой обычной девушкой, просто у нее появились некоторые признаки, как вы выразились, другой эволюции. Я понимаю, как вам сложно это понять, но тем не менее это так, и если бы вы немного прислушались к вашей дочери, и понаблюдали за ней все эти недели, вы бы тоже заметили разительные перемены. Как и во внешности, так и внутри.

Он говорил совершенно спокойно, но Роза, как и ее родители, уловили в его голосе прохладные нотки, которые каждый истолковал по своему. Олив с Рафом недоуменно переглянулись.

- Если бы ты привел хоть какой-то пример... - Олив, беря пример с рассказчика, пыталась говорить спокойно, но то и дело цеплялась руками в сидение стула,  - мы может быть и поняли, но ведь... Ты меня извини, но это только слова.

Роза небрежно перебросила волну белых волос через плечо.

- Вот это, например, может послужить тебе примером.

- Элементарная краска.

- Что ж, тогда, - Раф, все время смотревший на Леона, перевел взгляд на дочь, -  как ты мне объяснишь то, что ты не разу даже и не заикнулась о каких-то силах, а объяснила все красками, парикмахерами, и прочей ерундой?

- Элементарная предосторожность, - Леон улыбнулся, - по-вашему, ей следовало еще тогда все рассказать?

- Почему бы и нет? Лучше было бы сразу. И почему, тогда, именно сейчас, а не через десять лет?

И Леон пустился в объяснения. Наконец, когда он им поведал, что эти самые Сетернери пожалуют к ним в дом через два-три часа, Олив насторожилась.

- Но почему ты рассказываешь все это нам, если этa тема под строгим запретом, и если ты сам, по твоим словам, не можешь нарушать закон?

- отому что в нашем случае соблюдение закона уже не является таким важным фактором. Разве вы не понимаете? Ваша жизнь теперь под угрозой, о каком законе здесь может идти речь?

Олив посмотрела на него, а потом на дочь. На ее лице застыло странное, недоуменное выражение, к которому теперь примешивалась еще и малая толика уважения.

Видимо, как с удовольствием отметила про себя Роза, он наконец снискал к себе ее расположение.

Медленно, взвешивая каждое свое слово, Олив сказала:

- По-твоему выходит, что мы, Раф и мальчики, теперь в опасности из-за того, что ты, - она кивнула Леону, - и наша Роза, нарушили некий закон...

- Именно.

- А можно узнать, - Раф пристально посмотрел на парня - почему, и какой именно закон вы нарушили?

Вероятно он надеялся этим вопросом поставить гостя в тупик, или, по крайней мере, смутить его, но Леон похоже ожидал нечто подобного. Он любезно улыбнулся.

- Потому что я встретил вашу дочь, и позже узнал, что она в опасности. В смертельной опасности. А закон в таких случаях... Одним словом, я нисколько не раскаиваюсь в содеянном.

- Ах вот как? - Олив, похоже, уже начинала получать немалое удовольствие от разговора.

В ее вопросе одновременно, и очень причудливо, сочетались два чувства: любопытство и насмешка. По тому, с каким выражением она посмотрела на Розу, можно было заметить, что к вышеупомянутым чувствам прибавилась еще и ехидность.

Леон с Рафом одновременно поняли, к чему она клонит, и последний тихо хмыкнул. Леон закусил губу.

- Как ты узнал, что ей угрожает опасность? - гнула свое Олив. - И от кого? Не думаю, что кто-либо, помимо ее школьных врагов, и некоторых друзей, может желать ей зла.

- И за что? Наша девочка всегда была очень примерным ребенком.

- Она была свидетелем моего перемещения. С этого, собственно, все и началось. Я не мог все оставить так как есть, не рассказать ей о случившемся. Она могла выдать нашу тайну, и тогда... и ее и меня уже не было бы в живых. Так что надо было ей все объяснить.

- Но... - Олив нахмурилась, - когда именно это произошло? Когда она увидела тебя? И почему мы ничего об этом не знаем?

- Да ведь я говорила тебе, мама, только ты мне не поверила. Помнишь тот пикник?

Раф переглянулся с женой и глубокомысленно бросил:

- Что-то такое я припоминаю, да. Ну, а дальше?

- Потом я случайно узнал, что вашей дочери угрожает опасность.

- Но с какой стати тебя это озаботило?

Леон весело блеснул глазами:

- О... На это было множество причин.

- А что именно...

- Олив, дорогая, - Рафа похоже совершенно не интересовали подробности знакомства уже, оказывается, повзрослевшей дочери с парнем, как они интересовали его жену, и он еле перекрыл поток вопросов, - сейчас, как нам любезно сказал молодой человек, время дорого. Надо поторопится с вопросами.

Он посмотрел на Леона и тот ответил ему взглядом, в котором наконец-то начало проскальзывать уважение.

Олив недовольно поерзала.

- Ну хорошо, - наконец бросила она.

- Прекрасно.

Леон улыбнулся и встал.

- Одну минутку, - по-видимому это было одно из последних испытаний от Рафа. Он сощурил глаза, глядя на гостя, и тот остановился.

- Да?

- Для полной уверенности было бы неплохо все-таки убедится в том, что... - oн замялся, - ну, ты понимаешь, в том, что это все правда.

Роза невольно покраснела и украдкой посмотрела на Леона. Тот, к ее изумлению, не проявлял никаких внешних признаков гнева. Наоборот, он дружелюбно улыбался.

- Понятно, доказательства вы получите, будьте уверены. Но немного погодя, когда мы переместимся в убежище.

- Ну, а моя работа? Разве я могу вот так взять и исчезнуть? - вдруг встрепенулся Раф и весь содрогнулся, укоряя себя за недостаточную сообразительность. - Как же я  мог забыть?

- Пока вы будете гостить у нас, вам не придется работать, если только вы не предпочитаете трудится с риском для жизни, - любезно ответил Леон и Раф покачал головой, как бы говоря: "Будь моя воля, я бы вообще не обращал внимания на эти мифические опасности, особенно, когда дело идет o работе", но вслух лишь сказал:

- Но меня будут искать...

- Это не беда. Мы уж как-нибудь устраним эту проблему. Я могу сам занести справку на место вашей работы, объясняющую ваше отсутствие, - поспешно откликнулся Леон и Раф печально вздохнул. - В положении гостей вам незачем будет беспокоится o работе.

Олив, видимо, не разделяла его мнения на сей счет, она вперилась в гостя острым взглядом.

- Мы так не можем. Может вы, молодой человек и не в курсе, но в семьях обычно принято, чтобы родители работали, и прокармливали свою семью.

- Мам! - Роза не смогла сдержать во взгляде укора. - Как ты можешь? Он ведь не имел в виду...