Ромм в очередной раз внимательным взглядом обвёл экран вивв: в лучах Сетры блистали лишь две яхты справа от «Хроно» и две слева; остальные терялись вдали пространства и отображались лишь выгнутой линией зелёных точек на экране вивв, посреди которой сверкала изумрудом точка «Хроно».
Расстояние между соседними яхтами было в тысячу метров. Места в ряду определялись жребием и Ромм достал из корзины шар с номером четырнадцать и его яхта оказалась в центре линии. По перешёптываниям в зале организации регаты, он понял, что самые лучшие места в линии те, которые ближе к её краям, так как у этих яхт было больше пространства для маневрирования.
Дело было в том, что регата состояла, как бы из трёх частей: первую часть, от Лоты до Дайры, нужно было пройти на двигателе, работающем на компонентах, добытых самим пилотом; вторую часть, самую главную, от Дайры до Орс нужно было обязательно пройти под парусом; и последнюю, от Орс до Лоты, опять на двигателе, но работающем на чистом компоненте — веществе массы, полученном от организаторов регаты. Собственно, сама регата была во второй части пути: первая часть пути была важна в той части, что пилоты, приведшие свои яхты первыми в пространство старта, могли выбрать для себя наиболее удобные и благоприятные места в стартовой решётке; третья часть пути была важна лишь в том плане, что яхта сама должна была добраться до пункта получения награды — одного из космодромов Лоты, если не добиралась, даже пришедшая первой, награды не получала. Награждались десять первых, пришедших к финишу, яхт. По пути следования главной части регаты было восемь контрольных точек, где необходимо было пройти регистрацию. Причём контрольные точки были не стационарные, а блуждающие в определённом пространстве и в каком районе, отведённого ей пространства блуждания, в момент подхода яхты находится та или иная контрольная точка, участникам регаты было неизвестно, её маяк был ослаблен настолько, что уверенно принимался с расстояния не далее двадцати тысяч километров, а маяк регистрации не далее двадцати тысяч метров. К тому же, порядок прохождения контрольных точек требовался строго по возрастанию их номера. Возвращаться было нельзя, пропустил одну контрольную точку — можешь прямым курсом следовать домой.
Стартовал первый этап из-за Лоты и начинался с полным заходом за неё Сетры. Искусство пилота на первом участке заключалось в том, чтобы пройти до Дайры самым оптимальным путём и уложиться в пять суток, так как никаких контрольных точек на этом участке не было, кроме финишной контрольной точки, находящейся на орбитальной станции Дайры, после регистрации на которой, участник регаты волен был выбрать для себя точку старта в отведённом пространстве и чем позже он приходил, тем меньший выбор у него был. Весь балласт, для облегчения яхты: контейнер с веществом массы; контейнеры с дополнительными жизнеобеспечивающими ресурсами оставлялись на хранение на дайранской орбитальной станции, которые затем доставлялись организаторами к месту финиша третьего этапа. Можно было и не сдавать контейнеры, кроме контейнера с веществом массы для движителя, который сдавался обязательно, но они утяжеляли яхту и заметно снижали её ходовые качества под космическим парусом.
На второй этап отводилось шестьдесят суток. По истечении шестидесятых суток регата закрывалась и не уложившиеся во временной отрезок яхты, следовали прямым курсом домой, если могли, либо ложились в дрейф, дожидаясь, когда организаторы доставят им контейнер с веществом массы…
Ромм замер в ожидании: Лота и Сетра, по воле случая этой регаты, находились позади линии старта и отображалось на врезке в верхней части экрана вивв «Хроно», свет от них не слепил глаз и потому светофильтры не требовались.
Наконец нижний край Сетры коснулся Лоты. Сердце Ромма замерло, замер и палец на клавише включения сопряжения конверторов и движителей — начинать движение разрешалось лишь с полным заходом Сетры, который участник регаты определял для себя сам и у Ромма в этом отношении было небольшое преимущество, так как в центре линии Сетра исчезала за краем Лоты на несколько мгновений раньше, нежели в других местах линии старта.
Верхний край Сетры исчез. Посчитав, для уверенности до трёх, Ромм вжал клавишу сопряжения, по экрану главного терминала побежали строки тестовых сообщений. Прошло совсем немного времени и яхта, наконец, тронулась с места.
На удивление Ромма, рулевые движители «Хроно» на марше оказались даже резвее, чем при их испытании и яхта устойчиво держалась в головной группе из восьми яхт, которые шли выстроившись ломаной линией. Ромм держался между Свибллом и Гаррантом, чуть позади них, надеясь, что они, как более опытные, лучше знают тонкости регаты и если он будет держаться за ними, то непременно будет в числе лидеров при подходе к Дайре. При ходе на движителях запрещалось сближение менее, чем на тысячу метров и потому Ромм держался на расстоянии около полутора тысяч метров позади более опытных пилотов, несмотря на то, что первыми шли ещё две яхты, ведомые неизвестными Ромму пилотами. Мощность движителей «Хроно» держалась на уровне восьмидесяти процентов, но Ромм не торопился увеличивать её до максимума, будучи уверенным, что Свиблл и Гаррант тоже идут не на максимуме, следуя уже отработанной логики прохождения регаты.
Первая контрольная точка находилась на орбитальной станции Дайры, которую нужно было обогнуть строго по её ходу, на расстоянии от пяти до десяти тысяч метров, вне зависимости от её положения на орбите и как понял Ромм, оптимальную траекторию подхода яхты нужно было рассчитать, так, чтобы орбитальная станция находилась между Дайрой и Сетрой. К тому же, для уверенного старта желательно было поймать хороший ветер со стороны Сетры и потому Ромм настроил свою узкополосную антенну на частоту службы космофлота, наблюдавшей за активностью Сетры, услугами которой пользовались экипажи официальных космических кораблей Федерации и которую он знал. Но по тому, как вели себя победители прошлых регат, он подозревал, что они тоже знают эту частоту.
Прогнозы этой службы были очень точны и выходили каждый час с точными координатами и временем прохождения потоков заряженных частиц мимо первых трёх планет Сетранской системы, так как за астероидным кольцом Орс их влияние было не столь значительно.
Сейчас Сетра была относительно спокойна и вспышки были не часты, но прогнозисты наблюдали пару больших всплывающих пятен, которые несомненно должны были изрыгнуться достаточно мощными корпускулярными потоками, к которым и решено было привязать регату, но куда эти потоки будут направлены, все специалисты сейчас, лишь гадали.
Ромм не сводил глаз с врезки экрана вивв, на которой отображалось большое жёлтое пятно корпускулярных частиц, стремительно приближающихся к району старта регаты. «Хроно» стояла во втором круге, так как в первом для неё не нашлось места, по той причине, что часть яхт, идущих позади, в тот момент, когда пришло сообщение, что произошёл достаточно мощный выброс корпускулярного потока, который стремительно движется в сторону Дайры, вдруг увеличила свой ход и резким броском, обогнав идущие впереди яхты, заняла самые выгодные позиции для старта. Свиблл и Гаррант смогли вовремя среагировать на рывок соперников, так как находились впереди Ромма и сумели занять более-менее привилегированную позицию на старте. Ромм замешкался, буквально на несколько мгновений, но этого хватило лишь на то, чтобы зарегистрироваться двенадцатым и оказаться только во втором круге его восточного сектора, сбоку от яхт, всё тех же, Свиблла и Гарранта. Он был раздосадован, так как считал себя хорошим пилотом, но этого оказалось мало. Был ещё и третий круг, но перспектив, поймать хороший поток корпускул, у яхт из него был невелик.
Вокруг «Хроно» был собран в цилиндр огромный блестящий ячеистый парусный круг площадью около пяти квадратных километров. Парус мог свёртываться в конус, изменяя свою площадь и тем самым регулируя тягу и соответственно скорость яхты. Он разворачивался за «Хроно» на жёстких стержнях и яхта оказывалась чуть впереди него, в его центре. Парус был не оптимален для «Хроно», но на семикилометровую секторную ромашку у Ромма средств не хватило. У ромашкового паруса регулировалась не только площадь, но и угол секторов ромашки, позволяя наиболее эффективно управлять направлением перемещения яхты, что особенно было востребовано при подходе к контрольным точкам, когда следующая контрольная точка находилась едва ли не на одной пространственной линии с предыдущей. Ячеистый же парус управлял тягой не поворотом секторов, а их свертыванием, что было не особенно эффективно.