(49) См. выше, гл. 4, примеч. 199, 200.
(50) 20 февраля 1909 г. Белый уехал (в сопровождении А. С. Петровского) в село Бобровка Тверской губернии — имение А. А. Рачинской, сестры Г. А. Рачинского (за Ржевом, ст. Оленино Виндавской жел. дор.); прожил он там до середины марта.
(51) См. ниже, главка «Инцидент с Эллисом».
(52) Обвинение А. М. Ремизова в плагиате основывалось на осуществленной им художественной обработке опубликованных записей фольклорных текстов (см.: «Писатель или списыватель? (Письмо в редакцию)». — Биржевые ведомости, веч. вып., 1909, № 11160, 16 июня, с. 6; Пришвин М. Плагиатор ли А. Ремизов? (Письмо в редакцию). — Слово, 1909, № 833, 21 июня, с. 5); обвинение К. Д. Бальмонта — на его статье об У. Уитмене, в которой К. Чуковский обнаружил фразы из книги Дж. Симондса об Уитмене (Речь, 1909, 3 августа).
(53) Ср. запись Белого о марте 1909 г.: «Бешеная работа над ритмами поэтов; собираю в портфель очень большой материал ритмов» (Ракурс к дневнику, л. 47). О начале стиховедческих исследований Белого см.: Гречишкин С. С, Лавров А. В. О стиховедческом наследии Андрея Белого. — В кн.: Структура и семиотика художественного текста. Труды по знаковым системам, XII (Ученые записки Тартуского гос. ун-та, вып. 515). Тарту, 1981, с. 99–100.
(54) В. Ф. Ходасевич вспоминает о встрече с Белым летом 1908 г.: «…он позвонил мне по телефону, крича со смехом: — Если свободны, скорей приезжайте в город <…>. Я сделал открытие! Ей Богу, настоящее открытие, вроде Архимеда!» Передавая далее рассказ Белого о результатах своих штудий («Вот вам четырехстопный ямб.<…> Стихи одного метра разнятся ритмом. Ритм с метром не совпадает и определяется пропуском метрических ударений» и т. д.), Ходасевич добавляет: «Теперь все это стало азбукой. В тот день это было открытием, действительно простым и внезапным, как Архимедово. Закону несовпадения метра и ритма должно быть в поэтике присвоено имя Андрея Белого» (Ходасевич В. Ф. Некрополь, с. 78).
(55) См.: Шульговский. Н. Н. Теория и практика поэтического творчества. Технические начала стихосложения. СПб.-М., 1914. Шульговскому принадлежит также книга «Занимательное стихосложение» (Л., 1926; изд. 2-е — Прикладное стихосложение. Л., 1929).
(56) В книге Белого «Символизм» (М., 1910) напечатаны 4 стиховедческих работы, написанные с октября 1909 г. по январь 1910 г., — «Лирика и эксперимент», «Опыт характеристики русского четырехстопного ямба», «Сравнительная морфология ритма русских лириков в ямбическом диметре», «„Не пой, красавица, при мне…“ А. С. Пушкина. (Опыт описания)».
(57) См.: ЛукьяновС. М. «Ангел смерти» гр. А. А. Голенищева-Кутузова. — Журнал министерства народного просвещения, 1914, февраль, с. 316–352. Работа включает анализ ритмики, рифмы, звукового состава, строфической композиции.
(58) В Бобровке Белый написал 1-ю главу «Серебряного голубя».
(59) Интерес к хлыстам, (христоверам) — русской религиозной секте, относящейся к группе духовных христиан, и ее собраниям в форме радений (молитвы с плясками, «хождение в духе») отразился в «Серебряном голубе» — в описании секты «голубей».
(60) Видимо, подразумеваются издания: Пругавин А. С. Религиозные отщепенцы, вып. 1–2. М., 1906; Животная книга духоборцев. Записал и собрал Влад. Бонч-Бруевич. СПб., 1909.
(61) В очерке «О себе как писателе» (март 1933 г.) Белый писал: «…герой моего романа „Серебряный голубь“ — столяр Кудеяров, полуэротик, полуфанатик, — не отображает точно секту хлыстов; он был сфантазирован; в нем отразился пока еще не видный Распутин, еще не появившийся в Петербурге» (День поэзии. 1972. М., 1972, с. 272; публикация В. Сажина).
(62) Автобиографического подтекста в «Серебряном голубе» Белый касается и в письме к Иванову-Разумнику от 1–3 марта 1927 г.:
…«Кудеяров» — то Мережковский, то — Блок, всунутые в облик надовражинского «столяра»; а «Матрена» — Любовь Дмитриевна; и еще: уплотненная в быт героиня 4-ой Симфонии, а с ней вместе и вся тема «Первого свидания» (от 901-го года до 905-го); «Катя» — не только в близком будущем мне имеющая раскрыться как «Ася» и отражение ее из «Путевых заметок», но и — моя давняя «королевна» из «Северной Симфонии»
(ЦГАЛИ, ф. 1782, он. 1, ед. хр. 18).
(63) «Начало сближения с Минцловой» Белый относит к декабрю 1908 г. (Ракурс к дневнику, л. 46).
(64) Имеется в виду появление периодической кометы Галлея (наблюдалась с конца 1909 до конца 1910 г.), вызвавшее волнения: высказывались предположения о возможной ее угрозе существованию Земли.
(65) Имеются в виду печатные выступления Н. А. Морозова по этому вопросу: «Мое первое свидание с кометой Галлея» (Русские ведомости, 1910, № 49, 2 марта), «Каковы будут последствия, если мы попадем 5-го мая в хвост кометы Галлея?» (Биржевые ведомости, 1910, № 11608, 11 марта), «Комета Галлея» (Речь, 1910, № 126, 10 мая), «Что может принести нам встреча с кометой? Публичная лекция» (М., [1910]).
(66) Минцлова каждодневно бывала в это время в квартире Иванова. О глубокой духовной связи Иванова с нею, получившей характер своеобразного ученичества, свидетельствуют его дневниковые записи (июнь 1908 г., июнь — июль 1909 г.; см.: Иванов Вяч. Собр. соч., т. II. Брюссель, 1974, с. 771–779). См. также: Дешарт О. Введение. — В кн.: Иванов Вяч. Собр. соч., т. I. Брюссель, 1971, с. 139–140.
(67) Книга Белого «Пепел. Стихи» (СПб., Шиповник, 1909) вышла в свет в начале декабря 1908 г.
(68) В 1909 г., однако, Белый воспринимал сближение с Миицловой как значительное событие своей внутренней жизни. Ср. его запись о пребывании в Петербурге в середине января 1909 г.: «Интимная встреча с Вячеславом Ивановым; перманентная трехдневная беседа между мною, Ивановым, Минцловой; начало нашей „тройки“; с этим сознанием еду в Москву» (Ракурс к дневнику, л. 46 об.). Тройственный союз («тройка») Минцловой, Иванова и Белого особенно активно поддерживался Минцловой; так, она писала Белому: «Я говорю с собой, и при этом радость полноты, потому что слышит это — другой, близкий Вячеслав весь с Вами всецело» (17 июня 1909 г.); «Вячеслав всей душой любит Вас, он чувствует ясно Существование Треугольника Верхнего — Вы для него — огромная радость» (8 декабря 1909 г.) (ГБЛ, ф. 25, карт. 19, ед. хр. 17).
(69) В первоначальном варианте текста далее следовало:
словом: я зажил в атмосфере ее; и она посвящала меня в свои бредни; вот в кратких словах их сюжет: мы-де стоим у преддверия небывалого переворота сознанья; уже появляются личности, регулирующие нравственное возрожденье; но «черные оккультисты» не дремлют; ею был апробирован и мой бред о масонах; я должен-де вооружиться ее сокровенными знаньями; мне было сказано:
— и т. д. (ЦГАЛИ, ф. 53, on. 2, ед. хр. 14, л. 162).
(70) Ср. признания в письмах Минцловой к Белому: «Ныне свершается великий бой, решительный бой, в сфере иной — в том мире, который особенно близкий Вам, Андрей Белый, — в мире звездном, в астральном свете <…>. Да… Рубикон перед Вами. Но уже брошен жребий, Вы уже переходите Рубикон, Вы уже за гранью мира…» (17 июня 1909 г.); «Еще я не знаю, как это сбудется, но я знаю, что с Вами — Бог, и с Вами свет будет…» (Нюрнберг, 30 августа 1909 г.) (ГБЛ, ф. 25, карт. 19, ед. хр. 17).
(71) Заключительные строки стихотворения «Отчаянье», написанного в июле 1908 г. (Стихотворения и поэмы, с. 160).
(72) Строка из стихотворения «Опять над полем Куликовым…» (23 декабря 1908 г.), заключительного в цикле «На поле Куликовом» (Блок А. Собр. соч. в 8-ми томах, т. 3, с. 253).
(73) Пер Гюнт — герой одноименной драматической поэмы Г. Ибсена (1867), воплощение изменчивости, половинчатости, слабодушной мечтательности.
(74) Белый вспоминает о мае 1910 г.: «Ряд фактов с Минцловой, исчерпывающих мое терпение <…> Между тем: Минцлова требует, чтобы я в мае ехал в Италию, в Ассизи, куда должен приехать Иванов; там, (в) Ассизи-де, должна произойти наша встреча с розенкрейцерами и „посвящение“; но я, измученный уже год длящимся без разрешения мифом, принимающим все более зловеще-фантастический характер, после совета с Метнером, решаю отказать(ся) от „чести“ ехать в Италию; А. С. (Петровский) везет это решение Минцловой в Петербург <…>» (Материал к биографии, л. 57 об.).